Лоуренс Уотт-Эванс - За Василиском - Лоуренс Уотт-Эванс
- Сядьте.
Ужасный голос нельзя было игнорировать; Гарт заколебался, затем сел, безмолвствуя от ярости.
- Значит, вы желаете, чтобы ваше имя не просто знали, но и чтили?
Гарт не мог заставить себя заговорить; он кивнул.
- Я не возражаю против такого изменения нашего договора.
Его ярость сменилась внезапным замешательством. - Что?
- Вы из Ордунина.
- Да. Теперь Гарт был в полном недоумении.
- Это бедный город.
- Да.
- И всё же у вас есть богатство. Можно добывать золото, в изобилии водится рыба, можно добывать ценные меха. Почему же вы бедны?
Оверман сначала ничего не ответил. Когда старик замолчал и молчание затянулось, Гарт сказал: - Потому что мы должны обменивать наши богатства на еду. Оверман не может жить только рыбой, и не каждый Оверман может тратить своё время на ловлю рыбы, ведь некоторые должны работать в шахтах.
- Где вы торгуете?
- В Лагуре, в десяти днях плавания на юго-восток.
- Почему?
Понимание приходило, по мере того как Гарт отвечал, - Потому что мы думали, что торговля по суше невозможна. Это следствие Расовых войн. И мы не знаем других портов.
Пока он говорил, Сарам вернулся на своё место, в его руке плескалась полная кружка. - Вы сказали, это из-за Расовых войн?
Гарт посмотрел на фигуру в жёлтом одеянии, чтобы понять, не хочет ли тот объяснить, и, увидев лишь слабый намёк на улыбку, сказал сам: - Невозможность торговли между Скеллетом и Ордунином - да и вообще между всем Эраммом и всей Северной Пустошью.
- Расовые войны, похоже, давно закончились, а торговли всё нет, не так ли? Сарам глотнул эля. - Не думаю, что в Скеллете есть то, что вам нужно. У вас есть свой лёд и сено.
- Но вы, здесь, в Скеллете, можете торговать с югом.
- И что? Сарам ещё не понимал, к чему клонит Гарт.
Забытый Король прервал его, прежде чем Гарт успел заговорить. - Сарам, почему умирает Скеллет?
- Потому что нам нечего есть и нечем торговать.
- А что, если бы у вас было золото, меха и другие ценные товары для торговли с югом?
Сарам посмотрел на старика, потом повернулся к Гарту. - Вы добываете там золото?
Гарт кивнул. Некоторое время странная троица сидела молча. Затем Оверман заметил: - Могут возникнуть трудности. Здесь меня ненавидят; на меня возлагают вину за смерть Арнера, а Оверманам по-прежнему не доверяют.
- Никому не будет дела, как только они увидят золото:
- Полагаю, что нет, - согласился Гарт.
Старик сардонически улыбнулся, отчего его лицо стало ещё более ужасающим, чем обычно.
- Таким образом, о Гарт, вы будете известны как тот, кто принесёт богатство и процветание Ордунину и Скеллету. Вам это больше по душе?
Вопрос Забытого Короля не требовал ответа, но у Гарта был свой вопрос.
- Почему вы предлагаете эту схему? Вы сказали, что я не помог в продвижении вашей миссии, и всё же дали этот совет. Почему?
- Разве мне не выгодно, чтобы Скеллет процветал? Похоже, мне предстоит прожить здесь ещё какое-то время. У меня нет желания причинять себе неудобства голодом или бегством на юг, если Скеллет продолжит приходить в упадок.
Последовала пауза, затем Гарт возразил: - Ранее вы говорили о том, что это век упадка, и сказали мне, что смертные никак не смогут противиться воле богов и обратить этот упадок вспять.
- Возможно, я был пессимистичен.
Овермана это не убедило. Но после минутного молчания он сказал: - Каковы бы ни были ваши мотивы, идея не лишена смысла.
- Действительно. Итак, вы вернётесь в Скеллет с золотом и мехами и станете героем и благодетелем его народа. Когда вы это сделаете, возможно, мы снова поговорим.
- Возможно, так и будет. Гарт поднялся. - Но никогда больше я не буду слепо повиноваться вам, о Король. Сарам, пойдём. У нас есть незаконченное дело.
Сарам поднялся и, не желая спорить, последовал за Гартом к двери Трактира, остановившись лишь для того, чтобы поднять один из двух арбалетов, которые лежали там, где их уронили, и попросить Сарама взять второй. Тот так и сделал, и вслед за Гартом вышел в переулок, щурясь от косых лучей заходящего солнца, пробивающегося сквозь тучи. Хотя несколько глаз с любопытством смотрели им вслед, шум разговоров не утих, и ни один человек не пошевелился, чтобы остановить их.
Снаружи Оверман прислонил арбалет к стене трактира и распорядился: - Зарядите их. Он прошёл дальше и скрылся в конюшне. Сарам пожал плечами и взвёл арбалет. Он всё ещё носил с собой колчан с одиннадцатью болтами, так и не удосужившись снять его после неудачной схватки в таверне.
В конюшне было тускло и прохладно, приятный запах свежего сена и навоза странно смешивался с вонью василиска. Гарт направился к месту, где спокойно ждал Корос, - запечатывающий жезл всё ещё был надёжно пристёгнут к ремню. В двух шагах от зверя он споткнулся о какой-то небольшой предмет.
Остановившись, он посмотрел вниз и увидел, что наступил на камень, удивительно гладкий и симметричный. Он поднял его и обнаружил, что это каменная крыса; его нога отломила ей хвост, который валялся среди соломы на полу. Он тут же перевёл взгляд на другую сторону конюшни, где в своём загоне безмолвно таился василиск. В матерчатом пологе не было отверстия. Значит, крыса не прогрызла себе путь внутрь; не могла она и заползти под ткань, ибо как бы она выбралась обратно, окаменев? Нет, должно быть, полог поднимался и опускался в процессе того, что делал Забытый Король, и несчастная крыса оказалась на одной линии со взглядом существа. Всё остальное осталось как было. Странно, что Король пошёл на такой риск, чтобы взглянуть на чудовище, подумал Гарт. Затем он медленно кивнул, выкинув эту мысль из головы и вернувшись к Коросу.
Когда Гарт вышел из конюшни, ведя за собой боевого зверя, оба арбалета были заряжены и взведены, и стояли у стены. Оверман поднял один из них, а Сарам взял другой, следуя за Гартом на расстоянии нескольких ярдов.
Они шли по переулку, пока в дверях конюшни не показался вольер с василиском.
Когда полог полностью оказался на
