Кровь Первых - Ольга Аст
Я устало поднялся из удобного кресла, разгладил складки на одежде и только после этого открыл дверь. За ней ждал стражник.
– Господин советник, прибыли представители Хельгура.
– Что? – мой голос зазвенел.
Как они так быстро смогли обо всем узнать и прошли через границу без официального приглашения? Черт, только этого мне не хватало.
– Где они?
– Спорят с охраной внизу, господин.
Я выбежал из комнаты и поспешил к парадному входу. Нельзя было допустить распространения слухов. В Дартелии и так царил хаос.
Громкий женский голос, отражаясь от высоких потолков, разносился по переходам. Ускорив шаг, я успел вовремя: еще немного, и началась бы настоящая драка. Моим глазам предстала дочь правителя Хельгура. Она разноцветной вспышкой озарила мрачный день. Что-то подсказывало мне – сейчас начнутся настоящие проблемы.
Глава 17
После всех объяснений от правящей семьи Хельгура я пытался найти хоть какое-то подтверждение сказанному ими, хотя их слова больше напоминали бред или легенду. Несмотря на то что у нас не предвиделось подходящих вариантов, слепо полагаться только на их слова и письмо было безрассудно. Будучи осторожным и рассудительным человеком, я в бесконечный раз перебирал самые старые записи, пытаясь отыскать то, что упустил, а не найдя ничего полезного, еще больше раздражался от собственной беспомощности. Присутствие назойливой дочери правителя Хельгура не успокаивало, а только усугубляло мое состояние. Эйнария с поразительным рвением следовала по пятам и привносила беспорядок во все, чего касалась.
– А-а-ал, ты ничего не найдешь в них. Я много раз повторяла это.
Она сидела на краю стола, закинув ногу на ногу, и болтала ими в воздухе. Подол зеленого платья задрался выше положенного, обнажая голени, выглядывающие из коротких сапог. Интересно, а в Хельгуре правилам хорошего тона королевскую семью не обучают?
– Леди Эйнария, я тоже много раз говорил вам, что обращаться ко мне стоит официально, не пренебрегая нашими титулами. Не думаю, что глубокоуважаемый король Арнмунд был бы доволен вами.
Захлопнув очередную книгу, я поднял голову и потер переносицу. С каждым днем глаза уставали сильнее, а буквы в книгах начинали расплываться.
– Отец только и ждет, чтобы выдать меня замуж. – Эйнария смешно надула губы и качнула головой, отчего яркое перышко сорвалось с ее волос и плавно приземлилось на пол.
Она оставляла свои следы в каждой комнате, где ей удалось побывать. То тут, то там находились разноцветные бусины, перья и тонкие ленточки.
– О… – я был прекрасно осведомлен о том, что Его Величество Арнмунд не планирует выдавать свою дочь замуж, а даже, напротив, готовит ее для услужения богам.
Никогда не понимал их странных ритуалов, но лезть в чужие религиозные порядки точно не собирался. Поэтому заявление Эйнарии больше напоминало попытку обратить на себя внимание.
– Думаю, что он подберет вам подходящего мужа. – Я решил немного подыграть ей.
– Да, тебя! – она радостно подпрыгнула на столе, задев стопки бумаг, которые поспешили свалиться на пол, создавая маленький хаос.
Тяжелый вздох вырвался из груди. Опять все раскладывать по местам и наводить порядок в документах. Но чего я не понимал больше всего, так это ее назойливости. Зачем она так настойчиво пытается привлечь мое внимание?
– Леди Эйнария, даже если я притворюсь, что не знаю, какую роль вам уготовил ваш отец на самом деле, то я все равно не намерен жениться и посвящать свою жизнь семье. Увы, но должен ответить вам отказом и попросить больше не высказываться подобным образом, очерняя репутацию королевского рода.
Она соскочила со стола, наступив на разбросанные листы, и обхватила мою руку, повиснув на ней.
– У судьбы свои планы, господин советник. Я буду тебе нужна, вот увидишь.
Виски снова запульсировали от боли. И почему все это свалилось на мои плечи именно сейчас?
Дождавшись, пока несносная дочь Арнмунда покинет библиотеку, я разобрал помятые листы и убедился, что они не содержали в себе ничего ценного, как и стопка прочитанных книг. Все записи тех лет, которые сохранились в Дартелии, были бесполезны. Только Этан мог их прочитать, а для остальных они выглядели странными каракулями на тайном языке.
От безысходности и тяготивших меня вопросов я впервые спустился в подвал один. Цепкий взгляд велеросских стражников вселял тревогу, но роскошь в виде выбора нам никто не оставил, поэтому приходилось смириться с их чрезмерной бдительностью.
Подвал навевал самые противные воспоминания о проклятых. В ушах все еще слышалось чавканье, а в носу стояла вонь. Однако ни они, ни бог меня не пугали, скорее, настораживали своей непредсказуемостью. Благоговения перед Древним божеством я тоже не испытывал. За прошедшие столетия, когда для всех людей Нэим стал красивой легендой, сложно было сразу поверить в его чудесное существование и кланяться, прося пощады. Даже его история, рассказанная в письме, не вызывала жалости. Жизнь Бардоулф, на мой взгляд, казалась невыносимее. Нэима сопровождали сила и выбор, а ее – отчаяние и безысходность.
– Ты пришел. Странно видеть тебя, а не рыжее бедствие.
Я поджег факелы на стене и встал напротив решетки, внимательно рассматривая Бога. У меня оставались вопросы, на которые мог ответить только он.
– Ты убил короля Бардоулфа?
– Не спится? Покоя не дают мысли, что убийца находится так близко, только руку протяни, но ты ничего не можешь сделать? – противная ухмылка искривила его губы. – Что эта душа значила для тебя, брошенный ребенок королевской семьи?
От его слов ни один мускул не дернулся на моем лице. Раз он бог, то прекрасно мог знать, чья кровь текла в жилах мальчика, ставшего советником Алеистером. Моя родословная – вот первопричина того, что я отказался от семьи, которой был отдан на воспитание по приказу предыдущего короля сразу после смерти его сестры. Никто не знал об этом и не видел моего сходства с королевской династией. Право на трон мне не принадлежало, и желания за него бороться я не испытывал, предпочитая быть в тени и действовать скрытно.
– Ты любил ее как сестру или как женщину? – бог наклонил голову и прищурился.
Несмотря на одну внешность, перепутать их сейчас с Эмилием мог только слепой. Будто портрет мягкого, светлого короля Велероса написал сумасшедший художник, у которого дрожали руки.
– Как достойного человека, – ответил я холодно, не позволяя ему задеть себя, – и теперь хочу понять, смотрю ли я на преданного людьми бога, или на безжалостного убийцу.
Лицо Нэима стало серьезным – не осталось и тени насмешки.
– Она сама себя убила, таково было ее решение, чтобы спасти наивного мальчика и страну.
Он не врал, потому что Бардоулф именно так бы и поступила. Слишком очевидный поступок для нее. Не сестра, не женщина, а смысл
