Рыцарь Орлиной долины - Ольга Вешнева
– Кейл! Я тоже нужен здесь! – голос Игоря подсел как при простуде. Прокашлявшись, он спел колыбельную своей совести. – Девчонки в безопасности. Наша война их не коснется. Все. Забей.
Но сердце его тревожно ухало в груди.
“Занять позиции! – в головах воинов прозвучал голос Эйлинана. – Волшебная завеса пала. Мы как на ладони великана. По местам. Враги приближаются. Их больше сотни. Умалнин не поскупился прислать сюда драконьих всадников королевской гвардии. Пробил час последней битвы. Мужайтесь. Помните, я с вами до конца”.
Игорь зашагал в ногу с Кейлом. Агента раздражало все, что мало-мальски задевало струнки его нервов: скрип тяжелых орочьих доспехов друга, серенький дымок дыхания в холодном воздухе, неудобный бронежилет и гудящая тяжесть в мыслях, вызванная тесным телепатическим контактом или причиной, о которой он зарекся вспоминать.
Снайперская винтовка ждала его в древесном укрытии, состряпанном из палаточного брезента и веток. Сначала он будет стрелять, а потом…
Кейл и Ли Чонг с Симоной затаились по соседству. Эрика он близко чувствовал, не видя. За спиной мелькнул звуковой вспышкой тихий говор эльфов. И снова тишина. Хоть пой для бодрости духа “Батяню Комбата” группы Любэ.
***
Ниллин и Варя
Лететь во дворец короля Немейростэна и передать письмо отца. Для Ниллин нельзя было придумать худшего наказания. Ей очень не хотелось покидать лагерь, несмотря на все опасности, а еще расставаться с лисичкой Лушей, к которой успела привязаться. Оставалось надеяться, что о Луше позаботится доктор Марья Степановна, которая и спасла лисенка из леса.
– Ты одна можешь предотвратить войну, – сказал Эйлинан, вручив ей письмо в заговоренном футляре, который запрещено было вскрывать.
Люди про таких, как он, говорят, что у них семь пятниц на неделе. Недавно Эйлинан стремился развязать войну, а теперь вдруг озадачился ее предотвращением.
Как ей приятно было жить мечтой о сияющем троне и пышных балах в королевском замке! И вдруг все мечты ее рухнули. Из наследницы престола она превратилась в скиталицу без рода и племени.
– Правитель Ташлиим – твой двоюродный дядя по матери. Он примет тебя с присущим ему радушием и дарует тебе приют. Ташлиим не отвергнет нашу мольбу о помощи. Он добр и справедлив. Хоть мы с ним не друзья, он понимает, что дети не должны платить за грехи отцов, – утешал Эйлинан, передавая ей заговоренный свиток.
Ох уж эта любовь ее отца к человеческим словечкам! Приют. Отвратительное слово! Люди так называют обитель нищих и увечных бедолаг. Перспектива провести остаток дней в подобном месте скорби Ниллин отнюдь не радовала. Но она дала отцу клятву исполнить его волю. Ниллин доставит письмо адресату, а что будет потом, об этом пока лучше не думать. Если бы она могла в любой момент почувствовать Алайни, установить с ним мысленную связь… Она сбежала бы из замка Ташлиима в ближайший лес и поселилась бы там с возлюбленным Воином Сумрачных Гор. Почему она его не чувствует? Кто разлучил их души?
– Сделаем привал, – распорядилась Ниллин.
Залитая солнцем небольшая округлая полянка среди леса, усеянная кустиками синесилики, манила ее пуще витрины с изысканными драгоценностями. Сочные спелые ягоды были так крупны, что их прекрасно было видно с высоты птичьего полета.
– Не рановато ли, принцесса? Мы летим всего ничего, – тоном потревоженной в час послеобеденного сна барыни проворчала Варя.
– Тебе, может, и ничего. Ты привыкла дни напролет в своей деревне снопы валять и навоз грести, а я устала и проголодалась, – Ниллин направила пегаса на снижение.
– Я все же не советую…
Варя не нашла веского обоснования своим тревожным подозрениям. Дурное ведьмино предчувствие и странная сохранность ягод синесилики, которые еще с восходом солнца должны были склевать лесные птицы – все это упрямая эльфийка не сочтет убедительными аргументами. Но Варя-то знала: пернатые лакомки так любят синесилику, что совершают дерзкие налеты на садовые грядки, не боясь растрепанных пугал и блестящих вертушек.
– В твоих советах не нуждаюсь! – отрезала Ниллин, не на шутку рассерженная тем, что служанка снова взялась ей перечить.
Не успел пегас коснуться белыми копытами травы, как на его ноги набросили прочные канаты и привязали их к деревьям. На тесной полянке замельтешили муравьями шустрые бородатые мужики, вооруженные ножами и саблями.
– А ну, слезайте! – крикнул девушкам рыжий рябой верзила.
Не дождавшись повиновения, мужики стащили Варю с бьющего копытами и крыльями пегаса. Ниллин ранила кинжалом в грудь одного из нападавших и оттолкнула разбойников гипнотической волной.
– Э! С нами этот фокус не пройдет! – расталкивая обеими руками схватившихся за головы ослепленных разбойников, к пегасу подошел седой главарь, оказавшийся колдуном.
С помощью короткого невнятного заклинания он защитил свою команду от эльфийского гипноза.
Прямо в руках державшего ее разбойника перевоплотившись в волчицу, Варя укусила его за подбородок, вывернулась, оставив ситцевое платье в его руках, и бросилась на стоящего рядом громилу. Чувствуя, что у нее не хватит опыта для тесного столкновения, волчица решила действовать в манере Алайни – стремительно перескакивая от одного противника к другому, стараться нанести им серьезные увечья. Жутко и противно было чувствовать чужую кровь на языке, понимать, что она способна на убийство. Но ей нужно было вывести налетчиков из строя, дать возможность Ниллин освободить пегаса.
Эльфийка оборонялась кинжалом. Девушки вдвоем были проворнее разбойников, но тех оказалось слишком много. Остановив на миг ход мыслей, Варя схватила сзади за шею прыткого старика, молниеносно орудовавшего саблей и оттеснявшего испуганную Ниллин к огромному гнилому дереву, и рванула вбок. Раздался хруст, кровь хлынула фонтаном. Варя отпустила. “Кажется, убит”. Напавший сзади чуть не отрубил ей голову. Волчица сползла вниз, проскользнула между ног неуклюжего толстяка, повалив его на землю, и тут же хорошо ударила зубами между ног по нежнейшему месту сухощавого юнца. Не выдержав боли, парень упал.
Варя помчалась к колдуну. Тот развернулся, чувствуя угрозу. Варя прыгнула, целясь в горло и совершила непростительную ошибку, о которой ее не раз предупреждал Эрик. Пропустила нож. Грудь пронзило ужасной болью. Колдун отбросил волчицу словно шкуру, решив, что с ней покончено. Варя и сама так думала. Веки закрывались, но она боролась с ними. Спаслась ли Ниллин? Пегас взлетает, но без седока. Где принцесса? Лежа на спине, волчица повернула голову. Ниллин связали руки, ее уводят.
“Я не смогла… Не защитила… Грош
