Джуанита Коулсон - Цитадель бога смерти
Внутри колпака было тепло, там царила жизнь. Но никакая магия не могла избавить их от этих жутких криков в ночи, которые издавались союзниками самого Бога смерти, неподвластному никакому колдовству.
Эрейзан опустился рядом с Тирусом и прошептал:
— Врадуир будет смеяться над нами, если увидит в таком положении. Мы же не сможем уснуть, пока продолжается этот концерт. А тебе нужно сохранять свои силы и беречь магию.
— Мне кажется, я смогу набросить на них покрывало, — рассеянно сказал Тирус, удрученный столь многочисленными требованиями к его магии.
— Зачем? Этого не требуется. — Эрейзан напряг свои мышцы и Тирус понял, что Эрейзан хочет делать. — Я хочу сразиться с ними и Врадуир не поймет, что это пришелец. Он подумает, что это просто другой зверь.
— Ты не должен… — протестовал Тирус.
— Разве они настоящие звери? — спросил Эрейзан. Он уже решил и не принимал никаких возражений. — Ты лучше следи за кознями Врадуира, а я займусь этими.
— Нет! — воскликнул Тирус. — Ты даже не знаешь, сколько их.
Эрейзан проказливо улыбнулся.
— Ты меня недооцениваешь. Их четверо. Он посмотрел на мрак за колпаком, почесывая свою, покрытую льдом, рыжую бороду. Затем он сбросил плащ. Эрейзан искоса смотрел на Джателлу и говорил:
— Мне достаточно убить только двоих и остальные сожрут их и будут довольны своим ужином. Ты… ты сделай так, чтобы королева… не…
Тирус кивнул, но все еще пытался отговорить Эрейзана от его затеи.
— Чересчур холодно. Не нужно тебе делать этого.
— Открой колпак для меня, — не обращая внимания на последнее предупреждение Тируса Эрейзан выскользнул во мрак.
Подняв брошенный плащ, Тирус крепко сжал его. Тепло тела Эрейзана и запах его пота, пропитавшего шерсть, помогали колдовству Тируса. Он почувствовал, как Эрейзан легко прижался к экрану. С легким вздохом Тирус сделал щель, через которую акробат легко выскользнул.
Его мысль пошла вместе с Эрейзаном, сопровождая его. Тирус не стал глубоко проникать в мозг Эрейзана, но тем не менее он оставался с ним, как это было тогда, когда они сидели в одной камере в тюрьме не острове. Его собственное тело напряглось, когда Эрейзан принял облик зверя. У акробата не было ножа и меча, но он был вооружен страшными клыками и когтями, одежду ему заменял густой мех. Он был тигром-человеком, опасным зверем-убийцей с человеческим разумом.
Странные ощущения владели Тирусом. Он был Эрейзаном, несущимся на четырех ногах, теперь замедлившим бег, крадущимся. Он видел все очень хорошо и в этом ему помогал странный светящийся снег. Перед ним было клыкастое отвратительное существо. Оно повернулось, чтобы броситься.
Слишком поздно! Тирус, вместе с Эрейзаном прыгнул! Клыки и когти вонзились в чужую шкуру. Кости трещали под его зубами, и он почувствовал вкус…
Тирус поспешно вернулся назад в себя, прижав ладони ко рту, чтобы унять приступ тошноты. В снежном мраке один источник воя затих, испустив предсмертный крик агонии. На мгновение замолчали и все остальные. Затем, почуяв запах крови, звери завыли еще громче.
Обняв себя руками, Тирус сидел у костра и дожидался нового столкновения зверей. Оно произошло без промедления. На этот раз вой остальных зверей не возобновился, вместо этого послышались жуткие чавкающие звуки, хруст костей, как будто один хищник пожирал другого.
Охваченный страхом, Тирус снова вошел в свой мозг и с облегчением соприкоснулся с Эрейзаном. Акробат был жив и уже снова превратился в человека после того, как выполнил свою жестокую миссию.
Едва передвигая ослабевшие ноги, Тирус двинулся прочь от волшебного огня. Отойдя во мрак, он наткнулся на разбросанную одежду Эрейзана. Он стал ждать возвращения друга. Тирус покопался в мешке, который носил все время с собой, и достал кусочек корня для восстановления сил Эрейзана. Корень промерз насквозь, как и все здесь. Тирус достал кинжал и начал измельчать его, стараясь занять руки, чтобы отвлечь мысли от того, что произошло — от кровавого убийства.
Даже при свете снега он едва заметил приближение Эрейзана. Но он ощутил снова мягкое прикосновение к колпаку и приоткрыл его, чтобы Эрейзан мог пройти внутрь и оказаться в безопасности. Тирус загораживал Эрейзана от света костра, пока тот одевал свою одежду. Акробат с усилием растирал лицо и руки снегом, пока они не отошли от мороза и не стали гореть. Он раздраженно оттолкнул протянутый ему корень и сказал, что превращение происходило по его собственной воле и никаких страданий ему не доставило, так что лекарство ему не требуется. Вместе они пошли к костру и Эрейзан тяжело опустился у огня.
Все остальные люди были настолько уставшими, что, казалось, не заметили их отсутствия. Довольные тем, что ужасные звуки в ночи прекратились, они погрузились в глубокий сон. Никто не выразил желания встать на посту, как часовой: они все полностью доверяли защитному экрану Тируса. Хотя Эрейзан и объявил, что он не нуждается в лекарстве, было ясно, что он очень утомлен прогулкой наружу, слабость быстро охватила его, и он уснул сразу, как только опустил голову на седло, служащее ему подушкой. Тирус накрыл своего друга плащом, который тот сбросил, и решил заняться магией. Его волновал вопрос — обнаружил ли их Врадуир?
Он провел рукой по груди и почувствовал завернутое в шелковую тряпочку стекло у своего сердца. Стекло пульсировало, его ритм совпадал с биением его собственного сердца. Ошибки в ощущении не было. Это было уже настоящее биение, а не та, еле различимая пульсация, которую он ощущал во время путешествия по южным островам и в самом Куреде. Все ближе и ближе и вот теперь уже совсем близко, так близко, что его сердце и сердце Врадуира бились в унисон.
Тирус проследил колеблющуюся линию линию экрана над головой, его сияние заменяло беззвездное небо. Изображение Врадуира было на нем, извлеченное из его мозга. Врадуир — в своей цитадели, цитадели Бога Смерти. Цитадели, построенной на крови. Чьей? Крестьян? Крови капитана Дрие и его команды? Певца? Или… Илиссы?
Тирус очнулся от этих зловещих размышлений. Джателла сидела рядом с ним и испытующе глядела на него. Он откашлялся, постарался принять бодрый вид и изобразил смущенную улыбку. Джателла заговорила:
— Эрейзан очень много знает о твоем искусстве. Ты говорил, что вы долго были пленниками колдовства Врадуира. Тогда Эрейзан и приобрел свои знания? — спросила она.
Тирус опять удивился ее способности быстро схватывать самую суть вещей.
Она распустила свои волосы и теперь они чудесными волнами выкатывались из-под капюшона и захлестывали грудь. Холод окрасил яркими красками ее щеки и губы. Тирус ласкал ее своим взглядом, усталость его сняло как рукой.
