Ковен избранных - Айви Эшер
Чтец Конлин снимает кристаллы, прилипшие к моей коже, словно магниты к металлу, и возвращает их чтецу Тирсону. Глаза последнего светятся от восторга, и, забрав кристаллы, он объясняет, что все это значит.
– У вас очень мощные боевая, защитная и элементальная магии, а также большая склонность к целительной магии. Не удивлюсь, если вы сможете в совершенстве ею овладеть, если приложите к этому усилия. Но среди ваших сильных сторон не будет заклинательной магии.
– Охренеть! – восклицает кто-то.
Чтец Тирсон хмурит брови, но решает проигнорировать этот возглас и убирает кристаллы обратно в мешочек, по-прежнему широко улыбаясь мне.
– Вы поистине необычайны, ваше величество, но от последнего Стража я ничего меньшего и не ожидал. Я склоняю голову перед всем, что мы сегодня здесь выяснили.
Смущенно улыбаюсь в ответ на его слова. Его почтение и благоговение кажутся мне незаслуженными, и я не могу не испытывать по этому поводу неловкости. Стараюсь не придавать значения моему восхвалению и сосредоточиться на том, что у меня наконец-то появились ответы. Я помню слова чтеца о том, что он привез с собой сканы из архивов, и мне становится легче от осознания, что со временем я получу доступ к еще большему количеству ответов.
Делаю глубокий вдох и оглядываю комнату. Я так долго ждала, когда узнаю то, что открылось мне сегодня, но этот миг кажется мне своего рода разочарованием. Может быть, я просто шокирована, а может, накладывает свой отпечаток гнев из-за того, что произошло ранее.
Чтец Тирсон встает и подходит к Сильве. Он начинает медленно, нараспев читать заклинание, завершая его какими-то необычными движениями рук, затем переходит к Эврину и повторяет то же самое. Полагаю, это и есть то самое запечатывание, которое он обещал сделать в конце прочтения. Я чувствую облегчение от того, что все закончилось, и осознаю, насколько же я истощена. В голове рождаются воспоминания о моей удобной кровати, и я подавляю зевок.
Среди прочего, у меня еще остались вопросы о родителях, но с этим я разберусь завтра. Сомневаюсь, что способна обработать еще какую-то информацию сегодня.
Чтец Тирсон завершает сковывающее заклинание и подходит ко мне. Он снова кланяется и спрашивает чтеца Конлина, не нужно ли им что-то еще.
Тот качает головой и тоже мне кланяется. Мне сообщают, что мы должны выйти из комнаты в обратном порядке, поэтому я благодарю чтецов и следую за тусклыми лампами, ведущими обратно в пустой коридор.
Я знаю, что мне нужно дождаться остальных – они наверняка умирают от желания со мной поговорить, – но в данный момент мне хочется побыть одной. Я убегаю в спальню и закрываю дверь на замок. Спешно скидываю с себя белое платье и поворачиваю кран, наполняя ванну. Насыпаю в нее соль, добавляю пену и вдыхаю расслабляющий запах лаванды.
Когда раздается первый стук в дверь, я сижу на краю огромной ванны, голая и в темноте. Доносится приглушенный голос, но мне не удается разобрать, кто говорит и что именно. Я не обращаю на это внимания. Собираю волосы в небрежный пучок и погружаюсь в теплую воду и пену. Тянусь к крану, делаю воду еще горячее и откидываюсь назад, пока наполняется вся ванна.
Я – Страж. Последняя в роду магов, подвергавшихся гонениям и убийствам. У меня куча необычных способностей, а еще я силой заставила пятерых парней вступить со мной в вечную магическую связь, нравится им это или нет. У меня есть склонности к четырем из пяти ветвей магии, а единственная семья, которая есть у меня в этом мире, хочет меня либо использовать, либо убить.
Твою мать.
Никогда не думала, что настанет день, когда жизнь в качестве нежеланного бездомного подростка, который зарабатывает на хлеб боями, покажется мне более простым способом существования.
Глава 37
Я замираю наверху лестницы, когда слышу доносящиеся из комнаты Бастьена голоса. Легонько стучу в дверь и захожу. Бастьен сидит на своей кровати, и на его лице, когда он видит меня, расползается улыбка, от которой замирает сердце.
– А я все думал, когда же ты вынырнешь, – иронизирует он.
Я смущенно улыбаюсь.
– Мне просто нужно было немного времени, чтобы… ну, знаешь… справиться с этим, что ли… – неубедительно объясняю я и прохожу в глубь комнаты.
Как только я оказываюсь в зоне его досягаемости, Бастьен хватает меня и притягивает к себе на колени. Я прижимаюсь к нему, чувствуя, как близость немного успокаивает тревожность, которую я испытываю после прочтения.
– Сколько угодно, главное, помни, что тебе не нужно справляться со всем в одиночку, – говорит Вален, ободряюще улыбаясь.
Отвечаю ему тем же и начинаю осматривать комнату Бастьена. У него простая «мужская» кровать, стоящая вдоль стены из серого камня. Там, где у меня прикроватные столики, у него – парящие полки из толстого полированного дерева. В отличие от моей комнаты здесь нет камина. Вместо него – гигантский встроенный развлекательный центр с огромным телевизором. Многочисленные игровые приставки лежат среди фотографий, журналов и всяких безделушек. Напротив центра – большой угловой диван коричневого цвета, на котором сидят Нокс и Райкер. У стены с окнами, справа от кровати, висят два мягких, набитых подушками кресла-гамака, одно из которых занято Сабином, который до моего прихода читал книгу.
Я качаю головой и невесело усмехаюсь. Не считая базовой информации вроде возраста и типа магии, я почти ничего не знаю ни о Бастьене, ни о ком-либо другом. О Сабине я кое-что узнала, когда мы катались верхом, но вдруг понимаю, насколько все это зыбко.
– Что это за настроение? – спрашивает Вален, присаживаясь рядом с нами на кровать.
– Просто поняла, что перецеловалась с большей частью из вас и принудила к вечной связи со мной, но впервые нахожусь в комнате одного из вас. Я почти ничего о вас не знаю. Это же капец как ненормально.
Парни усмехаются.
– Что ж в этом ненормального? Ты надрала мне задницу, оказалась во власти моего покладистого характера и каменного тела. Пометила меня в качестве своего Избранного, и однажды я стану владеющим магическим оружием супермегакрутым парнем, каких мир не видел уже почти тысячу лет. Уверен, историй вроде нашей просто куча, – невозмутимо подытоживает Бастьен, и я не могу не улыбнуться. – Узнаем всё друг о друге со временем, но ты, Боксерша, можешь приходить в мою
