За что убивают Учителей - Наталья Сергеевна Корнева
В ответ на приветствие Элирий чуть наклонил голову, размышляя о своем. И как только волчонок допустил это рандеву, выпустил из тисков постоянного напряженного внимания? Должно быть, понял, что надоел, и благоразумно решил не досаждать еще больше и не набивать оскомину.
– Учитель предпочитает шафрановый чай, – тем временем виновато улыбнулся Яниэр, жестом приглашая его к столу, – но белый чай с хризантемой всегда успокаивал вашу светлость. Я взял на себя смелость предположить, что он лучше подойдет к сегодняшним сладостям.
В руках ученика появилась крохотная круглая чашечка без ручки. Элирий догадался, что в ней – горьковатый настой, который следует пить малыми порциями и более ни с чем не смешивать. Прежде он частенько пил этот желтовато-зеленый, почти прозрачный восточный напиток. Древние утверждали, что он снимает усталость и продлевает жизнь – конечно, тем, у кого она не была бесконечна.
Да, сам он любил шафрановый чай. А вот Элиар отличался экзотическими, порой дикими вкусами. В памяти Элирия вдруг всплыло, что кочевники Великих степей для пущей питательности добавляли в чай топленое масло и жирное кобылье молоко. С годами, проведенными в Ром-Белиате, Второй ученик сильно изменился, но так и не захотел избавиться от варварской привычки. В те времена все подсмеивались над упрямцем и даже смотрели с отвращением, а сейчас Элирий подумал, что, возможно, этот молочный напиток оставался последней сердечной связью Элиара с покинутой родиной. Болезненной, пронзительной связью.
– Не ожидал, что ты помнишь это. – Элирий взял в руки чашу. Высушенные и выдержанные в меде целебные цветы медленно раскрывались в горячей воде, шевеля лепестками, как морские звезды.
– Как можно позабыть? – искренне удивился Яниэр. – Кто хотя бы день был Учителем, тот останется в сердце на всю жизнь. А мессир был моим Учителем целых тридцать лет, с самого раннего детства.
– Не так уж и долго, если посудить, сколько лет я им не был, – сдержанно заметил Элирий. Первый ученик откровенно наслаждался красивыми переливами голоса Первородного, не замечая легких оттенков и полутонов, которые прежде заставили бы насторожиться. Вероятно, радость от встречи была слишком велика или Яниэр, будучи полновластным хозяином в своем краю, успел отвыкнуть обращать внимание на подобные крохотные нюансы. – И что же сегодня на десерт?
– Любимое лакомство мессира, – с готовностью отозвался Яниэр. Прохладный голос звучал серебряной флейтой, размеренными и долгими переливами. – Мы до сих пор храним его рецепт в секрете.
Элирий выжидательно приподнял бровь, глядя на чашечку душистого плодового конфитюра, аккуратно придвинутую к нему. Ах да. Секретная зеленая сладость – конфитюр из крыжовника. Из ягод старательно вынимали все косточки и вымачивали в отваре молодых листьев сливы, – так оставался нетронутым яркий изумрудный цвет. Отрада и для глаз, и для языка… Рот заволокло мягкой сладостью.
– А этот мармелад сделан по новому рецепту, – благожелательно сообщил Яниэр, указывая на еще одну изящную вазочку в форме лепестка дикой яблони. – Попробуйте, ваша светлость.
Но этим вечером мессир Элирий Лестер Лар, слывший самым искушенным гурманом своего времени, был вовсе не в настроении беззаботно вкушать изысканные лакомства, а потому нетерпеливо перевел разговор:
– Как все это трогательно, – холодно протянул он, демонстративно положив серебряную ложечку обратно на салфетку. – Яниэр, душа моя, есть ли что-то, о чем ты хотел бы поведать мне?
Тот отрицательно покачал головой, а ясный взор как будто заострился и заледенел.
– Рассказами о минувшем я опасаюсь принести непокой вашей душе, – не сразу отозвался Белый жрец. – Уже очень скоро память мессира восстановится сама собой под влиянием силы крови. Нужно лишь подождать немного…
– Значит, ты тоже перестал слушаться меня? – резко прервал его Элирий.
Яниэр нахмурился: на гладком лбу между светлыми бровями вразлет пролегла едва заметная вертикальная морщинка.
– Я забылся и преступил черту, допустив в разговоре с Учителем непозволительную дерзость, – вынужден был признать он. – Прошу простить меня за этот неприятный инцидент, заслуживающий всяческого сожаления.
Наклонившись к нему, Первый ученик взял и, медленно разжав стиснутую в кулак руку рассерженного наставника, с нежностью поцеловал каждый палец.
– Позвольте дать объяснение, – преданно заглядывая в глаза, обратился Яниэр. – Не сомневайтесь: ваш ученик выполнит все, что Учитель прикажет ему. Лишь ради вашего собственного блага я просил вас не спрашивать о прошлом: я не хотел, чтобы вы прежде срока вспоминали всю ту боль, что пока забыта. Кроме того, не стоит опережать события и вырывать отдельные эпизоды из временного контекста. Слишком велик шанс истолковать их неправильно. Но если мессир действительно желает этого… тогда, конечно, я отвечу на все вопросы.
– Как же рьяно мои ученики пекутся о моем благе! – Элирий только усмехнулся.
– Второй ученик также надеется, что ваша душа сможет начать все с начала, не тяготясь бременем прошлого, которое уже не исправить, – тихо подтвердил Яниэр, явно обеспокоенный дурным настроение наставника.
Красный Феникс постукивал пальцами по столешнице, беззастенчиво вмешиваясь в монотонное стрекотание сверчков, сбивая медленные ритмы всего этого дивного вечера.
– Элиар не спускает с меня глаз, но отправил с тобой совершенно одного, не беспокоясь, что ты освободишь меня или выложишь правду, которую он так тщательно замалчивает. Волчонок самоуверен до невозможности. Это оттого, что тебе тоже есть что скрывать, не так ли, душа моя? Вы с ним повязаны одним преступлением.
Яниэр быстро отвел взгляд, не осмеливаясь больше смотреть напрямую.
– Боюсь, вы правы, ваша светлость.
– Ты тоже извратил мое учение? – раздраженно процедил Элирий. – Ты тоже отступил от истины и обратился к скверне?
Яниэр вздохнул, сообразив, что вместо желанного идиллического времяпрепровождения их ждет очень тяжелый, нервный разговор, избежать которого не получится.
– Каждый из нас принял вашу смерть по-своему. – Тон голоса северянина неуловимо изменился, и Элирий неожиданно расслышал в нем какое-то смутное мучение. – Чтобы найти способ призвать вас в мир с помощью силы священной крови Второй ученик принялся изучать запрещенные черные техники. В своих расследованиях и экспериментах он зашел слишком далеко… слишком далеко во тьму. В конце концов темное искусство открылось Элиару и секретные техники стали ему подвластны. Но… тьма ожесточила и изменила его сердце. Он превратился в тирана не хуже владычицы Ишерхэ. Видят небожители, в те годы с ним было решительно невозможно иметь дело.
Некоторое время Яниэр молчал, мысленно подбирая слова.
– И однажды произошла катастрофа, – прямо сказал он, решив обойтись без экивоков. – Наше