Кровавые Земли - Стейси Мэри Браун
Мои действия возымели слишком хороший эффект.
– Хватит! – заорал Иштван, его щеки запылали от гнева. – Сжечь обоих! Его в первую очередь! – отдал приказ нашим охранникам.
– Нет! – завопила я, глядя, как Сэм тащит Андриса ближе к ревущему пламени. – Иштван, пожалуйста!
– Я предоставил тебе выбор, Брексли. Ты решила его проигнорировать.
Тошнота подкатила к горлу, и я снова посмотрела на Андриса, на то, как стоически он держал подбородок, пока его вели к огню.
Смерть приходит к людям по-разному. Некоторые уходят настолько быстро, что даже не успевают почувствовать боль перед смертью. Большинству выпадает нечто среднее: они страдают некоторое время, но вскоре обретают покой. Другие же умирают медленной и мучительной смертью, когда агония пронизывает каждую клеточку тела, проникает так глубоко, что навсегда оставляет отпечаток на земле, отдаваясь эхом криков и боли на протяжении последующих поколений.
Сожжение заживо относилось к последнему.
Мой мозг снова начал отключаться, превращая меня в дикое животное.
Я чувствовала, как рев Уорика разносится по арене, как его энергия затмевала скандирования и топот толпы. Чувствовала, как он пытается добраться до меня.
Его призрачный силуэт появился в поле моего зрения, и сила ворвалась в мое тело.
– Используй меня, Ковач!
Я не думала, не задавала никаких вопросов, сосредоточившись лишь на одном.
Я впустила его. Вцепившись в него, точно пиявка, втянула в себя всю энергию Уорика. Конечно, в этот раз я не смогла впитать и четверть того, что получила в тот день на вокзале, но этого было достаточно.
Врезавшись спиной в Йоску, я толкнула его и вывела его из равновесия, что дало мне возможность рвануться вперед и вывернуться из захвата. Я с рычанием замахнулась и нанесла правый хук ему в горло. Подавившись и задыхаясь, он упал назад, схватившись пальцами в шею.
Я развернулась и побежала к Сэму, используя энергию, которую Уорик влил в мои мышцы. Я прыгнула на Сэма и повалила его на землю, начав наносить удары ногами и руками, как обезумевший зверь. Мне казалось, что его смерть принесет мне умиротворение, подобно эндорфину.
Неужели именно это имел в виду Уорик, когда сказал: «Ничто, кроме убийства, не могло взбудоражить меня».
– Ковач! – сдавленно прокричал Йоска, прорезая воздух, и щелчок взводимого курка заставил меня обернуться.
Йоска стоял рядом с Андрисом, прижав оружие к его виску.
– Слезь с Сэма. Сейчас же. – В его глазах плескалось безумие, и сейчас он напоминал больше гориллу, чем человека.
Я скривила губы и медленно поднялась на ноги, не сводя с них глаз. Слышала, как Сэм давится и захлебывается собственной кровью. К сожалению, я знала, что он выживет, особенно учитывая, что он начал принимать те новые таблетки, которые создал Иштван.
– У тебя нет выхода. – Йоска, казалось, с трудом формулировал и произносил слова. Он подтолкнул Андриса ближе к огню. – Наконец-то вы оба получите по заслугам.
Это длилось всего секунду. Одно мгновение. Одну ухмылку.
Йоска столкнул его в огненный смерч, и одежда моего дяди мгновенно вспыхнула. Истошные крики Андриса просачивались в каждую клеточку тела, разрывая, раздирая и уничтожая мои сердце и душу. Он боролся, пытаясь выбраться из пламени, а его агонизирующие крики буквально взывали ко мне.
Не задумываясь, я двинулась вперед: необходимость спасти его преобладала над всякой логикой.
Йоска выскочил передо мной, преградив путь.
Я услышала вдали треск молнии, совпавший с яростным ревом у меня внутри. Мои инстинкты подсказывали атаковать все, что стояло на пути между мной и человеком, которого я любила, подобно матери-медведице. Вытянув все, что осталось от энергии Уорика, я бросилась на Йоску. Когда он замахнулся на меня, я поднырнула ему под руку и со всей силы ударила его в висок. Он попятился назад, согнувшись, и я врезала ему коленом в нос. Йоска, застонав, рухнул на землю, кровь текла по его лицу.
Проскочив мимо него, я бросилась было к дяде, но в ужасе остановилась.
Андрис выполз из пламени, но я больше не узнавала распростертое на земле тело. Его кожа пузырилась волдырями, отслаивалась и почернела, что напомнило мне о том, как выглядел Уорик на поле боя в ту ночь, когда я спасла его.
– Nagybacsi! – Я рухнула на колени, рыдания душили меня, а по телу бегали мурашки. Запах горелой плоти вызывал тошноту.
Андрис хрипел, пытаясь глотнуть ртом воздух, его глаза были едва открыты.
– С тобой все будет хорошо. Ты исцелишься. – Я раскачивалась туда-сюда рядом с ним, уже не понимая, что говорю.
Он захрипел еще громче, и я догадалась, что он пытается что-то сказать.
– Что? – Я наклонилась ближе.
– Пожалуйста… – выдохнул он. – Умоляю.
Всхлип сорвался с моих губ, когда я поняла, что он умоляет меня убить его.
– Я не могу.
Его тело неистово содрогалось, и я знала, что дядя испытывает мучительную агонию.
– Прошу, – прошептала мне тень Андриса, превозмогая боль, – сделай это.
Я обернулась, чтобы посмотреть на пистолет, лежащий на земле рядом с Йоской, который уже начал приходить в сознание. Подняв оружие, я почувствовала прикосновение холодного металла к своей коже.
Я склонила голову. Ручьи слез потекли по моим щекам, орошая лицо дяди.
Он вытянул свою изуродованную руку и коснулся моего лица.
– Отпусти меня. Я должен вернуться к ней.
Задыхаясь от рыданий, я поднялась на дрожащие ноги. Руки тоже дрожали, когда я подняла пистолет.
Андрис с мольбой смотрел на меня, желая, чтобы я прекратила его страдания.
– Я люблю тебя, drágám. Никогда не забывай об этом, – сказал он через нашу связь.
– Я тоже тебя люблю. Очень сильно. – Я едва смогла произнести слова, что раскололи мое сердце на куски.
Бах!
Пуля попала ему прямо между глаз, мгновенно убив.
Пистолет выпал из моих рук. Из моей груди вырвался сдавленный крик, плечи поникли, когда я посмотрела на мертвое, обожженное лицо дяди. Я увидела безмятежное выражение его лица, легкую улыбку на губах, словно он наконец-то обрел покой.
Чего не скажешь обо мне. Я очутилась за чертой любого ада, который только могла себе представить. Горе было таким сильным, таким мучительным, что мой мозг больше не мог воспринимать ничего другого. Его смерть была не просто эмоционально болезненной – я чувствовала, как связь, которую мы разделяли друг с другом, рвется внутри меня, словно смерть взмахнула косой, обрывая ее.
Я только что убила своего дядю. И хотя я избавила его от боли и страданий, это не отменяло того, что его смерть навсегда запятнала мою душу.
Остатки сил вытекли из моего тела. Волна горя
