Марина Комарова - Враг хозяина штормов

Рядом тихо появился Вульсе. Осторожно коснулся моей руки. Весь гнев и раздражение вдруг молниеносно схлынули, оставив лишь какую-то тянущую пустоту.

— Ладно, — вздохнул я. — Скоро вернусь.

Арве насторожился:

— А далеко собрался?

— В грот Валкар, — буркнул я. — Не бойся, хавфруа меня не утянут.

Скулы мальчишки неожиданно заалели:

— Да нет, я не об этом. Оларс…

— Что?

— Можно мне с тобой?

Я нахмурился, но задумался. Флейта фоссегрима — та вещь, от которой не стоит отказываться в любом деле.

— Ладно, пошли.

Морской берег встретил нас неприветливо: волны угрюмо накатывали на гальку, ветер сбивал с ног, а с неба падали снежные хлопья. До грота мы добрались быстро, но за спрятанным топором побежал один Вульсе — он и легче, и проворнее. Сам же прятал — ему и доставать валкарское сокровище.

Арве натянул на голову капюшон и молча смотрел вдаль. Казалось, море очаровывало его своей дикой зимней тоской.

— Знаешь, — тихо произнес он, — я никогда не услышу море. Реки, ручьи, водопады — да. Но не море. Здесь я глух, как человек.

В голосе фоссегрима плескалась такая горечь, что его стало жаль. Тем не менее я еще очень хорошо помнил голоса моря и не особо желал услышать их еще раз.

— Ты знаешь песни валкар?

Он перевел на меня затуманенный взгляд, но быстро кивнул. Мечты и сожаления — неплохо, но надо заниматься делом.

— Знаю.

— Попробуй сыграть. Ветер сейчас что надо. Он нам поможет.

Краем глаза я заметил, как к нам спешит Вульсе и несет огромный сверток — замотанный в полотно топор.

В руках фоссегрима засеребрилась флейта. Арве несколько мгновений смотрел на нее, потом вздохнул и поднес к губам.

Мелодия полилась звонким ручейком — нежно и мягко, призывно и трепетно. Мне даже показалось, что море замерло, прислушиваясь. Но ручеек набирал силу, звенел, пел, превращался в широкую реку. А потом вдруг с невероятной скоростью обрушился вниз, будто сорвался с высокой скалы грохочущим водопадом. Ветер со свистом подхватил разлившуюся в воздухе мелодию и понес ее к снежным небесам.

— Вирвельвин, Властелин всех Ветров, и Гунфридр, Морской Владыка, призовите прекрасных валкар, помогите своей силой, — губы еле слышно шептали заклятие, однако я чувствовал, что меня услышат. — Не для себя, но ради великой цели — освободить море, землю и небо от Мрака, дайте крылатым девам услышать мой зов.

Я взял топор из рук Вульсе и поднял высоко над головой.

Голос флейты становился все громче и торжественнее, сливался с воем ветра, что рвал нашу одежду и трепал волосы.

— Взываю к вам, великие валкары! Пришедшие с неба и коснувшиеся моря, именем Урд, сгинувшей на окраине Браннхальда, заклинаю — отзовитесь!

Топор вспыхнул в моих руках ослепительным пламенем, во все стороны ударили огненно-белые лучи живого света.

Глазам стало больно, я отвернулся. Арве слабо ойкнул и зажмурился. Тишина оглушила — ни свиста вихря, ни шума волн. Рядом раздалось хлопанье крыльев, послышались тихие вздохи.

— Посмотри на меня, Посредник.

Голос был богатым, будто ветер играл на струнах арфы.

Я повернулся и встретился взглядом со спокойными серыми глазами — их оттенок не отличался от цвета лезвия топора, что я держал в руках. Молодая, статная, ее кованые доспехи явно сделала рука мастера. Крылатый шлем подобно короне венчал гордую голову, а из-под него струились пшенично-русые пряди. Не было ни единой морщинки, ни единой складочки на гладком лице, но глаза смотрели с какой-то недоступной человеку мудростью. В руках она держала длинный меч. И… я вдруг понял, что такой могла быть Урд, до того как ее изуродовал Иданнр. Рядом стояли ее крылатые соратницы — тоже в доспехах и с оружием, но поскромнее.

— Я — Эльдрун. Все крылатые — под моим предводительством. Ты звал нас, — мягко проговорила она и выразительно посмотрела на топор. — Как у тебя оказалось священное оружие валкар?

Неожиданно я почувствовал спокойствие и уверенность:

— Урд просила передать этот топор ее дочери.

Я замолчал, давая им время осмыслить сказанное.

На губах Эльдрун появилась улыбка, но тут же она стала серьезной:

— Урд — моя мать, а этот топор ей подарил сам Вирвельвин — наш господин. Я вижу, что ты не лжешь. Но что ты хочешь взамен?

Я протянул ей топор. Она обхватила древко ладонью, чуть выше моих пальцев — почти касаясь их своими. Однако выпускать оружие я не собирался.

— Насколько мне ведомо, ваш господин еще и Гунфридр.

Эльдрун молча склонила голову, соглашаясь.

— Я прошу вас о помощи. От имени Гунфридра и Урд, призвавшей меня как Посредника.

Она чуть прищурилась, но не перебивала. Узы Посредника — священны. Если не отдать то, что ему положено, призвавший никогда не обретет покоя.

— Люди Ванханена и поднявшиеся со дна моря объединили свои силы, чтобы выступить против Хозяина Штормов. Я прошу, чтобы валкары были нашими союзницами.

Лицо Эльдрун не изменилось, но девушки вокруг зашумели. Длинные пальцы валкары соскользнули с топора:

— Дай нам время до полуночи, Посредник. Мне нужно собрать совет.

Я опустил руку с топором и криво усмехнулся:

— Воля твоя, Эльдрун. Я буду ждать.

Глава 4

КОРАБЛЬ УХОДИТ В НОЧЬ

Ветер завыл, закружил снег, миг — и следа не осталось от крылатых воительниц. Лишь где-то в небе прозвучал серебристый смех.

Арве стоял бледный и потерянный.

— Так что же это… — тихо произнес он, — нам не помогут?

Я усмехнулся и посмотрел на сияющий мягким светом топор:

— Помогут, Арве. Но, когда имеешь дело с женщинами — не нужно торопить события.

Он недоумевающе глянул на меня, но потом пожал плечами и снова уставился на море. Я вздохнул. Да уж. Ждать решения валкар — хорошо, но терять время — плохо.

— Может, пойдем в дом, господин? — послышался тоненький голосок Вульсе. — На вас лица совсем нет. А там тепло, да и еда есть.

— Тебе бы вместе с Йордом в няньки пойти — спасу б не было никому, — пробурчал я, но кивнул Арве и побрел по направлению к городу. На самом деле, стоило поблагодарить домовенка — обо мне мало кто заботился. Но именно поэтому проявлений заботы я — стыдно признаться — смущался. И тут же отчаянно злился. В первую очередь — на самого себя.

Однако ниссе попался не из обидчивых и вприпрыжку бежал рядом, стараясь приноровиться к моим шагам. Арве шел рядом и едва сдерживал улыбку, глядя на маленького человечка.

Остаток дороги мы прошли молча. Фоссегрим то и дело порывался что-то сказать, но не решался. И правильно: злого и раздраженного йенгангера лучше не трогать.