Алгоритм - Алексей В. Мошков
Сначала он хорошенько размялся. Затем принял душ, подобрал одежду, чтобы выглядеть не торжественным франтом, а стильным и все еще достаточно молодым человеком. Припомнил недавние знакомства и свежие обязательства и разделался со всеми. Позвонил торговцу, который записал ролик с юным вариантом Эпифани Праудфут по имени Констанция, справился о здоровье, поблагодарил за сотрудничество. Набрал Перси, спросил, как его рука, жена, дети; предложил, к немалому изумлению и радости друга, в ближайшие дни выпить пива. Позвонил Аманде, поинтересовался, как там идут дела в их отделе, после чего был послан на пляж или еще куда-нибудь подальше до конца отпуска. Набрал торговца Ривера Картрайта, поблагодарил удивленного ранним звонком бедолагу за знакомство с Кинг-Конгом и пообещал похлопотать по поводу снятия надзора. Отправил пожелание доброго утра Одри и привет Сандре и Говарду. И только после этого вызвал Мэг.
– Как дела? – Он начал говорить сразу, как будто боялся, что услышит неприятное. – Я кое-что обнаружил.
– Что обнаружил? – В голосе Мэг прозвучало любопытство. – Я, кстати, тоже кое-что обнаружила! И вот еще… Знаешь, чем я занималась с утра? Звонила знакомцам из Логоса. Вдруг захотелось. Нет, сначала, конечно, мне позвонила директор издательства и сказала, что с ней связались из корпорации «Логос». Со мной встретится сам Луис Сайфер! Якобы последний мой материал его растрогал.
– С ума сойти! – восхитился Гарри. – Где и когда?
– Не имею понятия, – призналась Мэг. – Было сказано, что я буду поставлена в известность своевременно. А потом я сама начала звонить. Да, и всем говорила спасибо. Ну, я тебе рассказывала. Омару Си с рынка. Джин Хэнсон. Нескольким другим знакомцам. Мне почему-то захотелось всем им сказать спасибо.
– Ты не поверишь, – прошептал Гарри. – Я занимался тем же самым. А что ты обнаружила?
– Да так, мелочь, – засмеялась Мэг. – Помнишь, я показывала тебе фотографии? Там еще было фото Эпифани Праудфут, и на нем написано «Констанция». Якобы Эпифани не любила собственное имя. А теперь смотри: девушка, которая является копией Эпифани и которая сдавала чашки в один из магазинов, записалась там Констанцией.
– Да, – сдвинул брови Гарри. – Я сразу обратил на это внимание. А что еще?
– Вспомни! Что я тебе говорила? В Сайфер-Сити есть мамочка и папочка. Она – в Нижнем городе. Он – в Верхнем. Он – Маркус. С лицом Луиса Сайфера в молодости и тезка голосового помощника сестриц Праудфут. А она, с которой мне не удалось встретиться? Конни Прайд! А Конни – это Констанция!
– Ты хочешь сказать, что мамочка Сайфер-Сити сдавала реликтовые чашки в нью-йоркский магазин? – удивился Гарри. – А что тогда значит фамилия Прайд? Стадо львов?
– Да что угодно! – засмеялась Мэг. – Семью. Что-то очень хорошее. Да может, она замуж вышла! Лучше скажи, что ты нашел?
– Я тоже о фотографии, – приступил к рассказу Гарри. – Помнишь, там было фото дома, который, как я понял, теперь уже снесли? Ну, прообраз призрачного дома? Ты еще сказала, что эта фотография была связана с прошлым Праудфут.
– Да? – заинтересовалась Мэг.
– Надо поехать и посмотреть точку, откуда он мог быть снят, – объяснил Гарри.
– Собирайся, – тут же сказала Мэг. – Выезжаем через час.
Они снова на той же машине ехали в Спрингфилд. И Гарри снова сидел рядом. Но за прошедшие дни многое изменилось. И, кажется, в нужную сторону. Он не мог отвести от нее глаз, вспоминал, как она впервые подошла к нему на ступенях департамента, и шептал про себя, какой же он идиот…
Мэг смотрела на дорогу, но чувствовала его взгляд.
– Я нашла нить! Нашла, что свяжет мое повествование, даже если не удастся добраться до какой-нибудь из Праудфут или обещание Луиса Сайфера не будет исполнено!
– И в чем же она заключается? – удивился Гарри.
– В ком! – засмеялась Мэг. – В тебе! Ты нить всей книги. Не удивляйся. Представь себе, что все эти истории, многие из которых способны заставить кого угодно схватиться за сердце, но интересны все без исключения, объединены образом мнительного, но доброго долговязого и все еще молодого детектива, который надеется разгадать тайну Луиса Сайфера. Да, у этого детектива не все всегда шло легко в жизни, но он рыжий, обаятельный и добрый, у него прекрасная дочь и, что вовсе не удивительно, замечательная бывшая с отличным отчимом для его ребенка. Разве что есть пробоина в сердце: ему катастрофически не хватает близкого человека! Да, любовь к дочери помогла ему многое перенести, поддержала его, но теперь ему требуется большее.
– Всегда требуется большее, – прошептал Гарри.
– Как тебе такой сюжетный ход? – взглянула на него Мэг.
Ему показалось или у нее в глазах действительно мелькнуло «большее»?
– Ты звонила с утра родителям? – спросил Гарри.
– Ты тоже искал обо мне информацию? – рассмеялась она. – Да, звонила. Обоим. Просто чтобы поделиться хорошим настроением. А ты?
– А я еще нет, – признался он. – Папа, правда, далеко, они разошлись с мамой, когда я был еще мелким. Я всю жизнь боялся повторить его судьбу. Хотя у него все в порядке, другая семья, и он привязан к ней вроде бы. Но никогда не интересовался мною. Может, мой трепет в отношении Одри как раз и продиктован опаской оказаться таким же?
– Или это просто любовь, – предположила Мэг.
– Да, – кивнул Гарри. – А мама… Я звоню ей через два или три дня. Каждое утро отправляю собственную фотографию после того, как умоюсь, чтобы она поняла по лицу, что у меня все хорошо. А раз в пару недель один или с Одри езжу к ней в гости. Она в Нью-Джерси, недалеко. Она не одинока, у нее все хорошо, но меня ей всегда не хватает. И внучки. Кстати, надо послать и сегодня фотографию, что-то я замотался. Тем более что сейчас я, кажется, счастлив…
Гарри вытащил смартфон и сделал селфи на фоне океана за стеклом автомобиля. Мэг посматривала на него, выжидая.
– Когда я был тем самым мелким, – продолжил он, – и когда отец ушел от нас… Увлекся кем-то там, неважно… Я пытался стать для матери чем-то большим, чем был. Хотя теперь-то понимаю, что нельзя быть большим для матери, чем ее единственный ребенок. Но пытался помогать ей. И она… учила меня шить. Не смейся. Не на машинке, а иголкой. Вручную. И знаешь, что было самым трудным? Она вставляла нитку в иголку так, чтобы шить тонко. Ну, узелок на одном конце, другой кончик нитки продевается в ушко и висит на три или четыре
