Александр Кудрявцев - Железные Волки. Время секир

Равнодушно смотревшая на кипевшую схватку луна проделала путь вполнеба, прежде чем за спинами наступавших, которым так и не удалось продвинуться в глубь Ладоги, раздался хриплый вой рога.

Викинги подались назад, скользя по крови, спотыкаясь о трупы. Лишь опустив меч, Ратмир почувствовал, как гудит от усталости рука. Попытался снова поднять Мстителя – и не смог, словно клинок налился тяжестью всех трупов, которыми он удобрил землю этой ночью.

– Уходят, – Рю повернул к Ратмиру забрызганное вражеской кровью лицо.

– Слились, трусы, – Эйнар аккуратно вытер лезвие Ветра о рубаху валявшегося под ногами тела.

– Не думаю, – Ратмир смотрел на поднимающийся от темной земли туман. Белые клубы плыли с реки, будто невидимая сила гнала их в сторону заваленной трупами Ладоги. – Веселье только начинается. Гарм просто измотал нас штурмом для новой атаки.

Храбр Козленок громко застучал зубами, выронил топор и щит. Он схватился за голову и опустился на колени.

– Опять, опять, опять… – захныкал он, качаясь из стороны в сторону.

– Уведи его вниз, – сказал Ратмир ронину.

Тот подхватил жалобно бормотавшего дружинника и повел к лестнице.

Ратмир повернулся к воинам, провожавшим хмурыми взглядами преобразившегося Храбра.

– Гарм взял Стоюту, – Ратмир кивнул на клубы белесой пелены, – с помощью этого. Конунг Мертвых вызвал Шепчущих. Они выползают из тумана прямо в голову. Превращаются в худший кошмар. Сводят с ума и лишают воли. Высасывают душу и силы – если поддашься. Но мы лишим их этого удовольствия. Верно?

Гридни одобрительно ухмыльнулись в усы.

– Разжечь все костры. Запалить факелы. Пусть в крепости настанет яркий день. И еще, – Ратмир вытащил нож и провел лезвием по ладони, глядя на темные капли из царапины. – Как только кто-то из вас почувствует, что уступает, пусть напомнит себе, что у него есть тело, живущее в мире людей. Боль не даст им увести ваши души в свои миры.

Туман навалился на крепость сплошной белой стеной, стирая черты и убивая краски. Голоса людей звучали глухо, будто сквозь плотную ткань, даже огни костров и факелов горели будто бы с усилием, с трудом пробиваясь сквозь мглу. Казалось, туман запускает щупальца прямо в сердце.

Ратмир схватился за меч – показалось, что рядом выросла белоглазая тень. Нет, почудилось… Тоскливо подумал, как далеко еще до рассвета. Туман вливался в душу ледяной рекой, а он словно опускался на дно, пытаясь поймать глоток воздуха, но легкие заливала мгла, лишая воли и надежды…

Он встряхнул головой, схватился пальцами за едва мерцавший в тумане огонек факела и держал руку в пламени, пока в потемневшем мозгу не вспыхнула боль.

– Боритесь с ними! – закричал Ратмир, пытаясь разглядеть сквозь густую пелену своих воинов.

«Когда не помогает сталь в руке, нужно найти ее внутри себя».

Белоглазые нечеловеческие лица выглядывали из мглы, полупрозрачные тени подбирались все ближе, хищно тянулись тонкие руки-ветви со множеством извивающихся, как черви, мягких серых пальцев.

– Я вижу вас! – крикнул Ратмир, обнажил Мракобой и бросился в сомкнувшееся кольцо белоглазых тварей.

Под ногами чавкнула и прогнулась мягкая почва. В нос ударил запах болотной тины, в черном окоеме задрожали крупные звезды из беспокойных снов. Ратмир стоял посреди утопавших в тумане болотных кочек и чахлых деревьев – почти по щиколотку в затягивавшей влаге, по горло в охватившем ледяном ужасе.

Жадная черная вода была кругом, тянула в себя, неумолимо тащила его жизнь в желудок бездны. Он оцепенел, потом попытался вырвать из пасти болота ноги, но лишь проваливался еще глубже.

– Ратмир, – позвал женский голос.

Он обернулся. Из тумана показалась огромная расплывчатая фигура. Ратмир различил звериную шерсть и волчьи уши, на получеловеческом лице выступали длинные клыки. Он увидел кривые когти на пальцах и выгнутые назад колени. Приближавшееся чудовище выглядело хищной помесью человека и зверя, но Ратмир не мог заставить себя поднять меч.

Он вспомнил взгляд смотревших на него глаз.

– Мама, – сказал Ратмир, когда когтистые пальцы коснулись его лица.

Зеленые глаза, светлевшие на заросшем шерстью лице смотрели на него неотрывно. В тишине слышалось хриплое дыхание зверя, крупные ноздри широко раздувались, чувствуя человеческую плоть.

Ратмир разжал пальцы, рукоять Мракобоя выскользнула из ладони. Он почувствовал тяжелую ладонь чудовища на затылке.

– Ратмир, – Ингрид-оборотень мягко прижала его голову к черной груди. Пальцы осторожно гладили его русо-белые пряди. – Я так соскучилась…

«Забери его… забери его… забери с собой…» – корчились в ушах нечеловеческие голоса, колыхались выглядывавшие из тумана тени.

– Я так соскучилась, – прошептала Ингрид, прижимая сына к себе все сильнее.

«Забери, забери, забери…»

Ратмир почувствовал холод черной воды животом. Тело продолжало погружаться в смерть.

– Я не могу уйти с тобой, – прошептал он. – Тем, кого я люблю, грозит опасность.

– Пойдем со мной, – убаюкивал родной голос. – Мы будем вместе… и все будет хорошо…

– Меня ждут жена… и ребенок, – сказал, глядя в лицо матери, сын.

– Ребенок… – сказала она.

– Я тоже скучаю по тебе, – прошептал Ратмир, – но, если решил изменить мир, нужно идти, не оглядываясь. Прости меня…

Ингрид отступила на шаг и протянула к нему лапы. Могучие ладони обхватили плечи. Болото недолго противилось железной силе оборотня.

Ингрид взяла сына на руки легко, будто игрушку. Положила на грудь меч.

«А-а-а-и-и-и-и-и!» – визжали от злобы бесплотные голоса. Мгла сгустилась, потянула к ним извивающиеся щупальца, чтобы не дать добыче уйти. И снова застонала и завыла, трескаясь громко, будто мокрая ткань, – Ратмир увидел в клубах вопившей от боли пелены белый силуэт большого волка со вздыбленной шерстью на загривке. Волк бросался и рвал морок клыками в полупрозрачные клочья, и тот с воем расплывался в бесформенные пятна, растворяясь в пустоту.

– Вы снова вдвоем, – сказал Ратмир.

– Волки должны быть вместе, – ответила мать.

Глава 31. Последний бой

Когда рассеялся туман, Ратмир увидел встревоженные лица склонившихся над ним друзей. Гридни стояли поодаль. Увидев, что он очнулся, зашептались.

– Они ушли, – Ратмир поднялся на занемевшие ноги, покачнулся от усталости, но устоял. Обвел взглядом притихших дружинников. – Мы победили!

Эйнар, Рю, Храбр и другие молчали. Пересмешник поджал губу и отвел глаза. Ронин тяжело вздохнул. Козленок нахмурился.