Юрий Никитин - Придон

– Охоты?

– Да, – ответил Придон. – А что? Я не могу позабавиться охотой?

Огромная темная голова качнулась из стороны в сторону.

– Ты? Охотой? Позабавиться?.. Ну и слова… Придон, тебя в лесу не подменили?

– Все может быть, – ответил Придон суховато. – Я уже не знаю, какой я настоящий. А что так много шалашей?

Аснерд проследил за взглядом Придона, лицо старого полководца не дрогнуло, прорычал медленно и неспешно:

– Народ устраивается на отдых… Стоит ли?

Придон вспыхнул:

– Какой отдых?

– Да так, я только сообщил…

– Смеешься? Созови военачальников ко мне в шатер. А с утра выступаем на Куябу!

Аснерд кивнул, голос в темноте прогудел мощно и успокаивающе:

– Нет, вроде не подменили.

Теперь уже ничто не загораживало дорогу к стольному граду, а всякие мелкие города, коих в Куявии видимо-невидимо, уже не помеха.

Эти земли еще не знали такого стремительного передвижения конных масс, а орлы и пролетающие в тех краях драконы видели, как земля внизу струится и колышется, словно двигаются мириады переселяющихся мышей, что вдруг покинули свои места и перебираются на новые.

В Куявии больше лесов, гор и рек, чем в Артании, но армия, разбившись на десятки, сотни, а затем и тысячи отрядов, двигалась с той же скоростью, словно мчалась по ровной, как стол, степи. Впереди неслись удальцы, которые уже побывали в этих краях, по их указке войска с разбегу переправлялись через реки по удобным бродам, проходили по прямой, заранее минуя леса, неожиданно оказывались перед городами, а в иные так и вовсе врывались через распахнутые ворота раньше, чем стражи спохватывались.

По строжайшему наказу Придона в таких городах больше не позволялись бесчинства, и воодушевленные куявы начали охотно помогать захватчикам, указывали дороги, склады. Появились слухи, что многие из куявской бедноты грабят богатые дома сбежавших вотчинников, а затем, хмелея от безнаказанности, мстительно сжигают эти роскошные загородные дворцы. Такие слухи летели впереди артанского войска, и беднота в самом деле сперва грабила оставленные дома, а там было что грабить, ибо беры зачастую успевали отправить только семьи, а сами слишком долго увязывали ценности, а потом и вовсе нападали на богатые особняки, где вырезали обитателей, не щадя ни хозяев, ни их слуг.

Страшный удар потряс Куявию, что уже много веков привыкла считать себя несокрушимой. Куявская армия перестала существовать, самые именитые полководцы в плену, чернь ощутила полную свободу и учиняет неслыханные зверства над теми, перед кем вчера лебезила и кому униженно кланялась. Города в огне, села в огне, уцелевшие люди бегут в леса и живут там, как звери, нападая друг на друга. Уже и самые мирные и добропорядочные, охмелев от безнаказанности и безнадзорности, творили неслыханные злодейства, убивали и даже истязали захваченных, упиваясь свободой творить зло.

Если раньше перед бером и даже беричем всяк ломал шапку и низко кланялся, то сейчас даже самый уважаемый бер не мог пройти по улице, чтобы кто-то не бросил в спину дерзкое слово, а если не окажется с бером надежной охраны, то могут и напасть, сорвать богатую одежду, а самого бера избить, а то и вовсе убить. Исчезло уважение перед знатным, перед старшим, даже перед родителями и наставниками. Всяк свои желания ставил превыше всех, а отсюда по стране покатились убийства, грабежи, поджоги, измены и вероломство.

Артане с удивлением смотрели на юг. Там, куда повернуты морды их скачущих коней, горизонт затянут синеватой дымкой, небо тоже в сизом мареве, как бывает только от сильных пожаров, а когда наступала ночь, они видели впереди багровое зарево, словно заходящее солнце увеличилось в сотни раз и остановилось сразу за горизонтом.

Пожары и пожарища встречали высланные вперед разведывательные отряды. Если раньше чернь сжигала дома богатых, дома знатных и дома тех, кто осуществлял власть: старост, судей, наместников, то теперь жгли все подряд, только бы видеть горящее добро соседа, слышать его отчаянные крики, наблюдать, как он с женой и детьми старается спасти имущество или хотя бы спящих в колыбели младенцев.

Вся Куявия с ужасом повторяла имя человека, о котором совсем недавно говорили с насмешкой, как про обманутого неудачника. Придон, сокрушивший дивов, в разговорах и пересудах стал сперва героем: припомнили, что все-таки сокрушил чудовищ, а Меч добыл, а не нашел на дороге, а потом заговорили и о его страшной мощи как грозного и карающего тцара-полководца, умелого и беспощадного.

Страх и ненависть тут же обратились на Тулея, которого только что прославляли, что сумел и дикаря обмануть, и принцессу не отдать. Самые знатные вотчинники и наместники потребовали, чтобы Тулей срочно признал вину перед артанским тцаром и обязался возместить ущерб. В подтверждение требования всяк грозил, что откажется повиноваться такому недальновидному тцару, ввергшему страну в такую беду.

Многие уже посылали доверенных людей навстречу наступающим артанам и заверяли их, что не будут сражаться за правителя, так обманувшего их, артан, ибо с соседями надо жить в мире и согласии.

Когда до Куябы осталось два конных перехода, передовые отряды донесли, что из стольного града поспешно выходит навстречу огромное войско.

Придон удивился, не проще ли куявам дожидаться за крепкими стенами, Вяземайт объяснил мягко:

– Город столько не вместит… Я смотрел в магические зеркало. На призыв Тулея сошлись беры из окрестных земель, а это впятеро больше, чем нас. И вооружены так, что нашим голопузым и не снилось.

– А город?

– В городе тоже полно войск, – ответил Вяземайт. – Но это войско на пути к Куябе – последнее.

– Мне кажется, – проворчал Придон, – я это уже слышал…

– Что?

– Насчет последнего.

Вяземайт развел руками:

– Куявия велика..

Придон раздраженно отмахнулся:

– Ладно, посмотрим, что нас ждет.

На ночном совещании не было только Меклена, но утром он примчался на взмыленном коне. За ним маячили запыленные всадники, головы двоих небрежно повязаны чистыми тряпками, красные пятна проступили сквозь плотную ткань.

– Обоз! – прокричал он возбужденно. – Куявский обоз!

Придон, услышав крики, выскочил из шатра первым, за ним поспешили военачальники. Меклен замахал ему рукой, прокричал счастливо:

– Обоз!.. Тот самый, что отправил Вишневич!.. А по дороге к нему прибивались еще обозы с сокровищами!.. Телеги увязают под тяжестью золота!..

Аснерд насторожился, крикнул:

– Где? Перехватили?

– Не успели, – ответил Меклен. Он нехотя слез с коня, покачнулся, постоял, держась за стремя. – Но и они далеко не ушли. Увидели нас, свернули к городишку. Вот там, западнее!.. У них охраны около сотни, а со мной только трое. Думаю, что теперь в ловушке.