Штурмуя Лапуту - Юрий Павлович Валин
Исчезло обнадеженное полицейское судно в глубинах Бездны.
— Скорость-то у них иная, — вздохнул Укс, глядя вслед быстроходному кораблю.
— Спешат жить — намекнула Профессор, надписывая карандашом выторгованные лекарства. — А могли бы посидеть у костра, выставить оригинальное пиво и рыбные чипсы, поговорить по душам. Так нет, смотрят как на чесоточных козявок. Сверхчеловеки из будущего, понимаете ли.
— Вообще они очень внешне интересные, — осторожно сказала Фунтик. — Хотя мне из папоротника было плохо видно.
— Биотехнологии у них хорошие, вот и интересно глянуть, — кивнула Профессор. — Но где и когда за красивой формой потерялось великое содержание — печальный и безответный вопрос. Будущее, товарищи, оно порой сомнительное. Ну, к счастью, не во всех ветвях развития прогресс гомо сапиенсов этак печально повернулся. Есть надежда, есть! Тем более, аптечку мы прилично пополнили, небесполезна оказалась встреча.
— Со временными парадоксами слегка прояснилось, хотя и не до конца — сказал Укс. — Мы догадывались что четкой синхронизации времени между реальными мирами, отдельными «фатами» нет, и быть не может. Легавые подтверждают. Получается, только контрабандисты служат соединяющим, хотя и не очень четким звеном здешних миров.
— Ничего уникального. Контрабандисты, дипломаты, воры, исследователи, шпионы — всё на нас держится. Как ни крути, только мы способны все объединить, оценить и толково присвоить. Кстати, шприцов «комплексной реанимации» нужно было больше выторговывать. Изящная и красивая штука, наверное, и полезная. Фунтик, как думаешь, мою шкуру такая игла пробьет?
Сидели у костра, щелкали орехи, беседовали о лекарствах и способах лечения, Фунтик изучала уникальные профессорские руко-лапы, и жалела, что так врать и импровизировать, как опытные воздухоплаватели, наверное, никогда и не научится. Хороший вышел вечер.
* * *
«Генриетта» почему-то следовала с задержкой графика. Лишь на рассвете Укс рассмотрел обводы корпуса и мачты, убедился, что корабль тот самый, сложил гномскую подзорную трубу и скорым шагом пошел к лагерю.
Там уже проснулись. Фунтик сидела верхом на спине Профессора, прощупывала твердую шею — объект изучения охал и разъяснял как ее лучше исследовать.
— Сворачивайтесь. «Генриетта» на траверзе, — сообщил пилот.
— Так, хорош секвойи тут околачивать. Хватай мешки, вокзал отходит! — скомандовала Лоуд. — Фунтик, запоминай, на каком позвонке мы остановились, продолжим с той же ноты.
Собственно, «хватать мешки» необходимости не имелось — первая порция багажа была собрана и закреплена на аппарате. Оставалось загрузиться и отчалить.
— Гейшу-сан не теряем, — Лоуд заботливо проверила страховочный ремень на севшей за пилотом воровке. — Старую бабку не забываем, возвращаемся.
— Если забудем, как раз на гитаре научишься бренчать и переводы песен закончишь, — проворчал Укс. — Подтолкни.
Дельтаплан спорхнул с берега — сразу попали в заранее присмотренный воздушный поток. Шуршали крылья, аппарат по широкой дуге набирал высоту. Пассажирка за спиной была неощутима, объятья ее не чувствовались — отвлекать не хочет. Но Укс практически был уверен, что она ощущает то же самое: некоторую печаль и сожаление. На Орех-острове было хорошо и спокойно, наверное, так больше никогда и не будет. Но такова судьба научных экспедиций — «покой им только снится», как поется в хорошей переводной песне.
Укс зашел со встречного курса, корабль мелькнул под левым крылом — мачты с множеством винтов, корма с темным, шитым серебром флагом…
— Заметили, — сообщила Фунтик, поправляя великоватый защитный шлем.
— Угу, — отозвался Укс, готовясь заходить с кормы.
Понятно, что на «Генриетте» не слепцы, засечь дельтаплан обязаны. Собственно о команде контрабандистов известно было достаточно многое — Фунтик рассказала. Особых проблем возникнуть не должно, пассажиры сейчас намерены подсесть вполне платежеспособные. Иное дело непосредственный способ высадки. Крайне не хотелось бы разбиться, поломать ноги девчонке, да и терять багаж тоже нежелательно.
— Будут сомнения, не прыгай. Зайдем повторно, — сказал Укс.
— Поняла.
Сосредоточена. Это хорошо. Сентиментальность, вздохи и душевные терзания сейчас могут здорово помешать, это даже к Логосу не ходи.
…Корма «Генриетты» стремительно приближалась — дельтаплан настигал, но разница в скоростях оставалась слишком велика. Побьется девочка…
…открытые окна кормы, резной планширь, частокол винтовых матч… в последний момент Укс задрал нос аппарата, гася скорость…
Дельтаплан вздрогнул, лишаясь веса — Фунтик бесстрашно соскользнула вниз, сдернула тюк поклажи…. На краткий миг донесся характерный скрип винтов, крики людей… Укс ничего не успел расслышать и рассмотреть — не было и доли секунды — проскочив над палубой, уложил аппарат на правое крыло, соскользнул вниз, уходя вдоль борта. Едва не царапая крыло, вплотную промелькнул борт корабля…
Выровнять полет удалось, лишь изрядно потеряв высоту. Пилот поискал восходящее течение, угадал, «перепрыгнул» и потянул в сторону «Ореха»…
Сел на «запасную площадку», сам же здесь расчищал, ветки убирал, вот и пригодилось. Лоуд с гитарой и остатками багажа уже ждала, помогла развернуть аппарат:
— Даже ничего не полопалось! Растешь, Уксик, непрерывно совершенствуешь уровень профессионального мастерства. Как отбомбился?
— Ну… попал-то точно. Хотя, может и побилась девочка.
— Это Фунтик-то? Ты ее недооцениваешь. Ну, если ушиблась чуть-чуть, есть кому синяки заслюнявить.
— Уймись.
— Да я и так молчу, прямо как та рыба с ограниченными возможностями.
— Ну да. «Хватит секвойи околачивать» и всякое такое. Думаешь, она не поняла?
— Я же чисто по-родственному. И ты ее действительно недооцениваешь. Ладно, передохнешь или сразу отбываем?
Укс сорвал с ближайшей лещины большой лист, как салфеткой вытер взмокший лоб:
— Сразу. Уйдут дальше, будет еще труднее. Про гитару не забыла?
— «Держать строго по жопе, снижать парусность». Всё заучено. Долетим, не сомневайся.
— Я и не сомневаюсь. И даже не попрощался. Садись.
Заняли места, Профессор, вполне осязаемая, увесистая, показалась грубой и надежной, как антикварная спинка вольтеровского кресла.
— Отягощаю? — догадалась старая напарница.
— Наоборот. Вообще не отвлекаешь.
— Ну отдохни душой, страдалец. Как оно там звучало в классике? «Летчики-пилоты, бомбы-самолеты, ну, а девушки, девушки — потом». Не, кажется, это две разные песни. Нужно
