Дикий, дикий Запад - Екатерина Лесина
– А в худшем?
– В худшем выдвинут обвинение. А там суд. Мастера… как бы тебе сказать, не особо любят тех, кто нарушает порядок в их городе. Если штрафом отделаешься, то удача.
– Он не отдаст Августу. – Чарли покачал головой. – Если они и вправду нацелились на наследство, то не отдаст. Ни за какие деньги. Разве что отказ подписать в пользу ее и детей. Но тогда…
– Тогда тебе просто шею свернут. – Эдди всегда отличался душевной чуткостью и пониманием. – Я бы свернул. Так оно надежнее. А то сегодня отказ, завтра отказ от отказа.
В его словах имелся резон.
– Тогда получается…
– Тебя светить не будем. – Эдди задумался ненадолго. – Поедем… вот как от меня. Меня там знают. И я кое-кого знаю. Этот Уильям – он там тоже чужак, из пришлых. Стало быть, никто не опечалится, коль с ним вдруг произойдет какое несчастье.
Ну почему сразу никто.
Звенящий Поток опечалится. Я точно знаю. Во всяком случае, если несчастье будет не совсем глубоко несчастным.
– Но самим нам лучше держаться в стороне, чтоб не попасть под обвинение. Нет, наймем кого-нибудь…
– Кого?
– Мало ли там людей, которые хотели бы заработать?
Думаю, немало.
– Главное, было бы чем заплатить этим людям.
– Будет, – решительно сказал Чарли.
– Вот и отлично.
Честно говоря, Чарльз ожидал чего-то… иного? Скажем, того же города. Ну, пусть не мертвого, ибо об одном воспоминании о Мертвом во рту пересыхало, а сердце начинало предательски сбоить.
Но города.
Чтобы дома. Домишки. Дороги опять же. Если в этот город приезжают люди, то как-то они добираются ведь? Стало быть, нужны дороги, пусть даже не мощеные камнем, но накатанные. А тут…
Уставшие лошади брели по серым травам. Те становились все ниже, реже, выгоревшими до белизны, и под ними проглядывала темная выжженная земля.
Пылило.
Пыль забивалась в рот и нос. И глаза слезились. Чарльз пытался вытирать их, но становилось только хуже. Появился раздражающий зуд. А прерии… прерии не заканчивались.
И потому, когда сиу остановились, Чарльз выдохнул с немалым облегчением. Дальше… он мог бы и дальше ехать. Наверное.
Милли сползла с лошади и потянулась.
Эдди огляделся. А чего глядеть? Куда ни посмотри, пейзаж один – земля, трава и тоска.
– Ждите, – велела старшая сиу.
– Чего?
Ответом Чарльза не удостоили. Сиу коротко свистнула и, ударив по конским бокам пятками, куда-то унеслась. А две других остались.
– Милли? – Эдди протянул флягу.
– Спасибо. У меня еще есть.
А вот у Чарльза вода закончилась. Он честно пытался беречь, но все одно время от времени, когда начинало казаться, что губы треснут от жажды, а сам он тоже вот-вот рассыплется, делал глоток.
Маленький.
И получилось, что всю выпил.
– Будешь? – Эдди сунул флягу.
– Потерплю.
– Не дури, – покачал Эдди головой. – Ты не гляди на нас. Я ведь орочьей крови, могу седмицу без воды.
– А… она?
– Милли? Тоже сравнил. Она же с малых лет тут. Привыкла.
Чарльз все-таки сделал глоток, с трудом заставив себя ограничиться одним. Хотелось выпить все, до капли. И стало безумно стыдно за свою неприспособленность. А ведь он действительно рассчитывал, что справится. Когда ехал.
– Что дальше? – Чарльз вернул флягу и потер глаза.
– Не чеши, хуже будет. Сейчас… думаю, провожатая вернется.
– Вернется, – бросила в сторону сиу, которая держалась поодаль, но не скрываясь, наблюдала за людьми.
– Конечно вернется. Хотела бы убить, уже бы. – Эдди потер шею. – Тут такое дело. Понимаешь, в Городе Мастеров чужакам вроде как не особо рады. И потому просто так туда не попасть.
Чарльз ждал продолжения.
– Хотя если чужак с деньгами, то примут, конечно, но… все одно. Нехорошее место.
– Более нехорошее, чем…
– Может, и так. Мертвый город – он сам собою мертвый. А там – куча живых поганцев.
– Ага, – только и ответил Чарльз.
– Ты маг, это хорошо. Лучше, чтобы все видели, что маг.
– А…
– А для нее лучше бы, чтобы не видели. Женщин там маловато, потому… Милли, от меня ни на шаг, ясно?
– Ясно, – отозвалась Милисента, правда, без особого энтузиазма.
– Так вот… – Эдди замялся, явно не зная, как сказать. И кажется, смутился. И что-то это все совершенно перестало нравиться Чарльзу.
– Говори уже.
– Лучше всего, если она будет не сама по себе, а… скажем, ну… твоею…
– Любовницей?
– Нос сломать? – осведомился Эдди почти вежливо. И уточнил: – Невестой.
Чарльз даже не нашелся с ответом.
Невестой?
Вот эта девица, которая понятия не имеет о том, что есть хорошее воспитание, – и его, Чарльза, невестой?
– Временно. – Эдди кулак не убрал. – Там женщин и вправду мало. И потому если свободная вдруг появится, то будут проблемы.
– А чего сразу не женой? – Получилось донельзя едко.
– Обойдешься, – сказал Эдди и пальцами пошевелил. – Какая из нее графиня… Нет, жена – это серьезно. А невеста… сегодня есть, завтра нету. Но если кто умыкнуть пожелает, тогда ты в своем праве будешь.
– В каком?
Местные порядки начали утомлять.
– Шею там свернуть. Ну или еще чего.
Эдди замолчал.
Милисента тоже молчала, глядя куда-то поверх головы Чарльза. Он обернулся, но ничего за спиной не увидел. Та же прерия, правда укутавшаяся лиловыми сумерками. Солнце еще не село, но уже почти, и от земли пока тянуло дневным жаром, а вот шея ощущала грядущий холод.
– Я… – Чарльз облизал губы. – Согласен. И…
Наверное, он все-таки перегрелся на солнце.
Или вчера мозги отшибло.
Так и есть, сперва отшибло, потом поджарило, высушило и припорошило вездесущей местной пылью. Оттого в этих мозгах мысль о новообретенной невесте взяла да и прижилась.
Чарльз сделал пару шагов, чтобы опуститься на колено.
– Мисс Милисента, – сказал он, протянув руку. – Не соблаговолите ли вы оказать мне честь стать моей женой?
Милисента вздохнула и, глянув на сиу, ответила:
– А я говорила, что полегче надо. На Востоке люди нежные… особенно на голову.
– Милли! – рявкнул Эдди.
– Да я так… – Она посмотрела сверху вниз и серьезно. – Не бойся, графчик, я все одно за тебя не пойду. Ну, по-настоящему если.
– Почему? – Стало донельзя обидно.
Он ведь, если подумать, завидный жених.
– Да как-то неправильно это. – Милли пожала плечами. И руку протянула. – Слишком мы с тобою разные.
Это прозвучало почти приговором.
Глава 28,
в которой ведутся задушевные беседы на сложные темы
Горел костер.
На сей раз нормальный, потому как рядом с хижиной, которая умудрилась вырасти посреди прерии, обнаружилась поленница, и почти полная.
Так что костер горел. Рыжие всполохи ложились на
