Слёзы Цернунна - Ален Т. Пюиссегюр
Усталость бессонной ночи, проведённой среди опасностей, навалилась и подкосила Аннук. Эйтна вовремя подхватила её и усадила. Брайна протянула ей семчужинку. Аннук охотно съела и поблагодарила слабым кивком головы.
– Отчего рухнуло одно крыло замка? – продолжала расспросы Дареза, не обращая внимания на такие мелочи, как чьё-то самочувствие.
– Рукокрылые принесли с собой что-то. Вытащили из подземелья.
– Что это было?
Неизвестность всегда внушает страх, даже у лесной кошки шерсть встала дыбом.
– Мы точно не знаем, что это. Хорошенько не рассмотрели. Они её сразу спрятали. Магистр Говард считает, что её сразу телепортировали за пределы замка. Он думает, что это портал, которым они воспользовались, чтобы проникнуть в наш мир. Но они его здесь не оставили, утащили с собой.
Эйтна прибавила:
– Если подобный портативный портал существует, а Говард никогда не ошибается, то, где бы он ни находился, нашествия рукокрылых нам не остановить. Это значит, что они снова смогут напасть на замок.
Друзья испуганно переглянулись.
– А что со священным Аквамарином? – спросила Брайна.
Аннук посмотрела на неё, не понимая, при чём тут Аквамарин.
– Они к нему не приближались. Его охраняют рыси, стражи предвечного хаоса. Они помогали нам защищать замок, как вам известно. Их большой опыт в области оккультных знаний и их могущество… Я ещё никогда не видела ничего подобного. Это был тайфун заклинаний, я о таких и не слыхала. Говард и рыси оказали самое мощное сопротивление рукокрылым.
– Две рыси на заре ушли из замка, – уточнила Эйтна. – Наверное, для того, чтобы сообщить в Агхарте о том, что тут произошло. Ещё двое стражей помогают восстанавливать замок. Ещё один зализывает раны.
– А рукокрылые… Куда они ушли?
– Мы не знаем. Преследовать их было слишком опасно. Их магия… Она не похожа на нашу.
«Водооккультные практики, – размышлял Ковен. – Фигаро говорил нам, что они значительно отличаются отоккультных».
Никто не спешил покинуть большой зал, все сидели на своих местах, переваривая услышанное и обсуждая недавние события. Кроме возвращения рукокрылых ошарашенные школяры боялись, что школа замка Каслкотц закроется и что их отправят по домам.
– Нет, такого не может случиться, – успокаивала их Аннук. – За всю свою историю, что бы ни происходило на свете, замок Каслкотц всегда принимал учеников и успешно выпускал их. Ученики ведь тоже приносят замку обет верности, у нас с ним взаимные обязательства. Мы не покидаем замок, замок не покидает нас.
Ковен предпочёл не думать о том, что скажут его родители, когда узнают, что тут творится.
Глава 23
Уныние и безнадёжность
Запах соли просочился во все уголки замка Каслкотц, пропитал ворс ковров, волокна древесины. Рукокрылые повсюду наследили своей магией, отравили ею всё вокруг.
Исчезнув, они словно бы оставили после себя длинный шлейф, который лёг на замок как проклятие. В первые сутки все обитатели замка ходили с высунутыми от отвращения языками. Они бы распахнули окна, но за стенами снова бушевала снежная буря, свирепая, как дракон, которому прищемили хвост. Дрожали и звенели стёкла, скрипели балки, выл ветер.
– Мне кажется, я вся пропахла этой гадостью! Скажи, Ковен, от меня несёт тухлятиной?
Брайна с выражением отвращения подставила ему под нос свой пушистый бок.
– Нет, лишь немножко тиной, как ото всех, а ещё у тебя в шерсти полно сладких крошек, – промяукал он, отряхиваясь. – Ты вообще вычёсываешь шерсть или как? Ты вылизываешься?
– Из-за этого запаха мне кажется, что я лакаю болотную грязь. Это отвратительно. Скажи, как ты справляешься?
– Я сначала долго катался в снегу, а потом вылизался.
Брайна посмотрела на него с искренним осуждением.
Они сидели в столовой и пытались насладиться супом из осьминогов с водорослями. Шеф-повар Аман хотел их утешить.
– Как думаете, может, они оставили вонючие шарики или что-то в этом роде? – сыграл на кантеле Лексиос.
– Зная, какое у нас чувствительное обоняние, они могли бы применить зловоние в качестве оружия. Удачная тактика, – улыбнулась Сирения. – Но, боюсь, таков их природный запах.
– Официально заявляю, что у нас с рукокрылыми обонятельная несовместимость, – прошипела Брайна и стала чесаться так, словно собиралась вырвать у себя всю шерсть.
– Говорят, что сейчас хуже всего в подземелье, – сказал Ковен. – Там настоящее болото – вода, странные растения, жидкая грязь и комары неизвестного вида вьются в воздухе. Так сказал Изо. Могут сожрать в один миг, хуже блох. Всё это попало к нам через портал, вместо которого теперь осталась Пустота.
Повреждённое крыло замка восстановили накануне к вечеру. Пустотой стали называть то, что осталось от помещения, которое утащили с собой рукокрылые. Оно пока не было восстановлено, поскольку требовало немалых затрат.
– Нам всё равно запретили туда ходить, да это и к лучшему, – сказала Сирения.
– У меня идея, – объявила Брайна. – Сегодня вечером я угощу вас блинчиками с крем-брюле. Запах жжёного сахара держится дня два, мы все будем вкусно пахнуть.
Кантеле Лексиоса зазвучало тревожно.
– Имей в виду, автоматоны удвоили бдительность. Идти на кухню посреди ночи опасно!
– Зачем ты мне это говоришь? – простонала Брайна. – Если я не постряпаю, я впаду в отчаяние от всего, что тут у нас творится. Стряпня – мой лучший антидепрессант.
Лексиос и Сирения сдали наконец свои изобретения Эркенбальде. Брайна и Ковен пришли в восхищение, увидев их творения из дерева и металла. Книгоноша и шерстесборник показались им безупречными. Теперь двое друзей день и ночь ожидали вердикта главы факультета механиматики. Они знали, что их пребывание в школе не зависит от её оценки, но это нисколько не утешало их. Они оба – в первую очередь Лексиос – отдали бы всё на свете, если бы смогли удивить своего профессора. Как только бенгальский кот отнёс в мастерскую Эркенбальды свою книгоношу, он поднялся на Насест и проспал четыре часа подряд среди бела дня, однако и после этого не восстановил силы полностью. Как предсказывала Брайна, усталость у него накопилась чудовищная.
Ещё они вернули замку погибшие бродячие жаровни. По коридорам шла торжественная процессия, во главе которой наставница Орана несла то, что
