Две цепочки - Алексей Алексеевич Абрамов
Тонг скрючил такую гримасу отвращения, от которой пришлось оскалиться доброй улыбкой. Мясо мутанта не самая лучшая еда, расслаивающаяся при приготовлении на зеленоватые жесткие полоски, что гарантированно застревали между клыков, причиняя неудобство еще долгое время. Но ослушаться не посмел, разгадав мысль вожака. В походе может случиться всякое и припасы надо беречь. Послал двоих подручных вытащить туши, а когда их достали и приволокли к пещеры отложил кусок побольше в сторону. Остатки туш уже не походили на целое и на скелетах то там, то здесь держались недоеденные куски мяса. Все кинули у ног стряпчего. Конг скорчил еще более отвратительную рожу, присел, согнув ноги и в растерянности развел кисти огромных, когтистых рук. Собрав одобрительные смешки он принял обычный, скучающий вид и принялся с отвращением, но очень профессионально, с треском жил обдирать падаль.
Мраг повернулся к Тонгу, и подняв две руки, показал семь пальцев. Тот недоверчиво оскалился, дернул руками, и перебрав узловатые пальцы растопырил восемь. Пари состоялось. Мраг прихватил дубину и молчаливо отправился в воде. Тонг еще немного повозился у бургов – освободил от груза, ослабил упряжь, а ездовых и вовсе отпустил. Самостоятельные животные знали, что границы долины покидать нельзя. Когда – то они были дикими животными и порой в них вспыхивали древние инстинкты, но с двуногими им было привычнее.
Боевые бурги маленькими группками, а иногда и по одному рассредоточились по замкнутой впадине, прерывавшей каньон. Изредка установившуюся тишину прорезал оклик ездока. Темнело и гладь воды разрезали слабозаметные отблески пламени костров. Их несколько. Самый большой для приготовления еды, другие для обогрева. Больше в спор никто не вступил.
– Утомились, – подумал Мраг, – Да и рискованно. Воины устроились у костров, расслабились и начали оплавляться, как холодец, что сняли со льда и достали из глубокой пещеры. Горы выпирающих мускулов спали и превратились в туши морских зверей, с огромными клыками и усами, что он видел в старых фолиантах. В размерах клыков его воины, конечно, уступали. А вот в размерах вряд ли. А еще у тех зверей были ласты. Мраг с удовольствием вспоминал увиденное и прочитанное.
Еще большее удовольствие доставляло то, что мозг сохранил и воспроизвел информацию.
Воину от чьей жестокости в боях стонали враги нравилось интересоваться и неуклюже, но аккуратно шуршать желтыми страницами ветхих книг.
О ногу ударилась дубина и ее тупоголовый, но острый шип напомнил о заключенном пари. Мраг размял шею и несколько раз провернул дубиной в воздухе. Нагнал Тонг. В одной руке он нес копье, а другой пятерней обхватывал тот самый шмат мяса мутанта, что приберег. В глазах искрится лукавинка. Мраг сразу понял, что соперник задумал что – то не обидное, но то, что даст ему преимущество, но боясь быть уличённым в том, что раскрыл секрет – отвернулся.
В ту же секунду мимо с огромной скоростью пролетел и шлепнулся в воду кусок. Возле него закипела вода, а Тонг широко ощерив пасть перешел на бег и с ходу кинул копье в самую гущу. Следом второе, третье. Когда Мраг добежал до берега на двух копьях Тонга свисали серебряные рыбы, пробитые сильным ударом. Третья впивалась в мясо рядом. Ее Мраг определил по сколу, не причинившему вреда. Тонг добежал до берега, энергично приплясывая, чтобы у рыб не было возможности подобраться к ногам выдирал копья с первой добычей.
– Две, – крикнул он громко, чтобы услышали у костров и в паре откликов нашел поддержку. Рыбины с металлическим звуком, как гильзы крупного орудия ударились хвостами и полетели на берег. Вода бурлила с не меньшей силой, мяса достаточно, добычи тоже. Мраг перехватил дубину в две руки и обрушил ее в живое варево. Металлический лязг и брюхом вверх подвсплыли три рыбины. Тут же отскочил назад и прыгнул вперед. Следующий удар оглушил еще двух рыб. Тонг безнадежно отстал. Выиграв время, он проиграл в оружии. Копье, которым он мастерски владел на суше, здесь отскакивало и впивалось в дно и только самый точный удар в самую широкую часть рыбьей туши приносил добычу. Он так и нанизывал их по одной. Ярился от безысходности, понимая, что проигрывает.
Свои семь рыбин Мраг сделал через два удара. Одним махом сгреб и швырнул на берег. Там уже стоял спокойный Тонг. Он поглаживал кровавые ранки, хищницы все равно добрались до него, как и до вожака, на чьих коленях сочилась кровь, но он довольный результатами охоты не обращал на это никакого внимания.
– Повезло, – с каплей язвительности сказал Тонг и резко метнул копья в сторону стоянки. Туда, где было пусто, чтобы не тащить оружие. Сгреб в кучу, что набили вдвоем и потопал к большому костру.
Проигравший всегда несёт всю добычу. Вот его наказание за проигрыш. Умиротворенный Мраг шел позади и не заметил, как уткнулся в спину товарища, который бросил улов к ногам Конга. В этот раз повар был намного милосерднее, одобрительно взглянул на веселых добытчиков и потянулся за камнем покрупнее.
Поднял хороший булыжник. Внимательно посмотрел, провел – чиркнул острым ногтем по продольным трещинам и отбросил.
– Не годится! Камень с цоканьем отпрыгнул в сторону. Конг поднял следующий. После краткой оценки тот также отправился в кусты. Потом еще один, еще и еще, и наконец, Конг сжал в руках черный, поблескивающий боками голыш. Рыба была жива, но, закованная в панцирь, не извивалась и не билась, как длинные шланговидные рыбы, что тянутся на десятки метров в коллекторах. Их добывали редко и в основном ребятня возраста Цвинк. Чаще ради забавы, но в те дни, когда охотники задерживаются походе в пищу идет и она. Бесконечно длинную рыбу ловят руками и как веревку наматывают на предплечье. Иногда рыбина так длинна, что подросток не может ее удержать, и товарищ, что стоит на подстраховке, готовый принять улов, перерубает узкое тельце.
Старики, делясь опытом прожитых лет, говорят, что остатки не погибают, а отрастают вновь и, порой, наглухо забивают не только мелкие водоотводы, но и сеть подземных рек.
Конг взял тушку, что лежала поближе, пристроил промеж шершавых валунов и нанес мощный удар по панцирю. Брызнули искры, но тот не поддался, что разозлило повара, и он с остервенением и злостью нанес еще серию быстрых ударов. По хребту, от плавника к плавнику пошла трещина, куда можно было просунуть ногти, а потом и палец. Раздался металлический лязг и расслабившиеся,
