Альтернат - Медина Мирай
– Словно даже если бы ты смогла там оказаться, от тебя был бы толк…
– Пожалуйста, Азаруэль! – Иван пропустила это мимо ушей. – Пожалуйста.
Азаруэль опять демонстративно закатил глаза, запрокинул голову к потолку и хлопнул себя ладонью по лбу.
– Ну ладно. Чувствую, за мной должок. Придется отработать.
– Спасибо!
Кларк одарила его циничной улыбкой.
– А как же «Я правда похож на того, кого можно уговорить словом «пожалуйста»?..
– Ой, заткнитесь, – отмахнулся от нее Азаруэль.
Глава 34
Айрис пообещала себе больше никогда не возвращаться к прошлому, но в ловушке Розалин оно само ее нашло. Заставило заново пройти через все, что сломало ее и сделало такой, какой она была сейчас.
Грозовое небо. Голый лес с деревьями, напоминающими обугленные колышки в объятьях густого тумана. Семнадцатилетней Айрис было тяжело найти хворост для топки. Пальцы покрылись толстым слоем пепла, в котором она тщетно старалась отыскать больше веток. Хоть каких-нибудь. Каждая сейчас имела для нее значение.
Погода в последние дни была холодной, хотя жители здешних краев не всегда даже понимали, когда один день заканчивается и начинается новый. Но каждый знал точно: без тепла тут долго не проживешь.
Айрис сдалась. Пора идти домой.
Она стряхнула пепел с рук, уже представляя, как тяжело будет вычистить ногти и сколько драгоценной воды на это уйдет. Чуть не вытерла ладони о черный фартук, но спохватилась. Точно, сегодня она надела бабушкин красный сарафан поверх белой рубашки. Цветная одежда стоила дорого и в большинстве случаев привозилась из дальних деревень, а бывало даже – из столицы. Зря Айрис отправилась выполнять грязную работу в сарафане, который был роскошью даже для местных завидных невест. Нет, она потерпит до дома.
Путь лежал через равнину, к горам. Там, среди редких деревьев и кустов обосновалась крошечная деревенька. Все здесь друг друга знали. Деревенька выживала, торгуя строительными блоками из пепла – единственного ресурса в этих краях, коего было больше, чем где-либо, – или обменивая их на вяленое мясо рептилий, рыбу, водоросли, молоко, сахар, морскую соль, сушеные корни для жиденького, но сытного супа и пищевую глину, из которой в сочетании с измельченными водорослями, морской солью и рыбьим жиром пекли лепешки. Когда же Айрис хотелось побаловать себя и близких чем-то сладким, она добавляла в глину сахар, выпекала блины и собирала из них торт с начинкой из взбитого молока, сахара и домашнего масла.
Так бедно, как здесь, не питались нигде в Темном измерении. Никто и представить не мог, что бывает еда лучше, поэтому люди не грезили о говядине, пшеничном хлебе и фруктах с овощами – просто не видели их и не пробовали.
Айрис прошла через главные ворота, представлявшие собой два высоких столба на расстоянии трех метров. Такими же столбами, но вколоченными в землю с меньшими промежутками, была обнесена вся деревня.
Главная дорога лежала через небольшой рынок, где зеваки и торговцы за прилавками обводили Айрис завистливыми, пытливыми и часто недобрыми взорами. Все дело в красном сарафане, ярком, как пламя в увядшей траве. Страшно было и подумать о том, чтобы надеть такой на праздники, не говоря уже о простой вылазке за топливом.
Местный обычай был таков: когда девушка выходит замуж, она снимает с лица серебряную цепочку, лежащую на спинке носа и закрепленную за ушами, распускает волосы и хотя бы день гуляет по пыльным улицам в красном наряде, показывая соседям, что у нее появился супруг. Айрис не была замужем, цепочка безбрачия украшала ее лицо, но золотистые волосы чуть выше пояса постоянно были распущены, а красный сарафан мозолил всем глаза. Никто не решался спросить, в чем причина такой дерзости.
Впрочем, ответа они бы и не услышали, как и Айрис не услышала бы вопросов. Ведь она была глухонемой. Одна-единственная на всю деревушку.
Дома ее ждали родители и суп из сушеных корней и водорослей. Мать поцеловала Айрис на входе, погладила ее волосы – шелковистые, всем на зависть, ведь у большинства здесь они напоминали солому, – забрала хворост и положила у маленького очага.
В доме было всего две комнаты: родительская спальня и гостиная, совмещенная с кухней, прихожей и спальным уголком Айрис у окна. Здесь было теплее всего, еда под боком, так что она только радовалась.
Сколько она себя помнила, родители при ней не разговаривали. Все, чтобы она не чувствовала себя наедине со своим недугом. О языке жестов в деревне не знали, грамоте были обучены единицы, так что все связи строились на доверии и разговорах. Но Айрис и этого не могла. Когда ей что-то было нужно, она просто указывала на это пальцем или сразу брала в руки. С помощью них же она научилась считать до десяти, что очень помогало ей на рынке в одиночку продавать специи и масло в маленькой семейной лавке.
Они поели на полу за низким «столиком», сложенным из блоков и укрытым мешковиной. Суп для сытости заели глиняными лепешками. Айрис заметила, как мать наливает в кружку остатки питьевой воды из кувшина. После сна придется отправиться к колодцу.
Ночь в деревне наступала для всех по-разному. Когда хотелось спать, тогда и ночь.
Перед сном Айрис любила листать единственную книгу в их доме. Текста в ней было немного, никто его не понимал, зато нарисованные углем картинки на каждой странице из тонкой кожи говорили сами за себя. Благодаря этой книге Айрис узнала, что бывают не только квадратные дома, но и большие: с громоздкими куполами, покатыми крышами и даже дома в несколько этажей. Самым удивительным для Айрис был замок в начале книги, занимавший всю страницу. Окошки на рисунке – как крошечные точки, так какие же тогда люди? И как могли построить такую махину? Даже воображения не хватало, чтобы представить такой замок вживую.
Со следующей страницы на нее смотрела семья. От одного вида их длинных изысканных одеяний и украшений становилось понятно: это богатеи. Они могли бы жить в том роскошном замке. Мать со светлыми волосами, холодным взором и в черном узком платье, отец в черной мантии, доспехах и маске, а перед ними – два совершенно не похожих друг на друга мальчика. У одного черные как смоль волосы, а кожа такая бледная, что художник даже не стал выделять на его лице тени. Второй поражал воображение Айрис: кожа черная, глаза будто светятся, темные волосы прорисованы белым мелом, а на лице добрая
