Разбитая наковальня - Данила Ромах
Но, как бы далеко ни ходили вечные ноги, единственный дом Бессмертного – его Некрополь.
Некрополи. Совсем немного про земли за злыми океанами
Некрополь – это огромная пирамида, стоящая вершиной вниз глубоко под землёй. Единственный вход на поверхности охраняет страж, что древнее всего города. Виридиан – страж Северного Некрополя – считается одним из самых старых Бессмертных на всём континенте, хотя и признаётся, что в Восточном Некрополе страж на несколько веков старше, как выяснилось в их долгой переписке. Не любят вороны летать над Пыльным Путём…
При каждом Некрополе – лич, то бишь правитель подземного города, его воля перед смертными соседями, голос и щит. Раз в сто лет выбирают Бессмертные нового лича за заслуги, и коронует его Сама Седая Смерть. Нынешним личом в Северном Некрополе является Сиенна Жжёная – Бессмертная, что в далёком прошлом в пожаре пострадала и титул свой подтверждает украшениями из обсидиана и угля. На смертное племя держит она ещё лёгкую обиду. Говорила ли я, какая хорошая у Бессмертных память?
Как был построен Северный Некрополь? Пусть расскажут сами Бессмертные! Приведу цитату из огромного фолианта, который мне Краплак листать не разрешает без его ведома:
«Родился Бессмертный из костей неудачливого охотника, оглянулся и пошёл бродить по миру. Люд его побаивался, камнями в него кидал, он обиделся и в лес ушёл. Услышал, как кто-то звук тонкий делает, видит: на ветке птица сидит и поёт красиво. Попробовал Бессмертный спеть – и получился вой могильный. Расстроился Бессмертный, уселся на камень, пустил лозу розы в землю и осел там, стал других дожидаться. К нему ещё Бессмертный пришёл, спрашивает:
– Чего сидишь?
– Да вот спеть захотел, а не вышло.
– А «петь» – это как?
Приложил голые фаланги Бессмертный к зубам сжатым и велел второму прислушаться. Снова птицы лесные запели: красиво, звонко, живо.
– Так, вроде просто! Ну-ка…
Попробовал второй спеть чего-нибудь – и сковало лес туманами, что обычно над покойниками древними стоят. Пошёл тогда второй обратно к людям. Вдруг слышит: поёт кто-то, как птица, да так изящно, как в лесу ни разу не слыхал. Поспешил на звук, видит: человек стоит, палку возле рта держит, пальцами по ней марширует.
– Ту-ту-ту… Нет, не так, – сказал себе человек, сразу Бессмертного не завидев, – ту-ту-ту, ту-ту! Вот…
– Прошу прощения, Смертный…
А Смертного уже и след простыл: оставил за собой лишь палку свою магическую. Поднял её ребёнок Самой Седой Смерти и понёс к первому.
– Смотри! Стащил у людей артефакт чудной!
– Чего умеет? – спросил первый, уже почти обратившийся в куст.
Возложил возле челюстей второй Бессмертный находку, стал пальцами по палочке полой водить – ни звука.
– А должно быть «ту-ту-ту», как в лесу, только ещё красивее.
И вот сидели они, смотрели на артефакт, трогали его, под водой держали, на солнце сушили – да чуть не сломали. Залез однажды второй Бессмертный на высокую ель, подставил трубку под порыв ветра – и засвистела она.
– Воздух песнь приносит! – поделился открытием второй с первым.
Тот лишь едва кивал, отдавшийся вековым думам. Тогда второй, что секрет реликвии людей для себя открыл, возле рта поток воздушный сколдовал: сложил три древних слова в уме, последнее растянул в зубах – и отпустил в отверстие трубки. Чудеснее песни не слышал доселе лес. Всякий Бессмертный на зов тоскливый обернулся и пошёл чрез поля, луга и реки, собрались они вокруг Виридиана и стали слушать. А тот пел и пел, и когда камень на камень приземлился – пел, и когда в глубь земли ушли его братья – пел, и когда возвысилась пирамида – тоже пел. И чем длиннее песнь его была, тем больше костей в себе Виридиан запечатлел, тем больше рук подбирал бесхозных, тем более хитрый инструмент себе собирал.
Так родился и вырос Северный Некрополь».
Краплак, библиотекарь Северного Некрополя
Всего Некрополей – четыре во всём мире. Два – Северный и Восточный – стоят на нашем континенте, разделяет их лишь пресловутая пустыня, ещё два находятся за злыми океанами, далеко-далеко от Эпилога, на континентах, описанных ещё храбрым исследователем Кертуччи на службе Отца-Короля. Тогда не кипели гневом океаны…
Краплак рассказывает про другие города Бессмертных неохотно: не большой любитель говорить о том, чего наверняка не знает. Хоть Смерть старалась взрастить сплочённость в своих детях, чтоб те были лучше разрозненного смертного племени, слишком велика разница в видении мира у четырёх Некрополей.
Северный Некрополь благоволит искусствам разным, но от глаз посторонних спрятан в непроглядном тумане. Картины, книжки (в том числе научного толка), музыка (жаль, что мне не довелось познакомиться с очаровательным другом Краплака, бродячим бардом по имени Бордо) – и своё, и чужое берегут от беспощадной Вечной Перемены. Здесь собрались талантливейшие художники, авторы сказок, кои я в детстве слышала от отца. Бессмертные с севера видят мир через краски, строки, нити, и их видение прекрасно. Наш с Краплаком портрет за авторством сквернослова Индиго я так и не получила… Бессмертные бывают очень своенравными.
Но талантливыми.
Южный Некрополь, как мне вскользь объяснил Краплак, стоит на военном ремесле. На далёком континенте Акабофа война у людей священна, и подземный народ впитал в себя обычаи смертных племён. Южане хранят древнее оружие, чертежи страшных машин времён Сиим, ими написаны военные доктрины и множество учебников по тактике и стратегии, некоторые из них даже добрались до Эпилога. По мнению Краплака, такая коллекция имеет место быть: кто-то должен прятать разрушительные предметы прошлого от рук гневливых и завистливых.
По легенде, помимо Самой Седой Смерти в южном подземном городе можно встретить Клыки, Рога и Копья: бог охоты и войны находит среди почитателей своего дела покой. Бой для южных Бессмертных – не развлечение, не быт, а искусство. С чем Бессмертные с севера не согласны до очень громких споров.
Восточный Некрополь прячется в лесах империи Тайя, и найти его ой как сложно. Обитель точных
