Бастион – N - Кира Уайт
– Да. Нужно уходить.
– Иди наверх и позови кого-нибудь. Необходимо забаррикадировать дверь. Дело времени, когда они выберутся на первый этаж.
Эмер кивает, вручает мне свой пистолет и уносится прочь.
Быстро оглядываюсь, убедиться, что позади чисто, после чего обгоняю Зейда, освещая древние ступени.
– Зейд?
– Да?
Прочищаю горло, едва сдерживаясь, чтобы не потереть невыносимо горящее плечо. Мне нужно противоядие. И чем быстрее, тем лучше. На Грейс стараюсь не смотреть. Если бы я годами не пила обсидиановый раствор, тоже была бы сейчас в отключке.
– Та тварь. Она была похожа на человека. – Зейд шумно выдыхает, но позволяет мне закончить. – Здесь что – ставили эксперименты на людях?
Несколько секунд он молча смотрит мне в глаза, а затем дает короткий ответ:
– Да.
– Дерьмо.
– Да, – снова соглашается он. – Но и это еще не все. Уверена, что хочешь знать подробности?
Нет. Не хочу, но лгу:
– Уверена.
Распахиваю дверь из подвала и пропускаю Зейда вперед. Он останавливается.
– Дождемся, когда вернется Эмер.
– Хорошо. Так что там с тварями?
Зейд подпирает дверь спиной, очевидно, готовый сдерживать тварей, если это понадобится, несмотря на бессознательную Грейс у него на руках.
– Я нашел записи о десяти подопытных людях, но в тоннелях таких тварей гораздо больше.
Свожу брови к переносице и непонимающе качаю головой.
– Как такое возможно?
Из подвала доносится грохот, который сменяется тишиной. Несколько мгновений прислушиваемся, но больше не раздается ни единого звука. Зейд продолжает:
– Когда ученые получили сообщение о выпущенной по Бастиону боеголовке, они попытались сбежать, но снаряд угодил именно на ту дорогу, по которой они ехали. Возможно, каким-то образом часть из них обратилась, либо твари размножаются. Другого объяснения у меня нет.
Медленно киваю, пытаясь уложить в голове очередную невероятную теорию, с которой я склонна согласиться. Но несмотря на это, не могу уложить в голове существование серых, произошедших от людей. Если у них сохранилась хотя бы часть разума, их участь самая ужасная из всех, что я когда-либо могла представить.
Поворачиваюсь на шум приближающихся шагов и выбрасываю из головы неуместную жалость. И к кому? К серым тварям. Меня ждет ничуть не лучшее будущее. Нужно как можно скорее добраться до противоядия, которое подарит несколько лишних часов, а потом поговорить с Ксандером. Он заслуживает знать правду, и я не могу промолчать, а потом взять и умереть в шаге от спасения.
Эмер приводит Дейла, Макки и Черча, несущих набор инструментов и досок.
– Грейс! – восклицает Дейл и вперивает в Зейда растерянный взгляд. – Так это правда?
Зейд лишь кивает и тут же направляется прочь, оставляя своих людей заколачивать выход из подвала. Эмер распахивает широкие дверные створки, ведущие на первый этаж, я смотрю наверх.
– Мне нужно в свою комнату.
Эмер хмурится.
– Ты в порядке? Это кровь у тебя на рукаве?
Скашиваю взгляд на плечо, замечаю начавшие проступать пятна. Черт!
– Все хорошо. Это кровь Грейс. Тварь замарала меня до того, как ты выстрелила. Я быстро.
Зейд уносит Грейс прочь, но Эмер еще несколько секунд медлит. Выдавливаю из себя вымученную улыбку.
– Ладно, – неохотно соглашается она. – Давай быстрее. Твари сократили наше время на сборы.
Серьезно киваю и, не говоря больше ни слова, бросаюсь вверх по лестнице, с трудом перепрыгивая аварийные ступени. Ноги преодолевают препятствия, с каждым шагом все сильнее наливаясь свинцом. Плечо нестерпимо горит, и я почти не чувствую немеющую руку. Внутренности скручивает от боли, каждой чертовой клеткой ощущаю губительное влияние яда, от которого нет спасения.
Врываюсь в свою спальню, хватаю первую попавшуюся бутылку воды, осушаю ее, что нисколько не притупляет жажду. Достаю из тайника пробирки с противоядием, беру первую попавшуюся чистую футболку и через ткань процеживаю жидкость в опустевшую бутылку. Когда с этим покончено, делаю внушительный глоток и приваливаюсь к стене, закрыв глаза. Перевожу сбившееся дыхание, дожидаясь, когда противоядие подействует и хоть немного полегчает.
Отпускает минут через пять, но несмотря на прилив сил, я все еще чувствую, как яд продолжает разъедать изнутри. Боль притупилась, но никуда не исчезла. У меня слишком мало времени для принятия решения, которое совершенно точно перевернет всю жизнь с ног на голову.
Неспешно прохожусь по комнате, бросаю в рюкзак сменную одежду и запихиваю под нее бутылку с остатками противоядия. Несколько часов точно продержусь. За это время нужно придумать, как рассказать все Риду. Да что уж там. Благодаря тому, что чертов Органа любезно пригласил к нам еще восьмерых человек, довериться придется и им. Горло перехватывает от противоестественности происходящего, но я не могу бросить Ксандера, Эмер, Кейси и остальных в неведении. Неизменно приближающаяся смерть подталкивает к откровенности, которую я не позволяла себе ни с кем, кроме отца.
Проверяю рану, оставленную зубами твари. Почти затянулась. Еще немного и не останется ни единого внешнего признака того, что произошло. Жаль, что противоядие не способно обнулить действие яда тварей. Как бы это ни звучало.
Дверь внезапно распахивается, и в комнату врывается запыхавшийся Ксандер, который обшаривает мою фигуру точно таким же взглядом, каким совсем недавно Зейд осматривал Эмер. В горле вновь встает ком, и я с трудом выдавливаю ложь, потому что еще не придумала, как сказать правду.
– Я в порядке.
Ксандер стремительным шагом преодолевает разделяющее нас расстояние и заключает меня в крепкие объятия. Нерешительно поднимаю руки и кладу их на спину Рида, ощущая под пальцами сильное биение его сердца. Голова кружится, и я прикрываю глаза, стараясь взять под контроль все, что со мной происходит. Что-то не так. Противоядие действует иначе, но у меня просто нет времени, чтобы разобраться, что изменилось.
Стоим так не меньше минуты. Ксандер немного отстраняется, приподнимает пальцем мой подбородок и заглядывает в глаза.
– Эмер сказала…
– Я в норме, – повторяю настойчиво. Ложь. Очередная, наглая ложь. – Просто ушиблась.
Он поднимает руку и мягко ощупывает мой затылок и плечи. Не сдерживаю улыбку, которую Рид встречает хмурым взглядом.
– Что?
– Ты такой заботливый, будто… – хочу добавить: «тебе не все равно», но заставляю себя молчать.
– Будто? – настойчиво просит Ксандер.
Отмахиваюсь, но из объятий не выпутываюсь, продолжая стоять в окружении его теплой ауры безопасности. Прикусываю губу, чтобы не сказать ничего из того, что пришло на ум под дурманящим влиянием яда.
Взгляд Ксандера падает на мои губы, и у меня перехватывает дыхание. На Рида ведь яд не действует, тогда почему он так смотрит?
– Могу я поцеловать тебя? – спрашивает он хрипло и ласково поглаживает мои скулы.
Не даю себе времени на раздумья. Я все равно умираю.
Вместо ответа подаюсь вперед,
