Ковен избранных - Айви Эшер
Вален усмехается.
– Это нам еще предстоит выяснить. Мы все росли в подобной обстановке, но никто из нас прежде не бывал в таких отношениях. Скорее всего, поначалу будет не супергладко. Как и сказал Бастьен, нам нужно прямо и быстро говорить о своих потребностях и желаниях, и однажды мы поймем, что нам подходит лучше всего.
Я отмечаю, что никто из них толком не ответил на вопрос про групповой секс – разве что посмеялись. Собираюсь вновь его задать, когда вдруг наши руны начинают полыхать темно-оранжевым. Парни с удивлением и непониманием смотрят на свои руки и грудь, а затем друг на друга. Магия внутри меня начинает разгораться, требуя немедленного внимания и действий. Я вскакиваю с кресла, следуя инстинктам.
– Кто-то пытается прорваться сюда, – шепчу я.
Глава 31
Сабин хватает меня за запястье, когда я пытаюсь пронестись мимо него.
– Мы позовем паладинов, они знают, что делать, – говорит он, а кто-то другой спрашивает:
– Кто пытается прорваться?
Сабин раздраженно рычит, когда я ловко вырываю руку из его хватки. Райкер и Нокс становятся перед дверью в мою спальню, блокируя единственный, как им кажется, выход из комнаты. Вот они расстроятся, когда узнают, что я иду вовсе не к этой двери.
Перепрыгиваю через кровать и распахиваю французские двери, ведущие на балкон. Не раздумывая, запрыгиваю на каменные перила и активирую руны на ногах и стопах, после чего устремляюсь в прохладную темноту ночи. Призываю короткие мечи с помощью рун на ребрах и крепко обхватываю рукоятки.
Легко приземляюсь на постриженный газон перед фасадом. С балкона над моей головой доносятся крики и ругательства, но я сосредоточиваюсь на том, что ощущаю за пределами барьера. Видимо, магия, которую я влила в барьер, когда впервые пересекла его в ночь встречи Лахланом и его ковеном, усилила мои способности. Я чувствую каждое движение, направленное извне, и кожа моя горит от этого.
Нечто долбится со стороны, пытаясь пробить брешь. Это нечто барьер пока что сдерживает. Однако я ощущаю злонамеренность и холод нападений. Барьер окружает всепоглощающая тьма, от враждебности которой все мое тело предупреждающе покрывается мурашками. В ответ магия внутри меня накаляется, и я испытываю жуткое чувство собственничества: не дам прорваться через то, что принадлежит лично мне. Я издаю дикий рев, бросая вызов каждому, кто намерен со мной потягаться.
Вау, а это еще что такое было?
Как и всегда, позволяя магии вести меня за собой, я накапливаю ее в себе – столько, сколько могу вместить. Когда я чувствую, что вот-вот взорвусь, я приседаю и вонзаю мечи в покрытую травой землю. Держась за рукояти магического оружия, выплескиваю магию через клинки в сторону барьера.
Защитный купол, ограждающий нас от угрозы, вспыхивает розово-оранжевым светом, становясь чем-то бо`льшим, чем просто защитной силой: он превращается в оружие. Барьер обрушивается на всё и вся, что пытается сквозь него прорваться, и в награду мне раздаются крики и рев боли.
Я продолжаю напитывать барьер магией, как вдруг угроза исчезает. Слышу быстрые приглушенные травой шаги и оборачиваюсь, выставляя клинок. Сильва… Он резко замирает: его горло оказывается в сантиметрах от острия моего меча. Чародей сглатывает, и я поспешно опускаю руку и успокаиваю магию. Он делает шаг назад, и к нам подходят все остальные мужчины из ковена Лахлана.
Я смотрю им за спины в поисках ребят, но нигде их не нахожу.
– Они внутри. Мы приказали парням охранять дом, – говорит Лахлан в ответ на так и не озвученный вопрос.
– Что это за «Зена – Королева воинов»? – спрашивает Эврин, окидывая взглядом мою стойку и короткие мечи в каждой руке.
Убираю мечи, магию которых впитывают в себя руны на ребрах, и выпрямляюсь. Я едва не пошатываюсь, потому что мои внезапно уставшие мышцы отказываются слушаться, но прячу эту слабость.
– Кто-то или что-то атаковало барьер. Сейчас они вроде как ушли – по крайней мере, я больше их не чувствую, – объясняю я.
Оборачиваюсь, снова вглядываясь в темноту и пытаясь увидеть или почувствовать угрозу или хоть какой-то след того, кто только что там был. Сильва пялится на меня, но перестает, когда Лахлан отправляет их всех прочесывать территорию и искать подсказки; меня Лахлан останавливает, когда я пытаюсь к ним присоединиться.
– Ты в нижнем белье. Оденься, пока мы выясняем, какого черта здесь происходит.
Я игнорирую его раздраженный тон, оглядываюсь вокруг, киваю и ухожу к входной двери. Осторожно закрываю ее за собой, обессиленная только что использованной магией, но не успеваю сделать и шага, как на меня набрасываются парни. Они кричат все и сразу, и я различаю несколько «какого хера», парочку «ты до смерти меня напугала» и целую кучу «никогда больше так не делай».
Райкер притягивает меня к себе и начинает изучать мое тело в поисках ран. Меня осеняет, что, пожалуй, стоит их успокоить, но вместо этого я сосредоточиваюсь на Райкере и его блуждающих руках. Тише, тигр.
– Ты вдруг наполнилась магией и сиганула с балкона, как Селин в «Другом мире». Я жутко испугался и завелся одновременно!
Мою жажду Райкера и его волшебных рук прерывает признание Нокса, и я поднимаю на него взгляд. Он смотрит на меня с опасением и похотью, и я усмехаюсь.
– Ах, значит, ты смеешься надо мной, Зажигалочка… понятно.
Нокс приседает и закидывает меня на плечо. Я удивленно взвизгиваю и начинаю смеяться еще сильнее. Он игриво шлепает меня по попе, а затем поглаживает по ней, прогоняя жжение, и тихо бормочет, что «мне следует преподать урок, чтобы я больше не думала бежать навстречу опасностям».
Мулат доносит меня до комнаты, где я рассказываю всем о том, что произошло. Я не сопротивляюсь тому, что со мной обращаются как с немощной, потому что на самом деле жутко устала. С трудом натягиваю на себя легинсы и худи поверх майки. Затем пробую пальцами расчесать несколько колтунов в волосах, но сдаюсь и использую магию, чтобы расправиться с этим образовавшимся от ветра гнездом.
Мы вместе спускаемся вниз и ждем в гостиной паладинов. Пытаюсь проглотить зевок, но он все равно вырывается, обнажая моего внутреннего Чубакку. Жду, что меня начнут поддразнивать, но вместо этого парни и сами начинают зевать. Я прижимаюсь к Бастьену, а Нокс закидывает мои ноги к себе на колени. В моем теле больше нет ни следа от адреналина, и я остаюсь беззащитной перед изнеможением.
* * *
Я недовольно
