Лишний - Анна Щучкина
Керрик, главный армиртор Бастарии. «Хроники Таррвании», том X
Александр
Сначала пришли звуки. Потом пришли запахи. Очень и очень мерзкие запахи. Я поморщился, не открывая глаз.
Затылок пульсировал тупой болью. Вильям, раздери его дракон…
С губ сорвался невольный стон, а в желудке противно заворочался удав. Наконец я разлепил веки – тусклое освещение не смогло скрыть покрытые слизью стены. Место легко было узнать – именно здесь держали Бо. Пляшущие тени заставили меня повернуть голову к источнику света.
Передо мной стоял и поигрывал тремя огненными шарами Дэниел. Они медленно кружили между его пальцев. Одет с иголочки: начищенные ботинки, брюки, шелковая рубашка.
А я лежал на полу. Грязный, и, судя по надрывному ворчанию желудка, прошел не один гонг с того момента, как попал сюда.
– Отдыхаешь?
Я хотел ответить, но изо рта раздался только натужный хрип. Пересохшее горло не желало слушаться меня.
Прокашлявшись, я ответил:
– Не по своей воле.
Дэниел затушил огонь и протянул мне руку. Я поднял свою, уже зная, что увижу грязь. Посмотрел наверх: он мягко улыбался мне и все так же протягивал руку.
– Руки в грязи, я не могу запачкать тебя.
Он схватил меня за запястье и рывком поставил на ноги.
– Это сон, верно?
– Ну, вообще-то нет. Разве могут такие запахи присниться?
Я отозвался слабой улыбкой.
– Сегодняшний вечер ты проведешь со мной. Один ужин у меня дома. Если ты не против, конечно. Вильям прикроет нас.
Значит, раньше нам видеться было нельзя, а теперь целый ужин?
Вывод напрашивался сам собой: они как-то узнали, что я хочу сбежать. Я же для чего-то им нужен. Вильям и старшина…
Но додумать мысли я не успел. Дэниел настойчиво сжал мою руку и произнес:
– Ты согласен? Идти нужно прямо сейчас. Скоро время истечет – никто не должен узнать, что ты проводил его вместе со мной. Официально ты лежишь в яме до утра. А утром за тобой придет Вильям. Соглашайся, Александр. – Он вновь сжал мою руку.
Помедлив, я кивнул.
Глаза Дэниела просияли, и перед нами яркой огненной вспышкой поднялся столб. Правитель Сожженных земель потянул меня за собой.
* * *
Я шагнул вслед за Дэниелом в богато обставленную комнату. Широкая деревянная кровать с синим покрывалом, украшенным золотой вышивкой, сразу бросилась мне в глаза. Как и красный ковер. Как и сводчатый потолок. Как и песочные часы на письменном столе.
И чистота. Ни пылинки. Я посмотрел на свои грязные руки и почерневшую форму. Мимо, жужжа, пролетела муха.
– Не найдется ли у хозяина лишней… гм, рубашки… да горячей воды…
Дэниел хмыкнул и бросил:
– У тебя есть ровно двадцать минут – пока песочные часы не совершат один оборот. – Он прокрутил часы. Голубой песок медленно посыпался на дно. – Вода там. – Он показал рукой на дверцу слева. – Одежда здесь.
И правда, аккуратной квадратной стопкой на кровати лежала форма стража. А внизу стояли начищенные ботинки.
Умно. Никто же не должен знать, что я был у Дэниела?
Я управился быстро. В ванной комнате – а за дверцей была именно она – нашлось все необходимое. Бросив мимолетный взгляд в зеркало, я отметил, что волосы стали намного светлее – грязно-пепельные. Еще немного, и краска совсем сойдет.
Костераль достал из кармана брюк небольшой сверток и протянул мне.
– Надень и не снимай.
В моих руках оказалось кольцо с огромным рубином. Если это рубин, конечно. Но очень похож – кроваво-красный, переливающийся на свету. Казалось, что оправа жмет ему, настолько он был огромным.
– Делаешь мне предложение? – засмеялся я, а потом закашлялся: горло все еще саднило.
Лицо Дэниела на секунду окаменело. А затем он бросил:
– Нас уже ждут, идем.
Признаю, шутка вышла неудачной.
На улице заметно похолодало. Я провел рукой по шершавой стене. Двор был небольшим. Напротив нас стояло еще одно строение. А здание, из которого мы вышли, было в два раза больше и двухэтажное. Где-то далеко внизу слышался шум пенящейся реки – водопад.
На улице уже горели факелы.
Когда мы почти подошли к дому, дверь отворилась, и на пороге нас встретил Эжен.
Я поморщился. Его слова и взгляд все еще стояли у меня перед глазами. И я не горел желанием видеть этого предателя. С другой стороны, сыворотка не могла сработать иначе. Подчинение и повиновение. Как и подтвердил старшина на церемонии – послушные, как рабы.
Эжен виновато улыбнулся, совсем как в кабинете старшины, и тихо сказал:
– А мы… мы вот… ужин уже готов. – И скрылся в доме.
Я обернулся на Дэниела, но тот указал вперед.
Не смею отказать хозяину.
Внутри было достаточно просторно: коридор плавно перетекал в комнату, слева виднелся проход в форме арки в другую комнату. Ветерок прошелестел по ногам: Дэниел тихо затворил дверь.
Мы прошли дальше, и я услышал потрескивание дров.
Длинный стол, накрытый блестящей черной скатертью, стоял посреди комнаты. Четыре резных стула рядом.
Зажженный камин. Высокие потолки. Грустно маячащий возле окна Эжен. Два кресла рядом с окном и низкий стол с шахматной доской между ними. Я отметил, что партия уже была начата. И белые значительно продвинулись.
Дэниел прошел мимо меня и уселся за стол. Кивнул мне на место рядом с собой. Я вздохнул и сел. Поправил салфетку на тарелке. Эжен шмыгнул носом и быстро подошел к столу, а затем, легонько отодвинув стул, сев напротив меня. Еще одно место рядом с ним пустовало.
Ну, и кто четвертый?
– С прибытием, господин.
В зал, прошелестев темно-синей юбкой, зашла Асира. Волосы собрала в длинную косу, свисающую слева. Но я смотрел уже не на нее – на Эжена. Какая разительная перемена. Еще буквально секунду назад он напоминал побитого рыжего щенка, а сейчас, будто пес, которого приласкала хозяйка, счастливо вилял хвостом и пускал слюни на эффектную Асиру: глаза горят, к щекам прилил румянец.
Я напомнил себе, что сыворотка не оставляла ему выбора.
Он быстро вскочил и отодвинул стул рядом с собой. Асира обворожительно улыбнулась и послушно опустилась рядом с ним.
– Асира, вот… место для тебя, – тихонько сказал пунцовый Эжен. Я еле подавил смешок. Дэниел бросил на меня предупреждающий взгляд и подал знак выглянувшим слугам.
Стол быстро накрыли.
Дэниел принял из рук слуги бутылку с вином и отозвал их.
– Chateaud’Yquem, тысяча семьсот восемьдесят седьмого года, – присвистнула Асира. – А вы нас сегодня балуете, господин.
Тот улыбнулся и разлил всем вино
