Иллюзия бога - Алина Штейн
– Еще виски? – подмигнул бармен.
Она кивнула, все еще сияя от восторга.
Потом отец, узнав о ее симпатии, никак не прокомментирует инцидент в казино. Только сухо скажет, как бы между прочим:
– Новенький в городе. Говорят, мальчик из прекрасной семьи. Манеры, что надо.
(И потом отец, наверное, тысячу раз проклянет себя за то, что сказал ей это. Когда Тесей спустит весь безумный выигрыш и вернется в банду, а Ари будет просить, умолять, одалживать и красть.)
– Не то что у меня.
– Не то что у тебя. Уже выбрала университет?
И Ари примется разглядывать картину у него за спиной, где абстрактные фигуры складываются в изображение быка. И скажет:
– Я не очень-то хочу в универ.
А отец скажет, что это, конечно, очень мило с ее стороны, что она планирует и дальше сидеть у него на шее, но лучше бы ей, конечно, получить хоть какое-то образование и хотя бы не позорить его перед окружением. А Ари будет думать, что не хочет вести такую предсказуемую, несвободную жизнь, как он; что его вылизанное окружение может прямо сейчас пойти к черту на рога, потому что оно внушает ей отчаяние, и от них ей хочется одновременно и просто исчезнуть без следа, и чтобы хоть кто-то ее заметил и нашел.
Той ночью луна над казино была невероятная: огромная и ярко-желтая.
Они встретились на парковке, хихикая, как заговорщики. Их пальцы переплетались, глаза сияли. Он подвел ее к черному внедорожнику, предлагая подвезти – до дома или куда угодно. (Потом в нее с Артемидой будут стрелять из этой машины. И сколько бы Ари ни убеждала себя в том, что из другой, похожей, – нет, из этой, и в глубине души она всегда это знала.)
– Поцелуешь на прощание?
– Я даже имени твоего не знаю.
Его прикосновение к ее волосам легче перышка.
– Хоть один разок.
Ночь раскинулась вокруг блестящим тонким шелком, и Ари, укутанная в идеально скроенный чужой пиджак, закрыла глаза, с улыбкой подставляя лицо свежему ветру.
– Если только разок.
== Весна ==
«Какой стыд. Даже если бы я постаралась, и то не смогла бы быть еще наивнее и глупее».
– Я задала вопрос.
– Ариадна. – Ее полное имя, столь любимое им полное имя. – Ты не только умна, но и упряма. Я знал, что ты будешь в порядке, иначе бы так не поступил. Поверь мне, прошу.
– Херня, ты ни секунды не думал обо мне. В итоге я сама собрала себя, склеила, сшила, вытащила за волосы и протолкала в глотку воздух.
Ари прижалась к стене. Разве объяснишь ему, что часы, когда он оставил ее, были самыми страшными в ее жизни? Перспектива долгие годы сидеть за решеткой, страдать от мук совести и, выйдя на свободу, обнаружить себя без молодости, без возможностей, везде встречать закрытые двери и непонимание людей? Было весело играть в лайт-версию Бонни и Клайда[35], но те, вообще-то, тоже плохо кончили. Надо было вспоминать об этом почаще.
– Ты бросил меня там, – упрямо сказала она, поджимая губы. – Почему?
Она не знала, зачем ей так нужен ответ. Возможно, чтобы был повод треснуть Тесея табуреткой по голове и посмотреть, как он помрет в конвульсиях. Или хотя бы плюнуть ему в лицо. Или, как сказала бы Гестия, чтобы закрыть гештальт.
– Страх. – Желваки проступили под его кожей, абрис челюсти стал острее. – Это был бешеный страх. Я был безумен.
– И все? – Ари даже ощутила укол разочарования. Ее герой просто струсил. Какая ирония. – Мы могли действовать вместе, придумать план, могли бы… Черт, да хоть сбежать из города! Ты понимаешь, что копы даже не нашли бы тело, если бы ты им меня не сдал?
– Я боялся не тюрьмы. Знаю, звучит дико, но… Это было как видение. Будто это уже случалось со мной. Ты, Минотавр, его смерть, все это. – Он обвел рукой парковку. – Какие-то болезненные галлюцинации. Какой-то чувак, сказавший, что я все равно испугаюсь! Все равно брошу тебя, потому что у меня нет выбора! И в ту минуту я правда думал, что его нет. Я был не в себе, мне жаль…
– То есть ты послушался какого-то чувака, который померещился тебе в бэд-трипе?
– Послушай. – Его голос задрожал от отчаяния. – Я буквально провалился в кошмарный сон, и он до сих пор мне снится, день за днем…
– Чушь собачья. – У Ари вырвался нервный смешок. – Я знала, что ты никудышный человек, Тесей, но мне казалось, что лжец из тебя получше будет. Видимо, я ошиблась.
– …Я просто понял, что сойду с ума! Я и так был в панике от того, что мы убили Минотавра, еще и это видение, и этот чувак, совершенно безумный, то, как он двигался, говорил, да даже то, что он всех называл «дарлинг», – все отключило мой мозг, и я…
«Дарлинг». Это слово отозвалось незажившим рубцом, свежей гематомой.
– Скажи еще раз, – вдруг попросила она. – Как он всех называл?
== Осень прошлого года ==
Она вспомнила обрывок диалога. Они стояли на крохотном балконе, болтали о каких-то глупостях, и солнце золотило волосы Диониса, пока он говорил:
– Ну конечно, я просто заберусь к тебе под одеяло…
– Так, мне уже нравится.
– Просто обниму, прижму к себе покрепче…
– Продолжай в том же духе.
– Осыплю поцелуями, дам понять, что все в порядке и я всегда рядом, потом проберусь в твои сны и буду безжалостно сводить с ума твои худшие кошмары.
– Э-э-э…
== Весна ==
«Интересно, – подумала Ари, невольно скалясь совершенно безумной улыбкой, – можно ли считать Тесея моим худшим кошмаром?»
– Я не хотел так поступать, клянусь. Я слишком поздно понял, что натворил. Сейчас у меня столько всего происходит, но первое, о чем я думаю утром, – это ты…
Она привыкла думать, что ее храбрый, нежный, понимающий герой просто оказался предателем и злым гением. Но что, если на деле злой гений оказался запуганной, глупенькой марионеткой?
«И ведь никогда не узнаю, правда ли это. Правда ли Тесей не понимал, что делает», – подумала Ари, давя почти сумасшедший смех.
«Но ведь если он бы не хотел тебя бросать, то вернулся бы за тобой. Или хотя бы позвонил. У него был выбор, и он предпочел собственный комфорт».
– И ты ждешь, что я тебя оправдаю? Ах, бедный мальчик, его напугали! – Черная змея внутри сдавливала кости, вгрызалась в позвонки. – Я винила себя все это время. Привыкла думать, что я наивная дура, а ты… ты просто такой человек.
