Джуанита Коулсон - Цитадель бога смерти
Джателла кивнула и прикусила губу.
— Я понимаю. Не сейчас. Мы не должны поддаваться слабости… умиротворяться. Пока наш враг не побежден и Илисса не освобождена.
Когда она говорила, Эрейзан заворочался во сне и пробормотал имя Илиссы. В этом слове, произнесенном в глубоком сне было очень много чувства, чувства, которое Тирус и Джателла знали очень хорошо. Плащ соскользнул с Эрейзана, когда он ворочаются и Джателла пошита к нему, чтобы снова накрыть его. Тирус снял свой маленький колпак, скрывающий их с Джателлой, и снова оказался вместе с остальными. Джателла встала на колени перед Эрейзаном и надежно укрыла его плащом, проявив нежность к влюбленному в ее сестру акробату, которую она не могла проявить к сестре.
Она оглянулась на Тируса и ее взгляд сказал ему все, что было у нее на сердце и в голове. Понятая Тирусом, она легла у костра рядом с Эрейзаном, укрылась своим меховым плащом и вскоре уснула, охраняемая Тирусом и его магией.
Тирус еле оторвал глаза от спящей Джателлы. Он не должен себе позволять даже самых мельчайших человеческих удовольствий. Он смотрел в небо, но не видел черных облаков. Он ходил по тонкой паутине, отыскивая резервы своего могущества, которых он еще не черпал. Теперь он уже дошел до своих пределов. Завтра должно рушиться все — его жизнь и жизни тех, кого он любил.
Джателла… нет! Никаких чувств! Никакой слабости! Она и Эрейзан это его конечности в этой борьбе. Тирус должен оставаться мозгом, он должен забыть обо всем, кроме своего искусства. Он знает свой долг. Все могут спать. Он не имеет права. Тирус снова стал колдуном, собранным, спокойным.
Завтра, после долгих поисков и скитаний, он вновь встретится с Врадуиром. И он встретится с новым союзником Врадуира — богом, которого смертные боятся больше всего. Завтра Тирус из Камата, принц-колдун, должен победить. Выбора нет. Врадуир вознесся очень высоко, погубил очень многих и он должен умереть, в противном случае должен умереть Тирус.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Разбитое стекло
Несмотря на все клятвы, данные ими по выходе из Ледяного Леса, утром люди были объяты ленью. Никто не хотел покидать тепло волшебного костра. Растаявший снег образовал лужи вокруг мест, где они спали, превратив пространство под колпаком в топкое болото. И все же люди поднимались из болота медленно, кряхтя и растирая спины. Джателла ругала их за лень и делала больше всех, седлая лошадей и собирая вещи в тюки. Иногда она посылала Тирусу улыбку, говорящую о том, что их связывает общая тайна, которой они поделились вчера ночью друг с другом.
Наконец, разбойники и солдаты заметили два обглоданных скелета зверей Бога Смерти. Они были очень удивлены тем, что кто-то смог убить их. Тирус и Джателла безразлично пожали плечами, а Эрейзан вообще отказался даже смотреть на их замороженные останки. Зловония никакого не было, так как все то, что оставили хищники не съеденным, превратилось в лед. И все же путешественники поторопились отправиться в путь и оставить между собой и местом, где разыгралась ночная трагедия, как можно больше пространства.
Затем, к их изумлению, Тирус повел их прямо по направлению к груде замороженных камней, где ждало их другое, живое создание. Раздались нерешительные протесты, но они были слишком слабы, чтобы открыто выступить против колдуна. Медленно они приближались к ужасному зверю, похожему на дракона. Когда они подошли совсем близко, Тирус сделал какой-то жест и загадочно улыбнулся. Тотчас же дракон начал таять — нет, не таять, а дрожать, они увидели, что ужасное существо, только что стоявшее перед ними, было не что иное, как иллюзия, сотворенная из камней.
— Я… я думал, что это опять какое чудовище, — сказал пораженный сэр Микит.
— Нет, это был часовой, оставленный на посту нашим врагом, — объяснил Тирус. — Ночью я спрятал нас от него, а сейчас уничтожил магию Врадуира. Оно ему ничего не сообщит. И нам тоже не сможет угрожать больше.
Послышались возгласы, восхваляющие могущество Тируса, а затем взрослые люди с азартом начали играть в снежки, как дети, используя только что растаявшее чудовище в качестве материалов для своих снарядов.
— Ха! Наш колдун сильнее твоего, четырехголовое чудовище, — кричали они. — Сиди здесь и мерзни под ветром!
Воодушевленные этой маленькой победой, они двинулись дальше, забыв все свои жалобы.
Несмотря на то, что по времени был день, вокруг была сплошная серость, спускавшаяся с неба, покрытого черными облаками. Воздух был еще холоднее, чем раньше. Температура намного понизилась с тех пор, как они проникли во владения Бога Смерти. Пока они двигались вдоль следующего хребта, их подстерегали в укрытиях за камнями различные чудовища. Но этот путь наверх был гораздо проще, чем предыдущие. Никто из людей не падал, да и лошади добрались до вершины без особых неприятностей. Но хотя и менее опасный, но этот подъем был более утомительным. Тирус хотел поторопить их, но не стал, понимая их состояние. Он уничтожил других стражей, выставленных Врадуиром, спрятал отрад от ужасных творений Бога Смерти. Колдовство срабатывало легко, на это тратилась малая часть энергии, большая часть которой устремлялась за хребты, к злейшему врагу, который был теперь совсем рядом. Больше не было необходимости экономить силы, и он не экономил. Все было им собрано, все силы. Это должно было сработать, а если нет, то день следующий уже для него не наступит.
Помня потери предыдущего дня, путешественники были осторожны. На равнинах и в тех местах, где они предполагали появление чудовищ, они завязывали глаза лошадям и вели их под уздцы. Животные могли чувствовать опасность, но они ее не видели, поэтому их можно было вести, не опасаясь, что лошади вырвутся из-под колпака.
И только Тирус знал, что их ожидает другая, гораздо более жуткая, чем была раньше, опасность. Она не пряталась за камнями и не выжидала случая, чтобы напасть на лошадей или всадников неожиданно. Она всегда была здесь, рядом, хмурилась при исчезновении выставленных часовых и удивлялась, кто же эти путешественники, почему они прошли и не погибли.
Врадуир снова и снова ощупывал колпак Тируса. Его удивление и гнев все время возрастали. Тирус же ехидно улыбался, отражая каждый удар магии Врадуира своим колдовством. Враждебные прикосновения Врадуира производились парой рук, выросших до гигантских размеров. Эти руки постоянно обшаривали внешнюю поверхность экрана, чувствуя внутри него жизнь, но были неспособны добраться до нее. Тирус почти забавлялся, наблюдая возрастающее недоумение Врадуира. Но он не забывал об опасности. Он понимал, что внимание Врадуира все больше и больше отвлекается от других вещей — наблюдение за армией и сделки с богами и злым колдовством оно все больше и больше притягивается к Тирусу и к тем, кого он защищает.
