Фрилансер. Абсолютный хищник (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

— «Шимановский» и «понты» — два взаимосвязанных слова, — продолжил сыпать мудростями сын Аполлона. — Одно без другого быть не может.

— Завидовать нехорошо, — парировал я, выдавив скупую улыбку.

— Завидовать? — Презрительная усмешка. — Было бы чему.

— Например, что это МОЁ золото, — предположил я. — А у тебя нет ничего своего. САМ ты ничего не заработал, Себастьян. Опираясь только на свои силы и свой ум, пусть даже взяв для старта ресурсы отца.

— Ну, «твоё» звучит громко, — продолжал выделываться и самоутверждаться за мой счёт противник. — Многих криминальных донов ты ограбил, чтобы приобрести это «твоё» золото?

— Сеньор Феррейра, обсуждать источники дохода и денег оппонента не этично! — осадил его вдруг Дерек, а в зале поддерживающее загудели. Я не ожидал такого, хотя как раз логично. И именно со стороны такого мастодонта игорного бизнеса. Учту и себе зарубку сделаю, чтоб не влететь. — Это противоречит кодексу чести для гостей заведения.

— Да, сеньор крупье, виноват! — поднял сукин сын руки вверх. — Исправлюсь. Но можно констатировать факт, просто как данность, объективную реальность, а не в качестве попытки унизить оппонента?

Пауза. Молчание и сопение крупье, принятое за знак согласия.

— Сеньор Шимановский — голытьба! — довольно оскалился Себастьян. — Голодранец. Он таким родился, это просто констатация, а не оскорбление. И, возможно, таким помрёт. Кто бы сколько ему ни дал, у него ничего нет, и вряд ли будет.

— Сеньор Феррейра! — опасно сузились глаза Дерека. — Я же предупредил про оскорбления.

— Сеньор крупье, это не оскорбление, — замотал он головой. — Я хочу сказать, что человек, не привыкший считать большие деньги, не понимающий, такая-то сумма это много или мало, привыкший всю сознательную жизнь пересчитывать центаво до получки, он в принципе не сможет постигнуть науку управления миллиардами. Ибо у такого человека что миллион, что триллион — всего лишь нолики на вихре визора. Только и всего, только это я и хотел сказать. И данное утверждение касается не только сеньора Шимановского, а всех вообще. Сеньор Шимановский может у меня даже выиграть, но УПРАВЛЯТЬ выигранным — не сможет.

Дерек запыхтел, но более одёргивать не стал. Видимо, сей тезис, про неспособность голытьбы быть богатым, распространён, и весьма популярен. Ибо основывается на фактах и многолетних наблюдениях за людьми в целом. И от этого стало ещё более не по себе.

— Возможно, я голытьба. — Я криво и очень коварно, как только мог, улыбнулся в ответ на такое оскорбление. — Но ты всё равно уйдёшь отсюда раздетым, Себастьян. У любого правила есть исключения.

Тот снова вскинул руки в жесте: «сдаюсь».

— Бога ради, Шимановский! Сможешь — пожалуйста! К счастью, это ничего не изменит, ибо даже выиграв у меня миллиард, ты всё равно останешься голытьбой. Ибо голытьба она не тут, — постучал он рядом с фишками на своей части стола. — Она тут! — Дотронулся пальцем до виска. — В голове.

Повисла тишина, пауза. Ибо я не знал, что говорить, да и не хотел. Ибо за ним правда, и Мишель, уча меня разбивать дорогущие вазы, уже об этом говорила. Вазы разбивать я научился, со скрипом в сердце, но имея миллиард, и правда, вряд ли смогу им распорядиться.

Тем временем сразу несколько помощников крупье, с небольшими подносами, по очереди уносили золото (двадцать килограмм на такой положить можно, но не стоит, хотя по объёму оно бы всё на один уместилось). После ещё два типа в форме заведения принесли на таком же подносе кипу разномастных фишек. Фишки были не только разноцветными, но и подписаны — в центре каждой стоял номинал. И да, самый маленький — тысяча империалов, как и думал.

— Сеньоры, правила знаем? — оглядел каждого из нас Дерек. Мы оба кивнули. — Играем классику. Безлимитную классику, — оговорился он. — До окончания каждой текущей игры стеки пополнять нельзя. После — можно. Неограниченным количеством средств, но только до начала следующей раздачи. Пятьдесят две карты, условие, согласованное с сеньором Феррейра, — взгляд на меня и я кивком подтвердил — да, играем без джокеров. — Менять колоды можете в любой момент, как только текущая вам покажется замыленной. — Снова кивки, обоих нас. — Готовы, юные сеньоры?

И вновь мы оба кивнули.

Сеньор Хьюстон достал… Монетку. Древнюю архаическую монетку, какие сейчас используют только ценители-нумизматы и коллекционеры. Они, конечно, Банком Венеры выпускаются, но стоят гораздо больше своего номинала и до розницы просто не доходят.

— Хуан, орёл или решка? — обратился он ко мне, видимо, как к новенькому.

— Решка, — ответил я. Бросок, монетка упала на бархат стола…

Орёл.

— Первым очередь быть дилером за сеньором Феррейра, — облегчённо выдохнул Дерек и придвинул к Себастьяну «кнопку», золотую фишку с буквой «D».

Скажу так, игра вдвоём — скучная. Потому, что вероятность собрать красивую комбинацию минимальна. Пять из шести раздач ничего более пары (и то случайной) не соберёшь. А потому и торговля на префлопе, флопе и даже тёрне — так себе развлечение. Всё решается на ривере, со вскрытием последней карты. И всё, что было до этого, все расклады и стратегии, летят в Сердце Млечного Пути.

Малый блайнд — минимальная ставка дилера. Большой — моя (или Себастьяна). Автоматическое подтверждение малого до большого… И торговля закончена. Можно выпендриться и закинуть на кон чего-то поболее, но то именно выпендрёж. Себастьян пару раз пытался, по бегающим глазкам я понял, что он просто так шутит. Флоп — то же самое, но уже осторожнее, ибо карт уже пять. Но сеньор учитель полностью прав — только ривер даёт понимание, что делать, включает стратегию, тактику и психологию…

…И вот тут начинается самое интересное. Ибо пять из шести раздач идут на банальное везение.

А потому я использовал осторожную тактику. Себастьян поначалу рейзал не особо, тоже осторожничал, но потом, собравшись и настроившись, начал повышать чисто в прикол. Причём начиная с флопа, когда ничего не ясно. При этом явно не имея не то, что хорошей руки, а вообще не имея ничего. А потому в половине случаев банк забирал я. Правда мой стек уменьшался, в отличие от его. И тогда я начал скидывать на флопе. Себастьян играться прекратил, телодвижения его обрели осмысленность.

— Шимановский, — произнёс он, когда мы, наконец, втянулись в процесс. — Скажи, Шимановский, чего ты на самом деле добиваешься?

Дерек тасовал карты перед раздачей, мы «отдыхали».

— Я бы ответил тебе, если бы понял вопрос, — с улыбкой парировал я.

— Ты вызвал меня на… Дуэль. — Он скривился. — Не имея для оной ресурсов, зная, что как минимум в половине случаев ты проиграешь исходя только из законов математики. Зачем тебе это? Какова цель? Раньше я думал, что понты, но ты заставил этот мир считаться с твоим интеллектом. Ты ничего не делаешь просто так, хотя, несмотря ни на что, твои поступки всё же зачастую ребячество. Просто продвинутое. Итак, зачем тебе я?

— Я хочу «выключить» тебя из расклада на Венере, хотя бы на ближайшие пару лет. — Моя улыбка была более ехидной, чем его, а уверенность в себе зашкаливала — я говорил правду.

— Зачем? — непонимающе пожал плечами он.

— Скажем так, я хочу провести на планету, на аристократию планеты, информационную атаку. Хочу объяснить сеньорам аристократам, что государство должно использовать их и их ресурсы для усиления своих позиций, а не наоборот. Наши сеньоры слишком привыкли к этому «наоборот» и не понимают, что должно быть иначе. Пора напомнить. Заодно греет мысль, что Сильвия станет лучшей главой клана Феррейра, более гибкой, мудрой и договороспособной, но тут, к сожалению, на итоговое решение повлиять не могу, только намекнуть.

Ой, как кулачки сжал, аж побелели! И улыбочка фальшивая.

— Не дождёшься!

— И не собираюсь. — Я под нос усмехнулся. — Но ты на самом деле будешь мешать. А ещё ты мне не нравишься.

— Стратег! — Он взял себя в руки, расслабился, расплылся в улыбке превосходства воспитателя над учеником. — Это в тебе больше всего поражает — тотальная наглость и самоуверенность. Всё просчитал, всё распланировал. Как будто этот мир будет действовать по твоему плану.