У края бездны - Владимир Александрович Сухинин
– Что? – Гумар с неподдельным удивлением посмотрел на Сюра. – Это невозможно. Никто в здравом уме не будет андроидам ставить алгоритм, определяющий их как личности, и давать им способность к объединению.
– Никто как раз сможет, – скривился Сюр. – И вполне возможно, он этим занимается.
– Ты имеешь в виду профессора?
– Его самого. Есть у него идея покарать мир, который его всего лишил. Он наполовину гений, наполовину свихнувшийся старик. Понять его можно. Он много пережил и в годы своего расцвета скитался нищим по станциям на периферии. Видно по нему, что он озлобился… Мы не знаем точно, враг он или друг. Терять такого специалиста-изобретателя с точки зрения целесообразности неразумно. Его деятельность нужно взять под полный контроль, Гумар, но не мешать ему.
– Ты ставишь очень сложные задачи, брат, – вздохнул Гумар, – но я попробую. Посмотрим, что из этого выйдет.
– Я в тебя верю, брат, – Сюр положил Гумару руку на плечо.
– Ты веришь в своего бога, Сюр, а меня просто используешь как хорошего специалиста.
– В нашего бога, Гумар. Потому верю в то, что тебе сопутствует успех. И лучше я тебя буду использовать на благо семьи и коммуны, чем кто-то другой, держа тебя в рабстве. Жить в обществе, брат, и быть от него свободным нельзя. Ты это запомни. Мы все служим друг другу и коммуне. Разве у меня есть привилегии, которых нет у тебя?
– Не знаю, брат, я устал. И хочу отдохнуть.
– Хорошо, мы отдохнем, – охотно заявил Сюр, – полетим отсюда к станции «Чилис», оттуда на Землю. Я покажу тебя бескрайний океан, китов, пальмы, свежий бриз… Но сначала отвезем припасы в ПДР. Так что не унывай, а поработай. Хочешь, я привезу тебе девочек из борделя?
– Что? Из борделя? Ты с ума сошел! Хочешь чтобы Руди меня прибила?
– Не паникуй. Руди не может тебя прибить, если ты ей этого не позволишь. Работай, я о тебе позабочусь.
– Не надо… – неуверенно произнес Гумар. Но Сюр уже его не слушал и покинул лабораторию. Он направился в медблок сектора к Любе. Этот андроид здорово выделялся на фоне остальных андроидов и больше напоминал человека, чем робота.
Люба встретила Сюра сияющей улыбкой. Крепко обняла и прижалась к нему. Другие андроиды так не поступали. Сюру иногда казалось, что рядом с ним живая женщина, заключенная в оболочку андроида.
– Я тебя ждала, Сюр, – прощебетала она. – Почему так долго не приходил?
– Занят был.
– И чем ты был занят? – разговаривая, Люба достала бутылку рома и бокалы, желтый нарезанный плод, похожий вкусом на лимон и киви одновременно. Сюр усадил ее к себе на колени и разлил ром. Люба всегда составляла ему компанию. От нее веяло ароматом знакомых духов Овелии. Сюр закинул удочку:
– Ты Овелия?
Люба рассмеялась.
– Нет, я Люба, – поднимая свой бокал, ответила она. – Этот аромат я специально синтезировала, потому что он тебе нравится.
– Ты не видишь во мне Оверграйта? – спросил Сюр.
– С чего бы я видела в тебе погибшего мужа Овелии? Давай выпьем, и ты расскажешь, что у тебя случилось, родной.
Сюр выпил и все без утайки рассказал Любе. Та слушала внимательно.
– У меня тоже матрицы сознания Овелии и Руди, – произнесла она, – но я не вижу в тебе Оверграйта и не хочу убивать как Сюра. Если надо, я пройду полигон…
– Не надо, – остановил ее Сюр. – Тогда ты лишишься своего живого шарма, который так мне нравится.
– Как скажешь, мой господин. Вечером придешь?
– Нет, Люба. Вечером у меня будет Ариа.
– Как жаль, Сюр, что я не умею ревновать, – произнесла с улыбкой на лице Люба.
– И слава богу, Люба. Не хватало еще и тебе за мной охотиться, чтобы убить.
– Нет, Сюр, тебя убивать я не буду, – по-прежнему улыбаясь, заверила Люба, – но кое-что потребую.
– И что?
– Помощников, трех андроидов.
– Посмотрю, что можно сделать, Люба.
– Надо сделать обязательно, Сюр. А то эта Варя слишком много на себя берет.
Сюр рассмеялся.
– Что смешного я сказала? – удивленно спросила его Люба.
– Ничего смешного ты не сказала. Просто ты ведешь себя как живая женщина, и это меня рассмешило и удивило. Но мне это нравится.
– Так ты дашь мне андроидов?
– Нет, Люба, не дам. Пока не дам.
– Почему?
– Потому что хотелкам женщин потакать нельзя. Они это воспринимают за слабость и перестают уважать мужчину.
– Мне это не грозит.
– Вот и посмотрим, – Сюр обнял Любу, но та отстранилась.
– Мне надо работать, Сюр, – заявила она, поправила халат. – Приходи завтра утром… как освободишься.
Она встала и направилась к капсулам. Сюр посмотрел ей вслед и тихо пробормотал:
– Ну прямо настоящая женщина. Офигеть.
В этот момент ему на нейросеть пришло извещение, что в кают-компании его дожидаются баронет-коммунар товарищ Шиварон Варяг и его жена баронетесса-коммунар Маша Варяг.
«Ох как все закручено», – мысленно усмехнулся Сюр и, не оглядываясь на Любу, вышел из медблока.
Вскоре он был у себя на корабле и шагал по коридору. Из кают-компании раздавался приглушенный дверью бас Шивы. Когда Сюр туда вошел, то увидел Шиварона в непривычно нарядном костюме, который, несмотря на большие размеры Шивы, сидел на нем не менее элегантно, чем на Горве. И Машу в строгом синем брючном костюме стоимостью не меньше чем в тысячу космо. Сюр все это мысленно отметил, обнялся с Шивой, поцеловал в щеку Машу. И с ходу спросил Машу:
– Переспим?..
Та очаровательно улыбнулась.
– Я согласна, если муж не будет против, товарищ президент. Сочту за честь.
– Вот как? А если я Оверграйт?
– Кто? – удивленно воскликнула Маша.
– Забудь, – ответил Сюр. – Так как, Шива, ты не против, если я с Машей пересплю?
Тот насупился, глянул исподлобья на него, потом на Машу и задумался.
– Шива, ты трахал чужую беременную невесту и не спрашивал разрешения у Гумара, – напомнил ему Сюр. – И переспал с Машей, когда она была моей девочкой. Бог велел делиться.
– Ладно, – махнул рукой Шива и обиженно отвернулся.
– А с кем ты еще могла бы переспать, Маша? – спросил Сюр.
– Ну-у, может, с Гумаром, если он захочет? – неуверенно произнесла андроид. – И, пожалуй, все.
– Ясно. Иди, Маша, в лабораторию проверься. Что-то желания у тебя излишне блудливые. Шиве это не нравится. Сделаем так, чтобы ты хотела спать только с Шивой.
От этих слов Шиварон не выдержал и расплылся в довольной улыбке.
– Иди к Гумару, Маша. Дорогу знаешь. Я дал
