Владимир Венгловский - Хардкор
— Нет, — покачал я головой.
***
С потолка свисали корни деревьев, и капала вода — темноту подземелья наполнял влажный теплый туман. Думаю, что демон отводил под землю тепло, охлаждая свои охотничьи угодья.
Хорошо он поработал, хмыкнул я, разглядывая зеленые побеги ночницы с бледными цветами, что взбирались по стенам. Летящие на свет мошки сгорали искорками в пламени на руке Олега. Здесь словно теплица, не хватает только яркого солнца.
Под ногами хрустнула кость — этот звук я не спутаю ни с одним другим. Я нагнулся и поднял с земли обглоданную человеческую руку со следами зубов.
— Кому-то не повезло, — прошептал Олег.
Рядом с останками блеснули треснувшими стеклами круглые очки. Я поднял их, подержал на ладони, вспоминая того, кому они раньше принадлежали.
«Я буду по тебе скучать, Игорь».
Прощай, Лотар. Нам не суждено было свидеться — тебя съел собственный питомец. Я переступил через останки алхимика и пошел дальше в темноту. Насколько я помню, туннель вел недалеко — нырял под деревья, проходил подо рвом и упирался в скрытую дверь винного погреба. Вот она. Я отвел мечом свисающие нити паутины.
— Пришли. Лаборатория Лотара в подвале, невдалеке от винного погреба. Отец постарался отдалить алхимика как можно дальше — не любил запахи химических опытов, да и сами опыты считал опасными. Нам надо выйти из погреба, незаметно пройти по коридору и добраться до лаборатории.
— Говорят, что цвергов в замок провел кто-то из своих, — сказала Илва, вновь принявшая человеческий облик. Она выглядела смущенной и вытирала ладонью рот.
— Я был далеко, — сказал я.
— Знаю, — кивнула Волчица, рассматривая свою ладонь. — Странно, что ты не хотел вернуть замок себе всё это время.
«Зигфриду пора воссесть на отчий трон».
Я покачал головой, прогоняя воспоминание, и приложил к двери перстень. В щелях между досками проскочили искры. Где-то в стене щелкнул замок, дверь вздрогнула и открылась.
Появилось сообщение: «Ваш интеллект вырос до восьми единиц».
Дохнуло затхлым винным ароматом. Перед нами стояла огромная бочка. Из дырки на ее боку просачивалось вино, собиралось на полу в лужу, возле которой сидели несколько больших сверчков. Вдоль стен до самого выхода выстроились шеренги бочонков поменьше — запасы вина и коньяка, которыми всегда славился мой род.
«Кап, кап. Кап, кап» — монотонное звучание капели растворялось во тьме погреба. Темнота казалась живой. Разреженная у потолка, она сгущалась к полу черной пеленой, заполнявшей пространство между бочонками. Отдельные ее участки передвигались, протягивали руки с длинными пальцами, изредка вспыхивали красные светлячки глаз. Тени! Нам они не страшны. А вот замершая у выхода фигура меня беспокоила. Она стояла неподвижно, словно статуя или рыцарские доспехи, но я не помню, чтобы в винном погребе находилось нечто подобное.
Олег увидел висящую на стене лампу и зажег в ней свечу. Илва глубоко вдохнула воздух через нос. В свете пляшущего в лампе огонька было видно, как отростки темноты потянулись к ее лицу.
— Странно пахнет, — прошептала Волчица. — Старое вино и еще что-то незнакомое. — Она нахмурилась.
Словно в ответ на ее слова из темноты высунулась длинная лапа тени и схватила сверчка. Остальные насекомые брызнули в разные стороны. Один из сверчков угодил в лужу и завертелся на месте, дергая ногами. Фигура у двери метнулась к нам, рассекая тьму. Блеснул меч. Я успел парировать удар. Мечи столкнулись, оружие едва не выбило у меня из рук, и враг отпрянул обратно во тьму. Олег вскинул руку с зажженным огненным шаром.
— Нет! — заорал я. — Нельзя!
В голове на мгновение проскочили картины залитого огнем погреба. Тогда не спастись. Верная гибель.
— Назад!
Я взмахнул мечом, целясь в шею темной фигуры, но враг успел уклониться. Острие его меча устремилось к моему лицу. Время замедлилось. Я видел повязку на лице противника, что закрывала глаза и нос, оставляя свободным лишь рот. Видел приближающийся клинок, который я не успевал отразить. Прыгнувшая Волчица летела наперерез его выпаду. В последний момент она сомкнула зубы на запястье врага, и меч скользнул мимо моего лица. Время снова убыстрило свой бег. Враг опустил сжатую в кулак левую руку на голову Волчицы. Илва, взвизгнув, упала на пол.
Я ударил, как учил меня Джереон. Ударил наверняка, зная, что оружие достигнет цели и разрубит противника от шеи до пояса. Но враг уклонился. Миг — и он отпрянул в темноту. Меч свистнул в воздухе. Обратным движением я отбил ответный выпад противника.
— Назад! — закричал я, чувствуя, что Олег выхватил оружие и собирается вступить в бой. — Назад!
Это меня отвлечет и замедлит. В узком проходе между бочками я буду бояться задеть друга.
Враг ударил, я уклонился. Его меч попал в одну из бочек, пробив старые доски. На пол хлынуло вино, и в этот момент я нанес колющий удар. Меч вошел в грудь врага под правую ключицу. Враг отшатнулся, освобождаясь от моего клинка, не удержался на ногах и упал на спину. Олег бросился вперед и всадил меч в его грудь.
В погребе вновь разлилась тишина, которую нарушало лишь журчание вытекающего из бочки вина. Тени забились в темные углы, спрятались между бочонками. Олег нагнулся к Илве, которая уже приняла человеческий облик, и положил ее голову к себе на колени. Не замечая, что руки выпачканы в крови, он гладил волосы Илвы, и его пальцы оставляли красные следы на ее лбу.
Перед глазами появилось сообщение: «Умение владение мечом достигло шестого уровня. Ваша сила возросла до десяти единиц».
Я склонился над павшим противником и сорвал повязку с его лица.
— Посвети, — сказал я Олегу.
Он протянул руку, на которой вспыхнул волшебный огонь. В его свете враг выглядел обычным человеком, но его кожа была неестественного светло-серого цвета. Голый череп, отсутствие растительности на подбородке, глаза, лишенные зрачков.
— Он слеп! — удивился я.
— Мы убили сокейта, — сказала Илва. — Как болит голова.
Она застонала и схватилась за виски. Олег помог ей встать, вновь наклонился к врагу и перерезал ему горло.
— Зачем? — воскликнул я.
— Это сокейт, — хриплым, незнакомым голосом сказал Олег. — Они выходят из-под земли, как серые крысы. Появляются в ваших домах и крадут детей. Им нет числа. Они не знают пощады. Тот, кто ведет их в бой, не ведает поражений, и горе военачальнику, которому приходится сражаться против серой нечисти. Х-х-е-е!
— Олег, что с тобой?
Мой друг опустился на колени возле поверженного врага. Его тень преображалась. Она отращивала щупальца, которые впивались в тень сокейта и отрывали от нее куски.