Штурмуя Лапуту - Юрий Павлович Валин
Ерунда это. Наша классика — вообще не классика, тут всё иначе.
Укс, окончательно утеряв интерес к оценке промежуточных результатов и планам на дальнейшее сражение, оглядел палубу. Да где же она? Вряд ли в трюм или каюту шмыгнула. Твою ж Логос, аж глаза заболели…
… вот. На мачте, невысоко… мачты у «Генриетты» толстые, надежные, почти не видно меткую воровку, но коленка торчит…
Укс погрозил кулаком — догадалась, убрала ногу. Ну, слава богам, определенная разумность сохранилась. Сейчас продолжится работа…
К кораблю надвигалась серая волна ряс, грозно и довольно бессмысленно склонившая-нацелившая многочисленные копья. Сейчас «Генриетте» отдать швартовы было бы самые время.
— Команде — готовность! — гулко донеслось с мостика.
О, у «Генриетты» даже боевой рупор в нужный момент нашелся.
— Летун, уши! Уши! — крикнул ближайший моряк, кидая на палубу багор, падая на колени и зажимая собственные уши.
— Уксик, не зевай! — громогласно подсказала Профессор, хлопками ладоней вбивая беруши еще поглубже.
С мостика доносился уже не медный глас рупора, а странное шипение. Стояла в одиночестве там леди-кэп, уже без плаща, узкая, невыносимо стройная. Темное платье почти растворилось в дождливой тьме, только драгоценности мерцали. Все шире разводила раскинутые крыльями руки, и нарастал шипящий звук. Хороша, конечно, безумно…
Опомнившись, Укс метнулся к мачте:
— Прыгай! Поймаю!
Уже не слышит.
Фунтик зачарованно смотрела на мостик…
Шипящий звук перешел в иную высокую ноту. Объяснить, как он воздействует, было невозможно — просто захватывал, заставлял слабеть руки и ноги. Понятно, Укс и раньше слышал о подобной магии — ее разновидностей, способов и последствий воздействия насчитывалось многое множество. Леди-кэп применяла одно из самых простых заклинаний, но добавляла что-то личное. Ну, с магией так и бывает — к ней уникальный талант нужен, без него стандартные чары — хоть все тайные книги перечитай и у знаменитых магов сто лет обучайся — так и останутся слабыми фокусами. И насчет этого закона природы только богов поблагодарить остается, поскольку если бы действенной магией каждый желающий мог овладеть, окончательный хаос в мире воцарился. Пришла бы беда непоправимая, вот точно как с интернетом в Старом мире.
Истерично бахнула пушка от склада, хлопнула пара монашеских аркебуз — грубые звуки угасли в нарастающем пении…
… или не в пении? Как-то иначе этот звук следовало именовать, но Укс ученым себя не числил, не до уточнения терминологии сейчас было.
…настоящим и окончательным человеком пилот тоже не был, слух имел музыкальный, но не очень тонкий. Благоразумно открыл рот пошире — должно помочь…
…пение стало невыносимым.
Нужно его превозмочь, оно еще возможно…
… Фунтик рухнула со ступеней-скоб мачты беззвучно, только подол парашютиком вздулся. Пилот поймал, хорошо что невысоко и легкая, и прямо в руки…
… окончательно дурея, смотрел на причал — полегли ряды трибунальского воинства — всё сплошь в телах, только одни поверженные уши зажимают, корчатся, другие недвижны в лужах крови и дождя…
По палубе брели матросы, не очень уверенно держащиеся на ногах. Судя по всему, уши у них заткнуты. К швартовым концам направляются, отчаливает «Генриетта», медлить смысла не имеет. У грот-мачты торчала Профессор, руко-лапы молитвенно сложены у груди, не сводит взгляда с капитанского мостика, ну да — там уникальное научное явление, позже опишем, обоснуем, тут на полноценную и бесподобную лекцию хватит…
… а некоторым, между прочим, дурно. Укс посадил сомлевшую воровку под мачту, вынул из бессильной ладошки «вальтер», сунул оружие в карман своих штанов. Совсем обеспамятела бедняга. Много ли ей нужно — человечек, да еще крошечный. А вдруг это пение надолго повлияет?…
… стихала, угасала песня-вой. Раскручивались исправные пропеллеры на мачтах. Жива команда «Генриетты», хотя и пришиблена. Возятся матросы со швартовыми, затаскивают канаты на борт — сами как пьяноватые, лишних движений много…
Укс помог со швартовым. Вместе с одуревшим узколицым моряком спихнул за борт тело монаха с разрубленной головой. Размывали кровь на палубе капли неслышного дождя, уже стихла жуткая песнь, но нормальные звуки так не вернулись. Укс не знал, чем матросы уши закупорили, но самому пилоту в голову словно ваты напихали, очень щедро, аж на мозг давила…
…подскочила Профессор, пхнула в шею, показывала на пристань…
… и на атакующую «Генриетту» толпу… именно толпу…
…неслись к кораблю монахи, без всякого строя, кажется, даже не особо вооруженные, но настроенные крайне решительно, наступающие на спины лежащих, прыгающие чуть ли не по головам собратьев в вере. Отягощала бегущих какая-то ерунда в руках и за плечами, полы ряс подобраны-подоткнуты, вот у того монаха ноги на редкость стройные…
…Укс в ужасе потряс головой — стали прорываться звуки, появляться внятные мысли. Не-не, это вовсе не колдовство на пилота повлияло, и сексуальную ориентацию обратным знаком не повернуло. На бегущие ноги глянул, поскольку они женские, в смысле сестринские. Монашка, симпатичная, только судя по мордахе, вконец ошалевшая. Вопит что-то, глаза выкатив. Собственно, они все кричат…
… Смысла вопля наступающих Укс осознать не мог. И со слухом нехорошо, и орут невнятно, хотя и дружно. Десятка три целеустремленных братьев и сестер, видимо, группа прорыва, намерены заслон у борта опрокинуть. Вполне могут успеть. Возглавляет набег неюный монах — несется кривоного, почему-то хромая на обе ноги, к груди прижимает саквояж. А багажик-то знакомый…
…— Да очнешься ты или нет, нахрен⁈ — орала Лоуд чуть ли не в ухо. — Побьют же сейчас…
… да, Укс хотя и считал себя мужчиной прогрессивным, относящимся к слабому полу корректно и равноправно, но убивать женщин не любил. С монашками резаться это…
…тьфу, Логос, где ты шлялся⁈
…Всё сложилось: и саквояж, и смысл воплей, и суть происходящего…
… Это не атака, это наоборот. «Спасите!» они орут…
… Непонятно, можно ли считать подобную попытку исхода антиподом атаки, тут трусливый Логос опять куда-то удрал. Но вот она ситуация, вот он, маг Коровал Проницательный, возглавляющий группу незаконных эмигрантов и эмигранток. Понятно, свалить с Сан-Гуаноса — желание весьма естественное, но…
… соображал Укс плохо, в голове по-прежнему
