Яд минувшего (сборник) - Вера Викторовна Камша
– Не сейчас!
– Ваше высочество, прием начнется в восемь пополудни. Хозяйка Дома Раканов появляется в цветах чествуемого Дома, а швеи…
– Твою кавалерию, я занята! – взревела Матильда. – Мы заняты! Сейчас мы будем писать брату!
Принцесса подхватила бархатную юбку и выплыла из будуара в приемную. С десяток разноцветных куриц с квохтаньем взлетели с насестов. Пистолет бы взять, причем заряженный. Или не заряженный, все равно разбегутся.
Шадов подарок скучал в спальне, но вернуться не выходило: вернешься, набегут портнихи с булавками. Женщина вздернула подбородок и с деловым видом проследовала в кабинет, где не ждало ничего хорошего, кроме остатков тюрегвизе.
Графин с танцующими журавлями был полон до краев. Жаль, полное имеет обыкновение становиться пустым. Оглянуться не успеешь, покажется дно, а что останется? Бочка да Ласло, но один лягается, а второй лезет с тем, о чем не спрашивают!
Матильда плюхнулась в здоровенное, обитое кожей кресло, передвинула стопку бумаги, тронула не знавшее чернил перо, глянула на графин, но устояла. Часы с крылатыми девицами отстукивали минуты, приближая обед, в окно лезло зимнее солнце, письмо не писалось, а рядом выдыхалась тюрегвизе, и не думать о ней становилось все труднее.
3
– Исповедь Эрнани не должна всплыть до суда. – Глаза Альдо были усталыми и злыми. – А я не могу отказать кардиналу в посещении Багерлее. Да уж, удружил нам Агарис с Левием! Голубь Создателев, как же! Явился на Совет, грозил отлучением… Не голубок, а гадюка крылатая. В чем я на стороне Франциска, так это в том, что он поставил святош на место.
Дикон говорил с кардиналом лишь раз. После Доры. Левий выспрашивал, как все было, а потом встал и вышел, бросив с порога несколько злых, несправедливых слов. Позже Ричард узнал, что кардинал отправился к Придду – слов Повелителя Скал ему было мало.
– Альдо, – нерешительно произнес юноша, – нужно поймать доносчика. Того, кто рассказал Левию про Удо.
– Попробуй, – выпятил губу его величество. – Дикон, грохнув кувшин с медом посреди двора, не удивляйся, что мухи прознали. Салигана ты допрашивал при всех, как уводили Борна, видело полгвардии. Кто-то помчался в Ноху, а враг это или просто дурак, одни кошки знают.
– Это моя ошибка! – Если б сюзерен обвинял, было бы легче. – Я не проследил за слугами, а Удо нужно было вывести через балкон.
– Двух глупостей ты все же не сделал, – сюзерен неожиданно подмигнул, – ты не отмахнулся от слов Салигана и, самое главное, никому не показал медузью писанину. Остальное мы переживем.
Черновик манифеста, уведомлявшего, что законным королем Талига является Ворон, регентом – Суза-Муза, а Альдо – Та-Раканом, которому граф-регент по благости своей жалует право копошения до весны, не видел даже Мевен. Другое дело, что Дик скрыл найденную мерзость из-за оскорблений, а сюзерен прочел в пасквиле много больше. Удо Борн знал про исповедь Эрнани, а значит, был опасен и при этом неуязвим. Судить – нельзя, а в Багерлее повадился Левий. Остается изгнание.
– Его высокопреосвященство про исповедь не знает, – попытался найти в куче подлости хоть что-то хорошее Дикон, – для него Удо – Суза-Муза.
– Нос в это дело он уже сунул. – сюзерен с силой окунул перо в чернильницу, где и оставил. – Ричард, мы не можем рисковать, Борна нужно убрать из столицы. Немедленно. И сделать это придется тебе.
– Конечно, – пообещал юноша, понимая, что на похороны Джеймса ему не успеть. Долг есть долг, но Катари он снова не увидит.
– Проводишь мерзавца до Барсины, и назад. Сразу же! Ты мне нужен. Леворукий, хотел бы я послать кого-нибудь другого, только некого.
– Я понимаю, – вздохнул Ричард. – Иноходец ранен, у Дэвида похороны…
– Не в этом дело. – Сюзерен вытащил перо и одним росчерком изобразил летящую птицу. Орлана?! – Ты знаешь про исповедь и остаешься со мной. Тебе откровения Борна не страшны, а другим?
– Иноходец не предаст, – зачем-то сказал Ричард.
– Безусловно, – Альдо оттолкнул рисунок, – но лишние расстройства ему не нужны. Как ты думаешь, он поверит Салигану?
– Нет! – мотнул головой Ричард. – Я тоже не верил, но ведь Нокс отыскал и яд, и печати.
– Для Робера это не доводы. – Сюзерен закусил губу. – Признаться, и для меня тоже. Закатные твари, я должен понять, откуда Удо знает то, чего не знает Робер. Понимаешь, о чем я?
– Нет, – честно признался Ричард. Тащиться на ночь в Барсину не хотелось и еще меньше хотелось видеть бывшего друга.
– А ты подумай, – посоветовал Альдо, заштриховывая распростертые в полете крылья. – Что, если игры Алисы начались с исповеди Эрнани? Чужеземка собиралась построить Талигойю без Раканов, и за ней пошли. Штанцлер говорит, Анри-Гийом влюбился в королеву. Чушь! Ты видел ее портрет? До Катарины и то далеко!
Разгляди сюзерен в Катари лучшую из женщин, они бы могли оказаться соперниками, и все равно стало больно. Больно, что Альдо не разбирается в истинной красоте. Вот Марианна его бы наверняка потрясла. После возвращения из Барсины надо зайти к Капуль-Гизайлям… Рассказать новости, предупредить, что не нужно говорить о Борне.
– Догадался? – Мысли сюзерена были далеки от женских прелестей. – Или подсказать?
– Алиса что-то обещала? – брякнул Дик первое, что пришло в голову. Альдо рассмеялся.
– Оллары и так дали Иноходцам всё. А теперь представь, если бы всплыло, кто и почему убил Эрнани? Алиса загнала Гийома в угол. И не его одного. Выбор был прост: или она, или кэналлийцы.
– Исповедь была у Алисы? – не очень уверенно предположил Дикон. – Эр Август об этом ничего не знает…
– Или не говорит. Если ты выяснишь, как Удо узнал про эту пакость и где она сейчас, тебе цены не будет. Думаю, ему сказал брат перед восстанием. Тебе тогда было пять лет.
– Шесть…
– В таком случае прочтите вот это. – Вальтер Придд достал и положил на стол какую-то бумагу, над которой склонились четыре головы. Дикон не видел, что на ней написано, но он видел лицо отца.
– Альдо, – прошептал Дик, чувствуя, что у него в груди все обрывается, – я видел исповедь Эрнани! Вальтер Придд показал ее отцу.
– Ваше величество, – виконт Мевен в сопровождении четырех лиловых гимнетов замер у двери, – посол Гайифской империи ждет уже полчаса.
– Пригласите, – бросил сюзерен. – Нет, постойте. Пока мы принимаем посла, лично отведите Борна к ее высочеству… Дикон, не забудь потом досказать про Придда.
4
Шпаги у Борна не было; без оружия и белого гвардейского мундира Удо казался удивительно домашним – впору за ухом почесать.
– Ваше высочество, – злоумышленник преклонил колено, – счастлив вас видеть.
– А уж как я счастлива, – огрызнулась Матильда. Желание дать дурню подзатыльник боролось с желанием разреветься. – Явился, значит?
– Явился, – подтвердил Удо, – хоть и под конвоем, зато на целых полчаса.
– А потом?
– Вон из Великой Талигойи, – ухмыльнулся Суза-Муза, – и горе мне и моим потомкам, если нога наша ступит в пределы.
– А рука? – натужно хохотнул Темплтон. Проводы хуже похорон, на похоронах хотя бы
