Разбегающиеся миры, или Вселенская толкотня локтями - Олег Владимирович Фурашов
Такси «А 666/3 29 RUS» Ладыгин встретил на подступах к КПП. Лихим взмахом легендарного полосатого жезла (словно этим всю жизнь занимался) он артистично остановил автомобиль, козырнул водителю, представился, и приступил к проверке его документов. Иностранца он будто и не заметил, тот для него будто и не существовал.
Задав таксисту несколько традиционных для ситуации вопросов, Ладыгин попросил открыть багажник. Мимолётно заглянув туда, он мастерски оставил заряд внутри. Выпрямляясь, проверяющий демонстративно втянул в себя воздух и, сморщившись, осведомился:
– Употребляли накануне?
– Кто? Я?! – искренне оскорбился шофёр, закрывая крышку багажника. – Обижаете. Миллион кэмэ безаварийного пробега!
– Воробья на мякине не проведёшь! – надменно бросил «капитан ГАИ». – Чушь чесать жене будете. Пройдёмте!
И он, непререкаемым жестом показав вперёд, с водительскими правами в руках проследовал к зданию контрольно-пропускного пункта. Недоумённо пожав плечами и вполголоса выругавшись, водитель поплёлся за ним. Уоттл бессловесным болваном остался сидеть на заднем сиденье такси.
Стенли Боббик тем временем удачно миновал докторский кабинет. Оттуда его направили на мандатный контроль. Британский подданный (если верить его документам) двигался длинным коридорным лабиринтом к указанному ему проходу один-одинёшенек: вереницу из туристов от него умело отделили. Он и вообразить не мог, что за окошечком одной из кабинок в форме пограничника его поджидает майор госбезопасности Говоров.
Евгений держал на прицеле фигуру приближающегося клона. В руках он держал ПЛГ-9б – портативный лазерный генератор (боевой). Промах исключался. Инфернальный взрыв унёс бы жизни и сотен туристов, и самого майора, и Топтыжного, который, страхуя подчинённого на случай оплошности, следовал в трёх десятках метрах позади террориста. Подспудные переживания Говорова за пятилетних дочерей-близняшек и жену, что могли остаться без отца и мужа, остались в прошлом.
Евгений заблаговременно унял волнение и отрешился от житейских забот. А стоило ему привычно поймать врага и мушку в прорези прицела, выстроив их в одну линию, он и вовсе забыл про всё на свете, являя собой образец бездушного снайпера. «Хорошо, Женя, – мысленно говорил он сам себе. – Аккуратная доводочка, берём точь-точь под кадык – и дурная тыква с плеч».
Офицер плавно потянул спусковой крючок – дозированный и направленный квант энергии пошёл в цель…
В первое мгновение майор ничего не понял: он решил, что случилась осечка, ибо диверсант-марионетка как вышагивал, так и продолжал вышагивать… Лишь голова его едва заметно
качнулась…
Зато тут же раздался взрыв. Нет, то не разнесло в клочья Стенли Боббика. То разнесло в клочья толовой шашкой, сработавшей синхронно с ПЛГ-9б, такси и тело Дуайта Уоттла, начиненное особой взрывчаткой. Детонация была такой силы, что в здании космодрома дрогнули стёкла.
И только затем фигура Стенли Боббика, сделавшая по инерции пару шагов, стала заваливаться на бок, а голова полетела прочь, обнажая идеально гладкий и чуть оплавленный срез на шее зомби…
Глава девятая
1
Операция по ликвидации клонов прошла без сучка и задоринки, «в штатном режиме». Из людей никто не пострадал. Космический полёт Павлова также завершился без инцидентов. Живой и невредимый, он появился в Москве, даже не предполагая, что кое-кому обязан жизнью.
По приезде в столицу спикер парламента встретился в ресторане «Миллениум» с Рокецким. По инициативе магната. Это была их первая встреча с глазу на глаз после выигрыша конкурса народного проекта «Дубль-А» и ухода депутатов на парламентские каникулы. Поводом для ресторанного рандеву послужила необходимость выработки тактики предстоящей предвыборной борьбы, ибо стратегические подходы у них, как будто, совпадали. Но в беседе за ресторанным столиком подтвердилась та старая истина, что чёрт кроется в деталях.
Если Павлов полагал, что успех им обеспечит конструктивная,
реалистичная и подлинно демократическая программа реформ, то толстосум добивался того, чтобы не менее сокрушительный дискредитирующий удар был нанесён по главным соперникам – по тандему Зарукин-Лонской.
– Схватка предстоит жуткая, – поглаживая ухоженные ноготки, рассуждал Вадим Юрьевич. – Исход может решить один голос. И победы нас могут лишить за счёт того, что выльют ушат помоев. А отобрать голос у них, в данном контексте, равнозначно тому, что
набрать его нам.
Мы тет-а-тет, Вениамин Павлович, – качнул он напомаженной головой, обозначая периметр ресторанной кабинки. – Говорю открытым текстом. Если вам нечего бояться, то под меня неминуемо фугас из дерьма подложат. Неясность в том, офигенно ли тот фугас рванёт? Но насколько-то он рванёт, вне всякого сомнения. И отмываться придётся. И обсыхать придётся. И чтоб мы им на любезность не ответили любезностью – ну, я не знаю!
– Вадим Юрьевич, вы знаете, почему одни называют революции локомотивами истории, а другие – гробами истории? – озадачил Рокецкого Павлов. И, не дожидаясь реакции, продолжил: – Да потому, что революции задумывают романтики, совершают прагматики, а их плодами пользуются проходимцы. И наша задача – сломать сей печальный опыт! Это посильно. Но при условии, что всё делается чистыми руками…
Партнёры заспорили. И в ходе острой полемики постепенно обнаружилось, что тактика ведения борьбы – не единственное разногласие меж союзниками. Вылезло кое-что и посущественнее. Для магната категорически неприемлемыми были новые проекты Павлова о производстве аэроболидов нового поколения на базе народного предприятия, о продаже энергии населению за гроши. Что он и высказал спикеру:
– Вы зачем, Вениамин Павлович, начали всюду раздавать авансы и кидать популистские лозунги про народный бизнес? Там же, помимо казённых, и мои денежки плачены. А холявная энергетика? Да какой вульвы ради мне сдались проблемы быдла да черномазых?!
– Понимаете ли, Вадим Юрьевич, есть закономерности общественного развития…, – попытался парировать его выпады Павлов.
– Да главные закономерности – конкуренция и глобализация! – по-дамски несдержанно прервал его Рокецкий, дрыгнув ляжкой. – Им нет альтернативы!
– Есть, – спокойно возразил ему тактический союзник. – Либерализм в экономике должен контролироваться политическим централизмом. Иначе получится война всех против всех. Иначе люди перегрызутся. Пока так и происходит: стихийной хозяйственной глобализации противостоит полнейшее отчуждение душ. Нас объединяют границы Земли, но разваливает изнутри ненависть. Мы разбегаемся по норам. Мы – атомарные индивиды, тянущие одеяло на себя. Верно говорит Кузовлёв: «Идёт вселенская толкотня локтями!»
– Да пош-шёл он на…Этот выживший из ума учёный сухарь!
– Не нравится Кузовлёв? Скажу библейскими догматами: было время разбрасывать камни, грядёт время собирать камни…
Далее магнат не слушал утописта, минута за минутой наливаясь к нему лютой ненавистью. Рокецкий вспомнил, как пару лет назад ему донесли о том, что некий Сиволапов готовит
