Девятихвостый Богатырь: Путь к бессмертию 1 - Евгений Покинтелица

— Зря только время тратим, — покачала головой Малина, — Я думала, тут беда приключилась, а на деле всё наоборот. С жиру бесятся.

— Ну что ж вы, господа богатыри! — укоризненно посмотрел на них староста, — Завидя грозовые облака, все убирают бельё с верёвок, не дожидаясь, пока промокнет. Ежели беда близится, надо заранее действовать, пока не стало поздно!

— Вы совершенно правы, Жизномир, — неожиданно согласился Пересвет, — Пусть может казаться, что сейчас всё хорошо — само происходящее необычно и стоит изучить вопрос получше. Мы займёмся этим делом.

* * *

На следующий день Малина, Хотен и Пересвет отправились на Сизую Гору, которую так прозвали за густую голубоватую дымку, что её окутывала.

— Ты действительно думаешь, что тут что-то зловещее творится? — спросила Малина.

— Нет, мне просто любопытно, кто скрывается за этим вычурным прозвищем «навий пастырь».

— Я тут подумал, — сказал Хотен, пока они поднимались по склону, — Возможно, мы имеем дело и не с навьём.

— Почему? — спросила Малина.

— Учитель некогда рассказывал, что во времена обучения он бывал далеко на юго-востоке. На землях, которые нынче принадлежат Империи под именем Млекоморье. Тогда их ещё только осваивали.

— Я читал об этом периоде, — кивнул Пересвет, — Немало семей обрели дворянский статус именно благодаря заслугам в освоении Млекоморья. Из тех, кто сие мероприятие пережил, конечно. Многие сгинули. Сейчас же оттуда завозят немало диковин, которых больше нигде не встретить.

— Да, так и есть, — кивнул Хотен, — Так вот одна из отправившихся туда семей владела техникой подчинения навья.

— Ну ведьмы всякие постоянно заводят себе ручную нежить, — пожал плечами Пересвет, — Не такая уж невидаль. Всё равно лишь слабых существ можно подчинить. С более сильными разве что договор взаимовыгодный заключают. На подчинение не тянет.

— Ничего себе пустяки, — воскликнула Малина, — Забыл, как нас чуть не прикончила орава анчуток под контролем обезумевшей ведьмы с Ржавых Топей? Мелочь, может, и мелкая. Но когда их полсотни и у каждого пыряло в руках, становится не до смеха.

— Да помню я, — ответил Пересвет, — Но то не в открытом бою было. Нас врасплох застали.

— А разница?

— В том…

— Полно вам, — перебил их Хотен, — Тут суть как раз в том, что та техника позволяла подчинять и сильных существ. Не только всякую мелочь.

— Быть не может! — воскликнул Пересвет, — Они бы стали одной из влиятельнейших семей империи, если бы дело обстояло именно так! Я никогда не слышал о роде, что владеет подобной силой!

— Это потому, что их всех убили, — спокойно сказал Хотен.

— Как же так?

— Учитель не очень любил распространяться на эту тему и мне не велел. Но вам я доверяю, — юноша понизил голос, — То была воля самого императора. Говорят, что он потребовал у Лесинских поделиться техникой подчинения с императорской семьей. На благо государства, конечно. Когда получил отказ — отправил их осваивать Млекоморье. Где всех членов этого рода и убили. Как всегда. Кому-то слава и почёт, а кому-то смерть и забытьё.

— Это возмутительно! — воскликнула Малина, — Разве так можно?

— Раз сделали — значит, можно, — ответил Хотен, — Учитель своими глазами всё видел. Он прибыл в Млекоморск, бывший тогда главным опорным городом региона, за пару недель до трагедии.

— А что именно там случилось? — спросила Малина.

— Остальные влиятельные семьи региона собрались все вместе и напали на имение Лесинских. А потом подали всё так, будто те слишком много навья наловили и потеряли контроль.

— Почему твой учитель решил, что случившееся было именно приказом императора? — спросил Пересвет.

— Сделать на месте он ничего не мог, но, когда вернулся, сразу отправился к правителю, — ответил Хотен, — Тот ответил, что ему следует помалкивать или такие разговоры будут сочтены изменой против государства. Более того, на пути из столицы на учителя напали подосланные убийцы. Ему пришлось сфабриковать свою смерть и до конца жизни прожить далеко на севере. В том городке, где мы с вами встретились. Как по мне, так всё очевидно. Так что я склонен верить в рассказ учителя.

— Какой ужас, — пробормотала Малина, — Неужели власть императора настолько непоколебима, что он может себе позволить подобное?

— Власть держится на силе. Если у тебя её достаточно, то ты можешь творить всё, что вздумается, — сказал Хотен, — Так было с незапамятных времён и будет всегда. Увы. Вон, на нынешнего правителя погляди. Похлеще своего деда будет.

— Однажды найдётся тот, кто положит этому конец, — сказал Пересвет, — Так быть не должно.

— Сильно сомневаюсь, — ответил Хотен, — Разве что ты сам станешь этим кем-то.

— А может, и стану, — вдруг сказал юноша, резко остановившись, — Если окажется, что всё настолько плохо, как ты говоришь, то иного пути не будет.

— Ну-ну, — покачал головой Хотен, — Я бы на это посмотрел.

— Если ты решишься на что-то безрассудное, — так же твёрдо, как и недавно говорил Пересвет, теперь сказала Малина, — Я встану с тобой плечом к плечу.

— Вы сначала станьте сильнейшими, а потом уже разглагольствуйте, — проворчал Хотен, но как-то совсем уж для виду.

Взгляд же его выражал молчаливое одобрение.

* * *

Поднявшись на гору, троица застала довольно необычную картину. Вокруг импровизированного стола из пенька расселись леший, жаба в смешной соломенной шляпе и здоровенный бородатый замурзанный мужчина в одежде из шкур, напоминающий лешего больше, чем он сам. Они яростно резались в карты, пока по поляне рядом пяток анчуток гонялось за волколаком.

— Аааааа, опять! — завопила жаба, сорвав с головы шляпу и принявшись по ней прыгать, — Да как же так⁈

— Ты просто играть не умеешь, — хмыкнул леший, — Хозяин, тут по соседству мой братец водяной живёт, вот тот мастак, может, и его пригласим?

— Ежели он не провинился ни в чём, так почто его трогать? — ответил бородач, — Вот отыграешь свободу и иди на все четыре стороны, хоть и с водяным веселиться.

— У нас гости, — сказала жаба, первой заметив новоприбывших.

— Ага, вижу, — кивнул бородач и тоже посмотрел на незнакомцев,