Один раз – не вампир. Книга 4 - Владимир Анатольевич Васильев
Ещё мне пришла в голову мысль, что мне очень нравится путешествовать с очень сильным магом. Но чтобы не зависеть от такой поддержки, мне и самому стоит все силы бросить на освоение заклинаний. Да и резерв развить, чтобы коня-голема подзаряжать смог.
Степь вокруг медленно поднималась, и судя по всему километрах в десяти впереди должен был открыться гигантский обрыв в пустыню. И тут я заметил в сотне метров от дороги в нормальных землях одиноко стоящего коня. Очень маленького, грустного, и судя по всему привязанного. Я остановил фургон и бегом направился к животному, только за несколько шагов до него разглядев и всё остальное. А именно маленький лагерь из единственного старикана-степняка с обмотанной окровавленной повязкой ногой, который ножом пытался выкопать довольно обширную яму, но пока смог углубиться в землю только сантиметров на десять.
Одежда старика, чистая на вид, но даже как-то картинно дырявая, вдобавок обшитая перьями, сухими растениями, и другой такой же фигнёй, плюс лежащий рядом небольшой бубен, сразу выдавали в нём шамана.
— О, чужеземец! — произнес шаман усталым, но вполне осмысленным голосом, когда я приблизился. — Сами великие духи предков послали мне тебя перед смертью.
— А можно пропустить вводную часть? — проворчал я, вспоминая, что степняки могут быть очень многословными. — Ты ранен, смотрю…
Я кинул взгляд на коняшку, который только самую капельку перерос обычного осла, и заметил, что у того одна нога у копыта тоже замотана окровавленной тряпкой. Скользнул взглядом по примятой траве и сразу определил, что в нескольких шагах отсюда пару часов назад развернулась схватка. Там и сейчас валялись два трупа нежити, похожей на шестиногих ящериц, размером со среднюю собаку.
А старикан-то молодец. Убил двух тварей, но те к несчастью успели укусить его самого, а самое плохое и коня. Вот и пришел бы шаману конец, если бы мы мимо не проезжали. Я махнул рукой Жарре, чтобы она подъехала на фургоне поближе, и проворчал:
— Смерть откладывается, уважаемый.
— Ты не понимаешь, о доблестный воин-чужеземец, — продолжил гнуть свою линию шаман. — Я не могу идти, и коня бросить не могу. А скоро здесь будут другие твари из стаи, чьи разведчики напали на меня. Поэтому тебе надо уходить, чужеземец, но прошу оказать мне последнюю услугу. Возьми мой бубен. Он непростой!
Старик выдохся от своей речи, поэтому умолк, пытаясь отдышаться, а я иронично проворчал:
— Ну да, кто же видел простой бубен шамана.
— Нет, этот совсем особенный! Это знаменитый Великий Бубен Зла. И он должен оставаться целым, потому что если он будет уничтожен или повреждён, то ко всем людям придёт великая беда.
— Прямо ко всем-всем? — удивился я.
— Ну ко всем степнякам, — старик уселся поудобнее, взял бубен в руки и протянул мне. Я желания брать инструмент не выразил, а только скептически приподнял бровь, и шаман тихо добавил. — Ну как минимум к людям моего стойбища.
— Ну а мне тогда куда упёрлось это счастье? — пожал плечами я, краем глаза наблюдая как со спины ко мне подошла Жарра.
— Возьми Великий Бубен Зла, о чужеземец! — пафосно заявил шаман. — За это я отдам тебе шесть золотых монет, которые есть у меня, и младшую правнучку в жёны, если ты доедешь до моего стойбища. Да даже если и не доедешь, её привезут туда, куда ты скажешь.
Я только энергично помотал головой, просто представив себе, что мне вот так, на полном серьезе, привезут какую-то девицу. Причём не просто так, а чтобы та стала моей женой.
— Давай так, старик, — вступила в разговор Жарра, сразу считав мои эмоции. — Я могу взять у тебя бубен хоть бесплатно. И правнучка твоя никому тут не упёрлась.
— И что ты сделаешь с бубном? — заволновался старикан. — Помни, что в нём уже десять тысяч лет сидит страшный демон, который, если освободить его, уничтожив или повредив бубен, принесёт неисчислимые бедствия в мир.
— Да ну! — усмехнулась магичка. — Я уже наколдовала видение аур на твой бубен и могу предложить свою версию. Бубен действительно старый. Лет триста ему. И пока кожа какой-то нежити, которая на него пошла, была свежей, в неё подселили мелкого беса. Если бубен сжечь или порезать, то бес действительно освободится. И если у него будут хоть какие-то силы, что далеко не факт, то он может успеть обматерить тебя, ну или плюнуть на голову. На большее его точно не хватит. А потом он развеется и вернётся в свой бесовской астрал, где их миллиарды.
Шаман выпучив глаза смотрел на девушку, выдавшую такую речь, наконец чуть пришёл в себя, показал растопыренную пятерню и спросил:
— А лими… миляярд этот ваш, это сколько, ежели в руках считать?
— Боюсь, что рук всех людей в мире не хватит, — спрятала улыбку Жарра. — Так что давай свой бубен, и я его сожгу без всяких последствий для твоего стойбища, где бы оно ни находилось.
Но шаман тут же прижал бубен к груди и заявил:
— Не отдам его тебе, о дочь демонов! А отдам только чужеземному воину, который говорит со мной на понятном языке, — старикан кивнул на меня. — И бубен должен сохраняться целым, чтобы беда не пришла в мир. И правнучка моя будет справедливой ценой за его обещание.
Я только головой покачал, прекрасно понимая, что так торговаться мы здесь можем хоть до вечера, так что окинул ещё раз взглядом окрестности и проворчал:
— Короче! Бубен оставь себе, как и правнучку. Мы сейчас погрузим тебя вместе с конём в телегу. А дальше… Искать ваши стойбища, которые конечно же сейчас откочевали далеко на юг, мы не будем, но отвезём тебя в Багент. Там я заплачу за комнату в трактире, да и за лечение тебя с коняшкой, и спокойно отлежишься. За это время отряд западных рыцарей подчистит нежить, и ты через недельку сможешь вернуться.
Старик только вздохнул, но важно произнёс:
— Благодарю тебя, о благородный чужеземец. Не столько за себя, сколько за моего скакуна, который прошёл со мной тысячи миль по нашим степям. А бубен я тебе всё-таки попробую всучить вместе с правнучкой, потому что ты сам не понимаешь, от какого счастья отказываешься.
Я решил, что старикан уже заговаривается. Ну да! Такое нести. Так что поднял шамана и запихнул в
