Константин Калбазов - Несгибаемый
Вечерами Петр забирал Сергея из университета и привозил домой. Намекнул было ему насчет молоденьких студенток, но был не понят. Мало того, после баньки в первый день они практически и не общались. Васютин вообще был погружен в себя и говорил односложными фразами. А приезжая домой, тут же уединялся в своем кабинете.
Практически каждую ночь он засиживался едва ли не до утра, делая какие-то расчеты, расхаживая возле доски, перемазанный в мелу, как какой-то недотепа. И при этом практически ничего не замечал вокруг. Ну прямо одержимый. Иначе и не скажешь.
Наконец настал день, когда Сергей решительно устроился за рулем «тойоты» и, усадив рядом с собой Петра, отправился за покупками. Они объехали несколько магазинов и баз электротоваров, закупая различные электроприборы, в назначение которых Петр не собирался вдаваться. Он мог разобраться с электропроводкой в доме, и этого ему было вполне достаточно. Для всего остального есть специалисты.
Потом он помогал Сергею колдовать над его рамой. Кстати, они собрали точно такую же в сарае. Васютин собирался свернуть пространство между ними. Пришлось помучиться, несколько дней калибруя обе установки. Сергей даже взял отгулы в университете, а Петру пришлось отложить тур по Енисею. Он и сам не понял, в какой момент им овладела одержимость друга. В смысле он увлекся этим настолько, что ему было абсолютно не скучно целыми днями торчать с паяльником в руках.
Понял он, и отчего основной рацион Васютина состоял из пельменей. Это было проще всего. Отварил, выпил бульончика, заел пельмешками, и снова в бой. Полноценное питание получается. Ну, практически. Зато никаких хлопот.
– И что, эта штука сработает? – с сомнением и в то же время с надеждой поинтересовался Пастухов, глядя на собранную ими конструкцию.
– Петь, даже если не сработает, это будет шаг вперед. В настоящий момент я уверен в том, что у меня получится.
– А может, стоило бы сначала собрать небольшую модель? Ну чтобы так не тратиться, – припомнив, во сколько Сергею обошлись материалы для установки, спросил Петр.
– Вот это и есть небольшая модель. Как сделать ее еще меньше, я просто не представляю.
– Ясно. А ты всегда так нерешителен перед началом испытаний?
– Перед началом опыта, Петя. Опыта. Испытывают то, что хоть как-то работает. А в нашем случае мы только ставим опыт.
– Ага. Ясно. Так ты будешь ставить опыт или как?
– Б-боюсь, – пожав плечами, вдруг выдал Васютин.
– Это передо мной обделаться, что ли? Так я с не меньшим энтузиазмом тут четыре дня разве что не на карачках ползал. И заметь, поверил в тебя.
– Вот именно, что поверил.
– Брось. Как там, через тернии – к звездам? Вот и давай, полезай в эти колючки. Врубай, Серега, гадом буду, ни одного смешка от меня ты не услышишь.
– Ну, с богом.
– Ты же неверующий.
– Петр.
– Все, молчу.
Сергей включил рубильник, подавая энергию одновременно на оба контура, как в сарае, так и на стене дома. Загудел трансформатор. Щелкнул стабилизатор, выравнивая напряжение до нужной величины. Петр буквально почувствовал, как у него зашевелились волосы на теле и на голове. Ерунда, конечно. Тут просто не могло быть такого напряжения, чтобы вызвать столь мощное электромагнитное поле. Это все нервы, и не более…
Последнее, что он помнил явственно, – это поплывшая стена дома в пределах контура. А потом… Жуткий вой, словно их захватил ураган огромной силы. Петра сорвало с места, перед глазами началась невероятная свистопляска. Окружающее его пространство завертелось в головокружительном калейдоскопе и на огромной скорости. А потом Петра приложило обо что-то головой, и он потерял сознание.
Глава 2
Попаданец от слова «попал»
В себя Петр пришел от тугих струй воды, бивших ему в лицо. А еще от невероятного шума деревьев и раскатов грома буквально над головой. Петр сначала открыл глаза, но тут же поспешил их закрыть из-за потоков воды. Перевернулся на живот и наконец поднялся на ноги. В памяти тут же всплыло, что во время грозы нужно держаться подальше от деревьев и возвышенностей.
Однако промелькнувшая мысль вовсе не стала руководством к действию. Потому что именно в этот момент его взгляд выхватил Сергея, лежавшего под деревом, буквально в трех шагах. И то, как была повернута его голова, Петра откровенно испугало.
– Серега… Серега, ты чего?
Он опустился перед другом на колени и, помня о том, что при переломе позвоночника следует быть предельно аккуратным, не стал его тормошить. До этого ему не доводилось видеть трупы. Вот так вот у него сложилось. В том, что сможет убить Вадика, ничуть не сомневался, передав эту уверенность и всем окружающим. Сам же ни разу не бывал на похоронах.
Вот только в том, что он сейчас смотрит на мертвого друга, Петр ни капли не сомневался. Потому что глядел в его открытые остекленевшие глаза. В глаза, в которых не было ничего живого. И все же он надеялся, что тот сейчас встрепенется и скажет, что все в порядке.
Петр приложил пальцы к сонной артерии. Ничего. Заполошно схватил запястье, нащупывая пульс. Кусая губы, приложил руку к груди. Потом разорвал рубаху Сергея и приложил ухо. Тихо. И… Васютин такой теплый, податливый, словно живой, он просто спит. Пастухов пытался обнаружить в друге признаки жизни, пока не закончилась гроза и из-за проскользнувших по небу туч не выскользнуло нестерпимо яркое летнее солнце.
Наконец, совладав с собой, он утер мокрое лицо. Бог весть, может, вместе с дождевой водой он сейчас утирал и слезы. Петр и сам не знал, плакал ли он. Жесткий неподатливый ком – тот да, засел в горле, причиняя физическую боль. А слезы… Ну как тут почувствуешь. Они ведь недаром несут с собой облегчение. Если ты мокрый с головы до ног, то и не почувствуешь, что льешь слезы. Или никогда себе в этом не признаешься, если с детства знаешь одну простую истину: слезами горю не поможешь.
Петр осмотрелся по сторонам, пытаясь сообразить, что же с ними все же произошло. Открывшаяся взору картина говорила о том, что Васютин добился успеха. Его гибель явилась его же звездным часом. Он все же смог создать свой пространственный пробой.
Отчего такие мысли? А на что еще может указывать то обстоятельство, что друзья оказались неизвестно где, посреди леса? Тогда как совсем недавно находились в доме физика. Тело Сергея еще не успело остыть, значит, случилось все это недавно. Косвенным подтверждением служили и разбросанные вокруг предметы из кабинета Васютина.
Метрах в тридцати видны осколки монитора, разлетевшегося вдребезги от столкновения с высокой сосной. Чуть ближе и с минимальными повреждениями валяется принтер. Несколько листков бумаги запутались в ветвях и иголках деревьев. Системный блок в весьма плачевном состоянии. Его словно бритвой разрезали на две неравные части. Меньшая из них оказалась здесь, а большая осталась с той стороны портала.
