Бессмертный двор - Павел Сергеевич Иевлев
— К этому привыкаешь, — утешил дядя. — Пошли, нас ждёт бабуля.
— Бабуля?
— Твоя бабуля, моя мамуля. Она тебе понравится. Только надо привыкнуть.
— Как к запаху?
— Почти.
— Мне её так и называть? Бабулей?
— О мрак! Нет, конечно. К ней следует обращаться «эрзе». «Эрзе Меллириан».
Назвать эльфийку «бабулей» у Марвы язык бы не повернулся. Это, пожалуй, последнее слово, которое придёт на ум при взгляде на эрзе Меллириан. К тому, что мать её матери не будет выглядеть старой, девушка была готова, всё-таки долгоживущая раса. Тёмная кожа с отливом в синеву, красные глаза, длинные тонкие пальцы с чёрным маникюром и открытое платье, не скрывающее превосходную фигуру, её не смутили: драу есть драу. Но то, что её бабушка по матери оказалась совершенно лысой, Марву шокировало.
— Дочь моей дочери, — констатировала сияющая безволосым черепом эльфийка нейтральным тоном.
— Меня зовут Марва. То есть Марвелотта, хотя Марва мне нравится больше, но вы можете…
— Подойди, — перебила её Меллириан.
Девушка приблизилась к креслу, скромно кивнула.
— Мать не рассказывала тебе о нас.
Это не был вопрос, но Марва кивнула.
— Я так велела. Ты отправлялась во внешний мир, ты была мала, знание было лишним. Пришла пора узнать.
— Я готова!
— Нет, ничуть. Но твои родители убиты, и выбора у нас нет. Тебе придётся стать чуть больше драу, чем ты рассчитывала. Иначе ты не выживешь. И не выживем мы.
— Я готова попробовать, — поправилась Марва.
— Дарклин, — обратилась эрзе Меллириан к дяде.
— Да, бабуля?
— Ещё раз так меня назовёшь, отрежу уши.
— Разумеется, бабуля. Как всегда.
— Вы привезли?
— Йодомагин и продукты. Они наверху. Я распоряжусь о разгрузке.
— Тогда покажи ей.
— Всё?
— Да. Глазки вроде умненькие…
* * *
— И это всё? — злится Марва, пока они с дядей идут по коридору. — «Глазки умненькие»?
— А ты чего ожидала? Горячих родственных объятий?
— Ну, не прямо так… Но хотя бы сказать: «Привет, внучка, я рада тебя видеть, сочувствую, что ты теперь сирота, как твоя жизнь, как твой брат?» Мрак, она же моя бабушка!
— Бабуля тебе не рада, не сочувствует, не интересуется твоей жизнью и не говорит того, чего не думает.
— Но моя мама — её дочь!
— Мамуля родила… не помню точно, сколько детей. Кажется, меньше ста, но ненамного.
— У меня столько дядей и тёть?
— Нет. Только я.
— Но…
— Высокая смертность, — пояснил Дарклин, — мало кто доживает даже до второго десятка лет. Ты совсем ничего не знаешь ни о драу, ни о Жендрике. Это не твоя вина, родители ничего тебе не рассказали, убрав подальше от Дулаан-Заха. Надеялись, что к моменту твоего возвращения всё закончится. Но вышло как вышло, тебе придётся взрослеть прямо здесь и сейчас.
— И становиться драу?
— Нельзя стать драу, не родившись им, но даже четверти крови достаточно, чтобы иметь проблемы. Давай пройдём в мои покои, я распоряжусь, чтобы тебя покормили, и расскажу то, что тебе следует узнать прямо сейчас. До того, как ты увидишь то, что увидишь.
— И что же такого я увижу?
— Имей терпение. Вот, это моё жилище.
Тяжёлая резная металлическая дверь, каменные стены, простая кровать, мишени для метания ножей, тренировочный манекен — комната воина. Но при этом одна стена полностью занята книгами.
— Присаживайся, — указал он на кресло, — сейчас принесут обед. Итак, рассказать тебе надо так много, что я всю дорогу думал, с чего начать. Начну, пожалуй, с предыстории. Скажи, племянница, ты когда-нибудь слышала о Жозефе Медвуль?
Глава 20
Приглашение, от которого нельзя отказаться
— Жозефа Медвуль? — переспросил Эдрик. — Нет, не слышал. А должен был?
— Не обязательно, — ответил Ларрадон. — Она известна только в учёных кругах, да и то во многом как курьёз. Единственная в своём роде. Во-первых, женщина-драу. Во-вторых, женщина-учёный. В-третьих, учёная-драу! Говорят, тёмные её изгнали, признав безумной, но она всегда это отрицала и говорила, что ушла сама на поиски знаний. Уехала на Диаэнкевал, подалась в последователи тамошнего нефилима, Киноринха, в так называемую «Церковь Лодочника». Бороздила Край на их Ладьях, отчего окончательно тронулась и сочинила «Новый Метатекст», за который её выперли уже и оттуда. Дама сложной судьбы, в общем.
— И к чему вы о ней вспомнили?
— К нашему разговору о Крае и светилах. Безумна Жозефа или гениальна — мнения расходятся, но есть то, в чём согласны все учёные Альвираха: нет никого, знающего о природе Края больше, чем она. Говорят, потратила всё состояние на скупку Монет Душ, единственной валюты, на которую можно нанять Ладью, а потом в прямом смысле заложила душу Киноринху, чтобы продолжить исследования. Никто из ныне живущих, кроме самих Лодочников, не провёл в Крае столько времени, сколько Жозефа, и уж точно никто не проводил там научных исследований. Так вот, тридцать лет назад, когда Край только начал деградировать, а светила гаснуть, Жозефа Медвуль, про которую уже успели забыть, внезапно объявилась и выступила с заявлением по маградио. Для этого ей пришлось как-то пробраться в Бос Турох, что не так-то просто для драу, но эти отмороженные балбесы, магдиджеи, даже не подумали о последствиях: «О, безумная тётка в эфире! Круто! Рейтинг взлетит до небес!» Излагала она так же путано и занудно, как пишет (её «Новый Метатекст» неоднократно занимал первое место в номинации «Самое скучное чтиво Альвираха»), а Бессмертный Двор быстро спохватился и заглушил магоэфир, прервав передачу, но всё равно нашлись те, кто услышал и понял.
— Понял что?
— Что проблемы с Краем не временные. Что они будут нарастать, пока магия не оставит Альвирах окончательно. Когда стража Бессмертного Двора вышибла двери маградстудии, Жозефа уже скрылась, найти её не смогли. Передача была ночная, мало кто услышал, ещё меньше поняли, а уж поверили совсем единицы, поэтому массовой паники удалось избежать. Но умные сделали вывод — однажды светила погаснут.
— Это точно?
— Возможно, на Альвирахе есть ещё гении, которые достаточно умны, чтобы оспорить выводы Жозефы,
