Царство Сибирское - Роман Феликсович Путилов
— Булатов, мне нужны эти ваши…- император в сильном возбуждении пощелкал длинными пальцами: — Самолеты! Сколько вы можете мне поставить в течение месяца? Я заставлю эти воздушные колбасы сидеть на земле, чтобы они боялись даже высунутся…где там они прячутся? И тогда я…
— Ваше величество, до конца месяца я могу вывести к линии фронта около двухсот самолетов, но надо обговорить условия…
— Какие условия, Булатов? Ты сейчас, о чем? Враг у ворот столицы, все висит буквально… — император замолчал, видимо не хотелось ему озвучивать действительное положение войск.
— Ваше императорское величество, к сожалению, я являюсь правителем иностранного государства — Великого княжества Семиречья, соответственно, я могу только продавать вам эти летательные аппараты, которые стоят очень дорого, не имеют аналогов в мире, да и их разработка обошлась мне в копеечку.
— Булатов, я же дал тебе этот смешной титул…- император захихикал: — Царь Сибири, что ли?
— Ваше императорское величество, к сожалению, как показали мои взаимоотношения в вашими губернаторами на местах, одного вашего указа совершенно недостаточно, чтобы выстроить устойчивую вертикаль власти за Уральскими горами…
— Как ты сказал — «вертикаль власти»? Мм-м. — Император несколько раз повторил фразу: — Ну а что? Звучит солидно, по-государственном. И что там у тебя с губернаторами?
— Губернаторы, все, как один, заявили, что вашего указа для этого титула совершенно недостаточно. Пока вы не совершите в отношении меня акт коронации и не возложите мне на голову царский венец, полномочий у меня для перевода тыла на военные рельсы нет. Я, конечно, мог бы принудить губернаторов силой, но уж больно не хочется разорять вверенные мне провинции…
— Тут ты прав, не надо пока ничего разорять. — погрозили мне высочайшим указательным пальцем: — И губернаторы в чем-то правы. Будем искать компромисс. Давай, ты мне в счет налогов поставишь самолеты, а я…
— Ваше императорское величество, в Омской губернии вы мне уже передали налоги на десять лет на откуп, за счет поставленной уже продукции, а остальные губернии не желают…
— Да понял я тебя, Булатов, понял. — император подхватил со стола фотографию с разваливающимся в небе дирижаблем: — Ладно, будет тебе корона, но чтобы сразу после коронации, по обычаям вассалитета, буквально на следующий день, полтора месяца твои двести самолетов…
— Тут еще одно дельце, ваше императорское величество. Так сложились дела, что все мои двести офицеров-пилотов, подданные Великого княжества Семиречья, а, как вы знаете, мой вассал не является вассалом моего суверена, а, следовательно, им надо платить и платить щедро.
— Слушай, Булатов, а не слишком жирно, что всадник вот этой этажерки у тебя офицером является? Давай я дам тебе сколько хочешь гвардейских гусар или драгун…
— Ваше величество, каждый пилот обучался шесть месяцев, при этом, в процессе обучения разбили несколько самолетов, люди погибли. Ну какие гусары или драгуны? Или можете выкупать у меня самолеты и садить на них кого хотите, если не жалко…
— Ладно, я подумаю. — Император встал и все вскочили вслед за ним: — Не провожай меня, я дорогу до ворот найду. Как приму решение, сообщу себе.
На следующий день фельдъегерь привез мне приказ письмо от императора, приглашающую меня на мою коронацию ставку. А вечером доставили записку, что на коронации необходимо присутствие моей супруги.
Глава 22
Глава двадцать два.
Полевой аэродром. Окрестности Воронежа.
Смотрели «Белое солнце пустыни»? Ну, ту сценку, когда появляется гарем Черного Абдулы, в черных никабах, или как оно там называется, полностью закрывающее все тело и лицо, покрывало. Вот и я испытал культурологический шок, когда из приземлившегося аэроплана с ВИП-салоном повалили плотно завернутые в голубую ткань, женские фигуры.
Показалось, что на аэродроме наступила тишина, множество недоуменных лиц военных повернулись в нашу сторону.
У нас, в Великом Княжестве Семиречье, конечно, своя восточная специфика и существенное влияние южных народов, но ничего подобного ранее я не наблюдал. Дамочки, а я надеюсь, что это в самом деле, дамочки, вполне обыденно поклонились мне, как это принято у личных служанок Гюлер, после чего окружили меня, одна из фигур пристроилась сбоку, чуть позади меня, после чего меня стали легонько подталкивать в сторону шатров лагеря.
Но только я встал как истукан, потому, как чувствовал, что рядом со мной не Гюлер, так как женщина у моего плеча была существенно выше моей жены. Не успел я возмутиться, как в спину мне зашептал знакомый голос:
— Май дарлинг, веди нас скорее в шатер, я потом все объясню.
Ну, слава богам, жена рядом, только опять что-то заковыристое придумала. Я любезно улыбнулся фигуре, замершей рядом, предложил ей опереться на мою руку и повел весь этот цветник или курятник в сторону большого шатра, приготовленного, как раз, к визиту моей жены. Пока солдаты перетаскивали багаж, а у пяти дам его набралось довольно много, пока служанки распаковывали чемоданы, одна из служанок, прихватив еще одну товарку, видимо для конспирации, поманила меня пальчиком и повела к моей палатке.
Посадив свою подругу у входа, активная служанка провела меня в самый темный угол моего жилища, где скинула платок с головы.
— Привет. — я вкусно поцеловал жену в губы: — Молодец, конечно, что прилетела так быстро, но что это за спектакль?
— Мне Макоша сказала, что здесь что-то нехорошее затевается, и мне лучше не ехать к тебе. Но, я не могла тебя ослушаться, и поэтому попросила Ирку на приеме изображать твою жену, ну, а на случай, если кто-то знает меня в лицо, велела всем покрыть головы и спрятать лица.
— Ирка? Ты что, взяла кого-то из наших в свое ближнее окружение, из славян?
— Почему из ваших? Это наше имя, означает Лучшая или Любимица.
— И твоя Ирка согласилась подставить свою голову вместо тебя.
Гюлер гордо вскинула голову:
— Она с радостью согласилась выполнить просьбу старшей в роду.
— Кроме того…- Гюлер хихикнула и зашептала мне в самое ухо: — Кроме того, я пообещала Ирке выдать ее замуж, а то девочка слишком высокая, наши женихи от нее шарахаются.
Императорская ставка.
В императорскую ставку прибыли мы большой и представительной делегацией. Кроме пяти дам я взял с собой десяток пилотов, в том числе и «водителя» моего летающего «лимузина», отличившихся в воздушных боях над Тулой, Тобольском и Воронежем. У всех офицеров на груди
