Дуглас Брайан - Воин из пророчества
— Ратарах! — воскликнул внезапно Траванкор, заметив мальчика.
Он оставил отца и бросился к освобожденному пленнику. Траванкор не ошибся: прямо перед ним действительно стоял брат Рукмини и Гаури. Мальчик выглядел немного растерянным, взгляд его «плавал», как у сонного щенка, но тем не менее Ратарах казался совершенно здоровым.
— Ты сумел бежать? Рукмини говорила, что тебя захватили в плен!
— Да… — проговорил Ратарах. — Так и было. Но теперь все хорошо. Я свободен.
— Ты уже видел своих сестер? — спросил Траванкор, хватая мальчика за плечи и встряхивая. — Ты уверен в том, что не болен? У тебя нездоровый вид.
— Нет, со мной все в порядке…
— Твои сестры решили сражаться, как воины. Доспехи у них легкие, мечи короткие — больше для того, чтобы они чувствовали себя уверенно; их главное оружие — стрелы. Обе неплохие лучницы, особенно после того, как начали тренироваться каждый день. Ты можешь себе это представить? Моя невеста — воин! Удивительно!
Он засмеялся. Ратарах, внимательно следивший за ним, засмеялся тоже.
— Как тебе удалось бежать? — прозвучал вопрос. Он был задан не Траванкором, а кем-то другим.
Сын раджи обернулся и увидел Конана. Киммериец внимательно рассматривал мальчика, и Ратарах съежился под этим взглядом.
— Я… отправился вместе с войском… — пробормотал Ратарах. — Дигам взял меня с собой. А потом я удрал. В сумятице они не заметили, как я скрылся.
Конан кивнул и отошел. Траванкор удивленно посмотрел ему вслед, а затем вновь обратился к мальчику:
— В любом случае, я очень рад, что ты теперь с нами. Иди, разыщи своих сестер. Они будут счастливы.
— Я тоже так думаю, — сказал Ратарах и, повернувшись, медленно зашагал по улице.
* * *Готовясь отразить натиск неисчислимой армии противника, Траванкор старательно вспоминал все, о чем говорил ему Шлока накануне разлуки.
Подземные ходы. Вся земля под крепостью пронизана ими. Были выкопаны давным-давно, чтобы в случае безнадежно тяжелой осады защитники Патампура могли ими воспользоваться и бежать от врага, уже проникшего внутрь городских стен. Но, добавил тогда Шлока, слишком часто оказывалось, что врагам известно слишком многое.
«Запомни, среди нас — предатель», — сказал на прощание учитель.
Траванкор не забывал этих слов. Не забывал он и того, как они сбылись: ведь только благодаря предательству враги смогли выследить сына раджи и обманом захватить его в плен.
Траванкор не стал выяснять, кто именно его предал. Не до того было. Да и лишнее это: перед лицом наступающего многочисленного врага докапываться до мотивов и побуждений своих соратников. Пуще предательства боялся Траванкор оскорбить по-настоящему преданных людей. Это — куда страшнее. Раны, нанесенные пустым подозрением честной душе, заживают очень нескоро.
Поэтому подземные ходы было решено использовать иным способом. О своем намерении Траванкор до поры не сообщал никому, даже отцу. Об этом знали лишь те несколько воинов, что выполняли приказание военачальника.
Измазанные с головы до ног земляным маслом, которое они черпали из небольшого озерца к северу от города, в джунглях, выходили они из подземелий. Траванкор заметил их сверху, с крепостной стены, и скорее спустился, чтобы узнать — как идут работы.
— Твое задание выполнено, Траванкор, — кратко доложил ему один из них.
— Хорошо, — молвил юный полководец. И поднял голову, словно надеясь увидеть сквозь стену вражеское войско, плотным кольцом окружившее Патампур.
И снова мысли Траванкора поневоле обратились к тому, кто его предал. Поблизости, может быть — в двух шагах от него — находится предатель…
Рослый человек отделился от стены и приблизился к сыну раджи.
— Конан! — Траванкор вздрогнул и тотчас улыбнулся. — Боги, ты испугал меня!
— Что ж, наконец-то мне удалось сделать в Патампуре хоть что-то стоящее, — невозмутимо отозвался Конан.
Молодой человек покачал головой.
— Я не вполне понимаю тебя…
— Звездочет твоего отца, Саниязи, исчез, — сказал Конан. — Благородный раджа Авенир весьма обеспокоен этим обстоятельством.
— Звездочет? — Траванкор пожал плечами. — Не думаю, чтобы это была такая уж большая потеря для города.
— Вот именно, — сказал Конан. — Ты об этом не думал. Да и я, признать, не думал об этом. Видишь ли, Траванкор, я всегда терпеть не мог всяких там колдунов и жрецов, адептов темного учения… Что до звездочета, то я считал его шарлатаном и попросту не замечал. И это было ошибкой.
— Ты хочешь сказать… — начал было Траванкop, замирая от ужаса: выходит, предатель все эти годы находился рядом с его отцом и мог убить раджу Авенира в любое мгновение!
— Да, — жестко ответил Конан. — Я хочу сказать, что Саниязи все эти годы служил Лурангзебу. Докладывал ему о том, что слышал в покоях раджи. Пересказывал разговоры, которые велись в его присутствии. Мы допустили большую ошибку, недооценивая этого человека! А он воспользовался тем, что все мы — воины и потому… — Конан невесело ухмыльнулся: —…бываем глуповаты. Во всяком случае, недальновидны. Кто еще знает о твоем плане обрушить подземные ходы?
— А ты откуда заешь? — удивился Траванкор.
— У меня есть глаза и уши, — ответил варвар. — Возможно, кто-нибудь из доблестных жителей Патампура также наделен этими дарами богов. Никогда ведь нельзя знать наперед.
— Теперь, когда ты сказал мне о звездочете, я в полной растерянности, — признался Траванкор. — Не знаю, что делать. Кому верить? Как поступать?
— Продолжай свое дело, — посоветовал варвар. — А я продолжу мое. Ты отражай натиск врага, а я завтра на рассвете отправлюсь на поиски Саниязи. Надеюсь, мы с ним встретимся прежде, чем он выполнит свое подлое намерение.
Траванкор хотел что-то добавить, но только кивнул и поскорее ушел. Он боялся расплакаться. Конан с легкой усмешкой проводил его глазами. Хорошая пора — молодость! Столько вещей, которые тебя удивляют! Только жаль, что поводы для удивления, как правило, оказываются более чем печальные.
* * *Ночь поглощает землю и находящихся на ней людей и животных, утаивая их количество. Любой может скрыты в темноте, раствориться в ней — как не бывало. Но только не сейчас, во время осады, когда ночь вдруг вспыхнула сотнями, тысячами походных костров. Словно небо упало на землю вместе со всеми своими звездами. И вот тогда стало очевидно, что армия, стоящая под стенами Патампура, воистину неисчислима.
Днем можно было рассмотреть каждого отдельного воина. Увидеть фигуры людей, оружие, коней. Когда видишь противника отчетливо, лицом к лицу — не так страшно. Ночь спрятала людей, явила только их количество, измеряемое кострами. Умножь каждый костер на десять, на двадцать… Собьешься со счета.
Не спят в Патампуре. Многие смотрят на костры. Предстоит сражение, которое унесет тысячи жизней. Страшно представить себе, что произойдет в крепости, если враги затопят ее. Не пощадят никого, ни женщин, ни стариков, ни детей. Где-то там, во мраке, — Аурангзеб, пылающий жаждой мести, жаждущий уничтожить воина из пророчества…
Не спится в эту ночь жителям Патампура. Многие с надеждой поглядывают на Траванкора.
Молод этот новый военачальник, слишком молод. Лицо у него грустное, задумчивое. О чем он про себя думает — и не догадаешься. И разговаривает просто, как обычный солдат, хотя, по слухам, прочел немало книг и многое знает.
Зная, что все равно не заснет в ночь перед решающей битвой, Траванкор устроился возле одного из костров, что пылали на перекрестках города. Там звучала музыка: один из воинов наигрывал на маленьком струнном инструменте, другой отбивал ритм на барабанчике, третий напевал. Люди жались друг к другу в поисках душевного тепла. Киммериец Конан сидел неподалеку, прямо на земле, и невозмутимо потягивал вино из кувшина. Даже в самые тяжелые для Патампура дни варвар ухитрялся где-то раздобыть выпивку.
Рядом с бойцами притулился совсем маленький мальчик. Что-то ожидает этого человечка завтра — и в ближайшие дни? Сумеют ли мужчины спасти его жизнь и свободу? И как сложится его судьба потом, после битвы за Патампур? Станет ли он вольным человеком, попадет ли в вечное рабство к Аурангзебу?
Траванкор старался не думать о таких вещах сейчас, когда ему потребуются все его силы. Главное — выполнить свое предназначение. Если только Шлока прав… Но пока что события показывали одно: учитель не ошибался.
Долго смотрел Траванкор на костер — главнейшее утешение воинов. Рассматривал темные силуэты людей. Множества людей. И за каждого он, полководец, отвечает перед богами и собственной совестью…
Вот легкая тень мелькнула между кострами. В любой темноте, при любых обстоятельствах узнал бы Траванкор эту тень!
