Максим Субботин - Сердце зимы
– Как тебя зовут, вор? – спросил тот, что стоял за спиной.
– Зачем знать имя того, кого собираешься прирезать?
– Отвечай, когда тебя спрашивают, – пригрозил второй и, наконец, показался.
Он был даже больше, чем Рок, чем староста и все северяне, виденные Рашем до него. Широкие плечи и безволосый торс бугрились тугими узлами мышц. Странное переплетение широких кожаных ремней поддерживало короткую, чуть ниже груди, накидку из шкуры белого медведя. Из той же шкуры были и наручи, также обернутые ремнями, и высокие поножи. Вся конструкция, которую и одеждой-то назвать трудно, казалась хлипкой, будто держалась на одном честном слове. Штаны топорщились мелким мехом, обнимали ноги плотно, будто вторая кожа. Поверх них была короткая обмотка из светлой шкуры. Из-за спины выглядывала сталь округлого топорища.
Но больше всего в глаза Рашу бросились шрамы: выпуклые и отчетливые, складывающиеся причудливыми символами и нанесенные умелой рукой мастера. Что бы они могли значить?
Карманник и глазом не повел, хоть не сомневался, что в сложившихся обстоятельствах ему с великаном ни за что не справиться. Кроме того, чутье подсказывало: тот, что стоит позади, не уступает этому ни ростом, ни мощью.
– Раш, – буркнул он и почувствовал, как сталь, будто ласковая любовница, прижалась к горлу.
– Сколько ты награбил, вор? – продолжил допрос великан. Он не был лысым, напротив, светлые волосы свободно лежали на плечах и спине, лишь над ушами собранные в косы. Синие глаза смотрели безучастно. Шрам, тонкий и ровный, рассекал бровь. А еще это был второй встреченный Рашем гладко выбритый северянин.
Вместо ответа карманник кивнул в сторону дыры в земле.
– Воры там. И они уже не проснутся.
– Охотно верим, коротышка, – голос за спиной стал едким. – Талах, ты ему веришь?
– Верю. – Обретший имя великан подошел вплотную, склонился к самому лицу Раша. – А ты – один из них. Наверное, решил прикарманить всю добычу.
Раш безразлично пожал плечами. Он не услышал их только потому, что был слишком погружен в увиденное в воспоминаниях ищеек. Непростительный, непозволительный промах, который мог стоить ему жизни. Но теперь, когда он оценил обстановку и обоих противников, картина спасения приобрела ясные очертания. У них нет стрелкового оружия – это все меняет. Они большие и сильные – спору нет, но он куда быстрее и ловчее. Пусть попробуют угнаться за ним по узкой тропе.
– Вы-то кто такие?
Его вопрос оставили без внимания. Талах немного помолчал, пристально рассматривая чужака, затем кивнул спутнику. Тот неторопливо убрал кинжал от горла Раша.
– Дернись только… – Хозяин кинжала шагнул вперед, – прирежу.
Эрик был как две капли воды похож на Талаха. Близнецы: один взгляд, один цвет волос, оба безбородые, одинаково сложены. Даже хмурятся одинаково. А вот шрамы разные и нанесены на разные места.
– Я же не сумасшедший, – стараясь соблюдать нейтрально-спокойный тон, ответил Раш.
– Откуда ты тут? – Талах не сводил с него пристального взгляда.
Он быстро, в нескольких словах, рассказал все события с того дня, как их группа напоролась в лесу на растение-ловушку, не стал что-то утаивать, разве за исключением необычной силы Хани. Про ищеек сказал, что еще с вечера заметил их приближение и на всякий случай решил узнать – кто они и куда идут. Но незнакомцы отчего-то бросились на него с оружием, пришлось «успокоить» обоих. Оставалось надеяться, что северянам не придет в голову светлая мысль перепроверить его слова – раны ищеек не особенно походили на те, что можно получить в честном бою. Но даже если так – он и на этом выиграет. Поодиночке справиться с обалдуями будет значительно легче.
– Ты оставил девушку одну? – Талах зло нахмурился, когда узнал, что Раш оставил Хани без присмотра.
– Она северянка, – пожал плечами тот. – Что с ней случится в родной земле?
– То же, что и с тобой, если окажешься в неподходящем месте и в невеселой компании, – предостерегающе прорычал Талах.
– А с этими что? – Эрик выразительно посмотрел в сторону дыры в земле. – Проверить?
– Запру их, – ответил Талах. – Если мертвые – им уже все равно. А если живые – Скальд их сам накажет.
Рашу до зубной боли хотелось спросить, как именно они собираются запереть пещеру. Похоже, никто не собирался бросать его башкой вниз или резать глотку, но карманник по-прежнему чувствовал себя неуютно в странной компании. Он ничего не знал ни о том, кто они такие, ни почему одеты так, словно изнывают от жары. И их шрамы подсказывали, что оба явно непростые северные воины, которые сперва бьются башкой в стену, а уже потом размышляют, какая из этого польза.
– Возвращайся туда, где оставил девушку, – приказал Талах. – Эрик пойдет с тобой.
Тот подтолкнул его в спину, поторапливая. Раш положил себе запомнить тычок и при случае вернуть.
Облака на горизонте уже раззолотило медленно выползающее на небо рассветное солнце. Налетел промозглый, пробирающий до костей ветер. Он грозил запросто, играючи смести Раша со скалы. Идущий позади северянин, напротив, как будто радовался такой резкой смене погоды.
– Кто вы такие? – Раш не видел причины еще раз не поинтересоваться.
– Плохо ты знаешь северян, – вместо ответа укорил Эрик.
– Хотел бы я и дальше вас не знать, – буркнул Раш себе под нос.
До самой вершины холма поднимались молча.
Хани уже проснулась. Северянка сидела на сеннике, прижав колени к груди, и с потерянным видом озиралась по сторонам. Увидев Раша, быстро поднялась. Ему даже показалось, что вот-вот бросится к нему: с руганью или со слезами. Вместо этого она недоуменно посмотрела поверх его головы.
– С рассветом тебя, эрель, – поздоровался великан.
– И тебе светлого утра, – ответила Хани.
Голос ее прозвучал так почтительно, как никогда раньше. Даже с Мудрой она говорила не так уважительно. Можно подумать, он приволок за собой самого северного владыку.
– Я – Эрик, – представился северянин. Рашу показалось, что он совсем не порадовался встрече с землячкой.
– Я – Хани. – Северянка порывисто подошла к великану, прикоснулась к загрубевшей ладони. – Я чту твою жертву, шамаи. Позволь помочь тебе, если это в моих силах.
Эрик как будто немного оттаял.
– Мы с братом много дней ходим в этих краях и давно не ели человеческой пищи.
Хани улыбнулась и тут же бросилась разводить костер. Северянин взялся ей помогать.
Человеческой пищи. Слова назойливо крутились в голове Раша. Миара что-то рассказывала об этих шамаи, вспоминал он, устроившись в сторонке и усердно делая вид, что роется в своем вещевом мешке. Шамаи – воины-оборотни. Слова о человеческой пище обрели иной смысл. Еще таких попутчиков не хватало.
