Екатерина Соболь - Короли будущего
Генри без большой надежды пробежал глазами несколько записей, выхватывая из длинных историй по паре фраз, и по спине у него пробежал холодок.
«Маслобойщик. Лучшее масло получается из медленно подогретых сливок, главное – не давать им кипеть. Чем больше разных трав на пастбище у коров, тем богаче вкус масла. Все инструменты обдавать кипятком перед приготовлением каждой новой партии. Предмет № 253 – моя лучшая ступа».
«Кузнец. Предм. № 342–347, набор шурупов и формы для их изготовления».
«Пекарь-булочник. Для настоящего калача главное – два разных вида муки, крупитчатая и обычная. Тесто вымешивать на ледяном столе».
«Мастер создания красок для художников. Прикладываю три рецепта: на основе воды, масла и желтка. Пр. № 654–657 – образцы. Сохраняют свежесть изображения веками».
«Мастер-скрипач. Прилагаю ноты своих творений, скрипку и предметы ухода за ней».
«Мастер прохладительных напитков. Ниже все знакомые мне рецепты, а в бутылках № 943–953 – образцы на пробу. Травы необходимо собирать перед рассветом, так аромат раскроется лучше всего».
«Кружевница. Вот несколько секретов, к которым я пришла за десять лет, что успела пожить со своим мастерством».
В книге были знания мастеров прошлого. Истории о том, как именно они делали удивительные предметы, которые и сейчас, триста лет спустя, ценились дороже золота. А вещи в зале – это то, что они оставили для своих потомков. Все, чтобы отстроить новый мир. Все, чтобы каждый нашел свой дар. Генри почувствовал, что задыхается, и опустился на пол. До него внезапно дошло: то, что хранил этот зал долгие годы, было ценнее короны, потому что главным сокровищем королевства всегда были люди и их мастерство. А теперь уже слишком поздно. Духи вражды уничтожат всех, кто мог бы воспользоваться этими знаниями.
– Не убивайся так. Все еще можно поправить, – вдруг сказал чей-то голос, и Генри вскочил. В зале по-прежнему никого не было. – Можешь не гадать, где я. От меня здесь, увы, только голос. Здравствуй, Генри.
– Откуда ты меня знаешь? – пролепетал Генри, продолжая оглядываться в смутной надежде, что говорящий все же где-то прячется.
– Во-первых, мы уже виделись. Ну, а еще Барс разбудил меня, как только ты пришел в город, и велел встретить тебя здесь, если дойдешь. Знал бы ты, как у меня сердце в пятки ушло, когда вместо тебя сюда явилась парочка моих старых нелюбимых знакомых.
– Алфорд, – выдохнул Генри, – ты не умер.
– Волшебника так просто не убьешь, Джоанна меня заколдовала. Когда-то мы, четверо волшебников, были большими друзьями. Я и не знал, что Джоанна помогает Освальду, пока она обманом не изменила мне облик. Если бы я был свободен, то никогда бы не допустил, чтобы во дворце развелось столько духов вражды, и Джоанна, увы, прекрасно это знала.
Голос был молодой и невеселый. Генри был совершенно уверен, что не слышал его раньше, так с чего Алфорд решил, будто они встречались? Он как раз собирался спросить, когда Алфорд заговорил снова:
– Перейдем к делу – боюсь, времени у нас мало. Барс разрешил мне говорить только в этом зале, а значит, как только ты выйдешь отсюда, я вернусь в заключение.
– Почему Барс тебя просто не освободил, если мог?
Алфорд засмеялся:
– Боюсь, ты еще плохо его знаешь. Он делает только то, что необходимо.
– И ты на него не обижен? – не выдержал Генри.
– Конечно нет. Это все равно что обижаться на ветер. Ладно, Генри, речь не обо мне. Барс велел рассказать тебе про это место, и я долго готовился, чтобы изложить все кратко, так что не сбивай меня с мысли. Присядь куда-нибудь, только ничего не сломай.
Генри, скрестив ноги, сел прямо на ковер, и Алфорд продолжил:
– Ингвар, сын Освальда, был отличным парнем и пятьдесят лет своего правления делал все, чтобы королевство не впало в убожество, а я ему помогал, как мог. Знал бы ты, какое это было тоскливое время! Когда Сердце исчезло, мастера все забыли, потеряли смысл жизни. А когда Ингвар умер, все стало совсем плохо. Морган, его сын, был похож не на отца, а на своего жадного, себялюбивого деда, которого я десять минут назад имел несчастье здесь видеть. Он закрыл ворота дворца, чего раньше не делал никто, и тогда я отнял у него корону. Думал, это его чему-то научит. Ничего подобного: без короны он просто перестал выходить за ворота, да еще и создал первый отряд посланников, чтобы они скупали по всему королевству предметы, сделанные мастерами, и приносили ему. Хотел, чтобы его окружало только прекрасное, а как будут жить люди, его не волновало.
Алфорд тяжело вздохнул, и на какое-то время в зале стало тихо. Генри уже думал, что он исчез, когда голос заговорил снова:
– Я был уверен, что Сердце однажды вернется, но боялся, что к тому времени люди совсем позабудут секреты мастеров, а Освальд сделает все, чтобы они их и не вспомнили, – дары всегда были ему ненавистны. И тогда я умолил Барса кое-что сделать. С тех пор как Морган запер ворота дворца, башню мастеров забросили. Здесь, на верхнем этаже, раньше был зал для приема гостей, но теперь сюда никто не ходил, и я решил использовать это место. Являлся бывшим мастерам по всему королевству и предлагал вот что. Если они согласятся отдать год своей оставшейся жизни, Барс на час вернет им дар – тот самый, что они потеряли полвека назад. Они смогут записать свои секреты и оставить для будущих мастеров предметы, которые они бережно сохранили. Многие мастера были уже мертвы, но я собрал оставшихся и переносил их сюда каждую ночь.
– Кто-то соглашался отдать целый год жизни за час с даром? – не поверил Генри, и Алфорд тихо рассмеялся:
– Все соглашались, Генри. Дар – это счастье, и они готовы были на все, чтобы после стольких скучных лет еще хоть раз его почувствовать. Да и любой мастер знал, что главное в твоей жизни – то, что ты оставишь потомкам. Это их подарок вам всем. Уверен, вы воспользуетесь им с умом.
– А почему все думали, что тут корона? – не понял Генри. У Алфорда был такой добродушный, успокаивающий голос, что ужас за стенами дворца будто отодвинулся далеко-далеко.
– Когда все предметы и записи были собраны, я волшебством запер башню, изменил место, где находился вход нее, и стер ее изображение везде, кроме картины в тронном зале, а поверх нее написал подсказку. И еще один стишок Барс оставил в книге сказок. Он сказал мне, что положил ее в карман халата Тиса уже после его гибели, – надеялся, что ты найдешь и сможешь воспользоваться. Я боялся, что историю о тайном месте, где спрятано сокровище, забудут до того, как вернется Сердце волшебства, и просил бывших мастеров рассказать своим детям и внукам эту сказку. Но скоро возникла проблема. Люди нового поколения, никогда не знавшие вкуса мастерства, посчитали историю о спрятанной книге мастеров скучной. Всех теперь волновали сокровища попроще, и своим собственным детям они рассказывали это уже как сказку о потерянной короне, которую я спрятал незадолго до того. Ну, а потом Джоанна обманом меня заколдовала, чтобы я не мешал им с Освальдом, и я не смог исправить путаницу в умах. Лет двести я в основном дремал, но тут появился ты и…
Закончить он не успел – башню тряхнуло так, будто кто-то пытался выбить из-под нее землю. Со столов посыпались предметы, где-то звякнуло разбитое стекло, а Генри, не удержав равновесия, завалился на какие-то мешки.
– Прости, заболтался. Слишком уж это приятно после стольких лет молчания, – мрачно сказал Алфорд. – Все, пора. Торопись, времени мало.
– Куда торопиться? – отчаянно крикнул Генри.
Невидимый Алфорд вздохнул так, будто вопрос был глупее не придумаешь.
– Выйди на балкон, Генри, и посмотри вниз.
Генри послушно встал, отпер стеклянную дверь, ведущую на каменный выступ с перилами, и холодный, прогорклый от гари воздух сразу ударил ему в лицо. Отсюда было видно и Мертвое озеро, и полыхающий город, и людей с факелами, кричащих и толпящихся на площади. Оттуда же раздавались мерные, тяжелые удары. И, приглядевшись, Генри понял: люди пытаются бревном пробить дверь в крепостной стене рядом с закрытыми воротами – ту самую, через которую Генри когда-то впервые попал сюда.
– Дворец рухнет, как только им удастся силой проникнуть за стену, и, боюсь, будет это уже скоро, – сказал голос Алфорда за его спиной. – А дальше все будет еще хуже – духам вражды только этого и надо. Им ничего не стоит полностью подчинить себе народ, силой берущий королевский дворец своей земли.
– Но что мне сделать? – беспомощно пробормотал Генри.
Алфорд опять вздохнул так, будто поражался его тупости.
– Найти корону, конечно. Ну же, Генри. Это совсем легко. Двести пятьдесят лет назад я думал, что поиски займут от силы три дня. То, что до сих пор никто не догадался, доказало, что короли после Ингвара не достойны были своего звания, но у тебя ум истинного мастера. Давай же, мальчик. Я ведь сказал, это просто.
Генри еще раз обвел взглядом озеро, темный сад, белые стены дворца, закрытые ворота, трясущуюся под ударами бревна дверь, людей на площади, город – и чуть не задохнулся. Ему показалось, что все внутри его залило светом.
