Из-за нас - Мери Ли
Я опустилась на корточки рядом с ним и слегка потрясла его за руку:
– Джон. Вставай.
Он поморщился и так же, как и я ранее, схватился рукой за шею. Когда нас схватили, то что-то вкололи, и я физически ощущала, как эта дрянь продолжала циркулировать в моей крови.
– Джон, ну же, – взмолилась я и толкнула его еще раз.
Он не приходил в себя. Я встала и еще раз обошла помещение в поисках Джереми, вглядываясь в лицо каждого несчастного, но брата здесь точно не было. Вернувшись к Джону, я снова опустилась на корточки и помогла ему сесть. Пока он протирал глаза и пытался проморгаться, я села рядом и притянула колени к груди. Джереми здесь нет. Значит, он мертв? Когда мы убегали от моров, он бежал последним. Машина вырулила на дорогу, и какой-то мор с помощью своей энергии произвел взрыв. Нас откинуло взрывной волной, но самый большой урон получил Джереми. Я видела, как он лежал без движения. Заботливая сестра хотела вернуться за Джереми, поднять его, потащить на себе, но испуганная сестра побежала так, что только пятки сверкали. Моры на машине не спрашивали у нас, хотим ли мы сдаться. Я и Джон просто бежали. В тот момент я молилась лишь об одном, чтобы Джереми остался жив. Мы уводили напавших, выиграв ему время подняться и скрыться в противоположном направлении. Но сделал ли он это?
Я пыталась сбежать, несмотря на то что мой брат остался лежать там. Это съедало меня изнутри. Как я могла так поступить? Оставить его. Я сделала пару шагов в его сторону, попыталась. Но Джон остановил меня, сказал, что мы вернемся за ним позже, и потащил прочь. Даже это не помогало не чувствовать себя последней дрянью, которая в критической ситуации выбрала себя, а не брата. Возможно, виной всему банальный страх, или я просто не ожидала, что передо мной когда-нибудь встанет такой выбор. В фильмах и книгах все просто: хорошие люди всегда выбирают другого, жертвуя собой, но в жизни все не так. В жизни все намного сложнее…
И я побежала, Джон взял меня за руку, мы нырнули в проулок, но не успели преодолеть и десяти метров, как нам в шеи прилетели дротики. С чем они были, я не знала, но в ту же секунду, когда я почувствовала боль, мои ноги отказались двигаться, и я кубарем полетела вперед, лицом пробороздила землю, но даже не ощутила удара. Я больше ничего не чувствовала, вплоть до момента пробуждения в этом помещении.
– Где мы? – спросил Джон.
– Возможно, это ферма, – ответила я и мысленно дала себе подзатыльник. Я ведь не хотела говорить это вслух.
– Не думаю, – произнес Джон и снова потер шею.
До этого момента я наблюдала за копошением других пленных, но сейчас перевела взгляд на Джона. Он казался таким же растерянным, как и я. Это не помогло успокоиться, более того, я подумала, что хотела бы видеть на его месте Адама. Дело не в том, что я желала ему попасть в подобное место, вовсе нет, но с ним я бы чувствовала себя намного спокойнее. Я была бы уверена, что мой Киллер вытащит меня из любого дерьма. А сейчас я даже не знала, жив он или нет. Что-то темное и склизкое разрасталось в груди. Это был страх, определенно он.
Разглядывая своего единственного союзника, я сказала:
– Тогда это плохо.
– Почему? – тут же спросил он и повернулся ко мне.
Я смотрела в его карие глаза и опять мечтала увидеть вместо них голубые. Холодные и колючие. Я постаралась отогнать от себя эти мысли и сказала так, как на самом деле чувствовала:
– Значит, мы не знаем, для чего нас здесь заперли.
В этот момент открылась решетка-дверь, и в комнату вошел мор, высокий, статный, высокомерный блондин, – в общем, такой же, как и все остальные моры. От белизны его одежд у меня заболели глаза, но я упрямо не отводила взгляд. Мор был безоружен, держал руки за спиной и с безгранично величественным видом медленно шагал по бетонному полу. Он был здесь больше чем король или президент. Люди жались к стенам и старались не смотреть на вошедшего. Они производили настолько мало шума, что я слышала, как у Джона заурчало в животе. Кто этот мор? Куда мы попали? Что с нами будет?
Мор продолжал молча идти, он высокомерно разглядывал напуганных людей и наслаждался их страхом. Подпитывался им.
Его молчание не могло длиться вечно.
– Разве никто из вас не хочет быть свободным? – спросил он и улыбнулся.
Пленники неистово затрясли головами в отрицании. Я медленно скользила взглядом по лицам и нашла пару человек, которые, как и я, смотрели на мора с непониманием. Значит, мы с Джоном не одни здесь новенькие. У мора вырвался тихий издевательский смешок, он впитывал наш страх, словно губка. Он сделал еще пару шагов и остановился.
– Вы же знаете, если не будет добровольцев, я выберу сам. – Ответом ему была гробовая тишина. – Спрашиваю в последний раз, кто будет представлять меня? Забег скоро начнется, мне нужна всего лишь одна лошадка, и она обязана выиграть.
Все молчали. Кажется, я и сама начала ощущать страх окружающих меня лошадок. Заметив справа от себя испуганную девушку, я как можно тише наклонилась в ее сторону и спросила:
– Что за забег?
– Отвали, – огрызнулась она и тихо заплакала.
Вот черт. Так друзей я здесь точно не заведу.
Всхлипывания обратили на нее внимание мора. Он уперся в нее холодным взглядом, склонив голову, поднес два пальца к подбородку и хмыкнул. Потом он снова пришел в движение и, неторопливо добравшись до девушки, пихнул ее в бок белоснежным ботинком. Кажется, она стала еще меньше в размерах, а мор произнес:
– Думаю, ты.
– Нет, нет, – шептала несчастная.
На блеклых губах появилась еле уловимая улыбка, а голубые глаза загорелись триумфом. Он снова склонил голову набок и спокойно заговорил, морально добивая девушку:
– Раз добровольцев нет, то я выбираю тебя. Ты трусливая, и я уверен, что страх
