Б-11 - Олег Юрьевич Рой
Их не преследовали, и они благополучно достигли верхней площадки. Даже сама Женя, не говоря об Ире, с трудом помнила, как они выбрались из-под огромного валуна. Снежный сугроб, в основном, растаял, но им все равно пришлось прокапывать ход наружу. Женя прихватила радиостанцию Игоря, хотя понятия не имела, как с ней работать. Вырвавшись наружу, они постарались отойти как можно дальше от проклятого места. Дошли до края плоскогорья – и остановились – во-первых, сил уже больше не оставалось, а во-вторых – ни Ира, ни Женя понятия не имели, как спуститься вниз, хотя высота была небольшой…
Они сидели на холодных камнях. Светило солнце, хотя была ночь – полярный день вступил в свои права. Женя закурила, и Ира, подумав, присоединилась к ней.
Со времени взрыва они не сказали друг другу ни слова.
Так было ровно до того момента, пока в небе не появилась увеличивающаяся в размерах черная точка. Точка быстро росла, превращаясь в легкий и быстрый вертолет. Это был новенький, футуристичного вида «Ансат», в бело-голубой окраске. На борту машины виднелся знак – треугольник с тремя странными загогулинами, которые Ире показались похожими на тех паразитов, что Женя срезала с тела Тани. Ира вздрогнула, и Женя обняла ее еще крепче.
– Интересно, – сказала Ира, у которой зуб на зуб не попадал. – Три стигмы. Очень редкая греческая буква. Что это означает?
Женя только плечами пожала.
Вертолет приземлился, из него вышел мужчина с резкими, птичьими чертами лица и колким взглядом сталисто-серых глаз. На нем был элегантный костюм, совершенно чуждый окружавшей их тундре; белое пальто мужчина держал на сгибе локтя.
– Идемте, девушки, – сказал мужчина. По-русски он говорил чисто, но акцент выдавал в нем иностранца.
– Кто Вы? – спросила Женя.
– Мы друзья, – ответил незнакомец. – У каждого из нас есть друзья, о которых мы не знаем, Женя. Тебе кажется, что ты брошен всеми, одинок и оставлен на краю света, но это не так. Однажды все меняется. Для вас эта минута наступила сегодня, девочки.
Дальнейшее Ира помнила, как в тумане. На каком-то аэродроме они пересели на легкомоторный «Бичкрафт», борт которого украшали уже знакомые «Стигмы», и улетели, как оказалось, в Москву. Заехали в маленькую квартиру Иры, собрали вещи, причем впоследствии оказалось – не взяли ничего, что могло бы напоминать Ире про Мишку. Потом заехали к Жене и забрали ее вещи тоже. Со всем этим скарбом, вместившемся в два десятка кофров погрузились на все тот же «Бичкрафт». Ире открыли визу в какую-то не-шенгенскую страну – она даже не запомнила, как называется эта страна…
Самолет приземлился в аэропорту большого города, и прямо из аэропорта их отвезли в какой-то медицинский центр. Симпатичный мужчина по имени Ойген взял у них анализы – наверно, на вирусы – мазки изо рта и носоглотки, сделал рентген, ЭКГ, ЭЭГ, еще какие-то анализы. После каждого анализа настроение Ойгена повышалось, а уж их спаситель, мужчина по имени Лев, казалось, был очень доволен.
– Вы нам очень помогли, – сказал он. – Поэтому мы, корпорация Фишера, поможем вам. В Москве у вас были бы проблемы, вам стали бы задавать вопросы, бередить память. К тому же, у людей в погонах бедная фантазия – вас могли бы даже счесть виновными в том, от чего вы сами пострадали. Я подам от вашего имени документы на ВНЖ, а пока, – он протянул Жене связку ключей, – это небольшой презент от нашей компании.
«Небольшой презент» оказался симпатичной уютной виллой в курортном городке со смешным тавтологическим названием Горня Подгора. В двухстах метрах ниже по улице играло солнечными бликами неправдоподобно прекрасное Адриатическое море. Со второго этажа, где была спальня, ванна и терраса, его было прекрасно видно. В этом коттедже, сразу после вселения, и произошла первая близость Жени с Ирой. Ира стояла на террасе, и думала о том, что… да ни о чем она не думала. Все вокруг казалось декорацией, картинкой, ширмой, за которой притаилась жуткая действительность, наполненная тварями из бездны.
Ира привычно обняла ее и увела с террасы в спальню. Усадила перед зеркалом и стала расчесывать ей волосы, а потом…
А потом все изменилось. Иногда Ира приходила в ужас от того, как быстро она свыклась с этой новой жизнью, в которой не было Мишки, а была Женя. Они получили новые документы с чужими именами, и зарегистрировали брак – здесь это было возможно. Теперь она была женой Жени – или Женя была ее женой. Не важно.
Женя иногда уезжала куда-то, но старалась надолго Иру одну не оставлять, хотя та уже и была в нормальном состоянии. Однажды она предложила Ире завести детей. И Ира согласилась, не особо раздумывая. Только сказала, что это, наверно, сложно. А Женя заверила ее, что их покровитель – человек с именем Лев – им поможет…
– Опять дурной сон? – спросила Женя. Ира кивнула. Она не хотела расстраивать Женю, но и врать ей не могла, – про Мишку?
– Да, – призналась Ира. Женя ласково погладила ее по щеке:
– Это нормально, милая. Но надо жить дальше. Когда мы заберем наших детей, мальчика назовем Мишей. Хочешь?
Ира кивнула и улыбнулась. Пусть будет так. Жизнь – живым.
– Я в душ, – сказала она, выбираясь из кровати.
– А я подремаю немного, – сонно улыбнулась ей Женя.
* * *
Она обманула Иру. Когда та ушла в душ, Женя встала с кровати, и осторожно последовала за ней. Она умела двигаться совершенно бесшумно. Как говорится, ноблес оближи.
Женя осторожно заглянула в ванну. Ира стояла спиной к ней в клубах пара – принимая душ, она включала только горячую воду. Как и сама Женя.
Ира многого не знала, а Женя не спешила ей говорить. Например, то, что коттедж они получили вовсе не за красивые глазки, и мазки, которые регулярно брал у них улыбчивый Ойген, нужны были вовсе не для контроля их здоровья. Со здоровьем у них обеих был полный порядок.
И то, что сон, который периодически видела Ира в ночи, когда над Адриатикой всходила полная Луна, был не совсем сном. Ведь далеко отсюда, за полярным кругом, еще больше искореженном взрывом храме сидел новый правитель Биармии – Бел Нуску, тот, кого когда-то звали Мишкой, и который был раньше
