Вихрь колдовства - Мишель Харрисон
Значит, сбылось. Бетти погибнет подо льдом, как и трое других людей, которых она едва знает… и никто не найдет ее, потому что…
В голове эхом отдавались последние слова Флисс. «Матрешки! Нас никто не…»
Никто не увидит. Ни ее, ни Сонни, ни Флисс. Все они видимы лишь друг для друга. В груди сдавило – мучительно хотелось вдохнуть. Скоро она не сможет противостоять этому желанию и в легкие польется ледяная вода. И все кончится. Оставалась всего одна вещь, которую могла сделать Бетти – ради них всех. Она ткнулась онемевшими пальцами в карман. Нащупала полных воздуха матрешек, которые норовили всплыть. Пальцы путались в ткани, но наконец коснулись гладкого дерева. Она резко дернула обеими руками и ухитрилась раскрыть самую большую матрешку. Готово. Куклы выскользнули из рук и поплыли вверх, а вслед за ними – павлинье перо.
«Конец, – подумала Бетти. – И им, и мне».
Вокруг засиял мягкий свет, то ли белый, то ли золотистый. Похожий на солнечные лучи и огоньки свечей. «Так вот какая она, смерть, – пришла мысль. – Почему бы на нее не посмотреть? Ведь это последнее, что я увижу». И она с усилием открыла глаза.
Но увидела она не смерть.
Она увидела трех других людей, зависших в толще воды – уже не темной, а освещенной бело-золотым сиянием. У леди Фортуны волосы вздымались облаком вокруг головы, а глаза были как черные омуты, полные злобы; миссис Чемберс отчаянно билась об лед; Сонни тянул руку в пустоту.
Но… Людей было не трое. Бетти осознала, что в глубине есть кто-то еще. Девушка с золотистыми волосами, которые, казалось, и излучали удивительный подводный свет. Водоросли кружили рядом с ней в медленном танце. Миссис Чемберс посмотрела на девушку, и с губ у нее сорвалась стайка пузырей. Элора.
Внизу, среди водорослей и многолетних наслоений ила, в золотом сиянии блестели потерянные вещи. Ржавое лезвие конька. Серебряный пистолет, который только что обронили. Изогнутая гладкая поверхность, прозрачная сфера, сверкающая в грязи… Леди Фортуна заметила ее и широко распахнула глаза. Хрустальный шар.
«Не надо, – попыталась сказать Бетти, когда гадалка потянулась к шару, слабо толкаясь ногами. – Его не достать». Губы у Фортуны посинели, некогда красивое лицо исказила жадность. Похоже, она никого и ничего не видела, кроме своего утраченного сокровища. Она тонула, уходила все глубже и глубже, пока развевающиеся темные волосы и складки плаща не превратились в смутное пятно на фоне белого сияния.
Призрачная Элора устремилась к миссис Чемберс и Сонни, и свет на миг потускнел. «Она их забрала, – подумала Бетти. – Забрала, чтобы ей не было так одиноко в темноте. Наверное, и меня заберет».
Холодные пальцы схватили ее за запястье. Свет снова вспыхнул, ярче прежнего. Золотые локоны колыхались, обрамляя лицо, в которое Бетти боялась смотреть. Руки настойчиво проталкивали ее сквозь толщу воды. Те самые руки, чье касание она ощутила на щиколотке, в первый раз провалившись под лед. Эти руки тянули ее, тянули… но не вниз, а вверх, к пролому во льду. За миг до того, как всплыть на поверхность, Бетти увидела лицо: доброе, ласковое, полное любви. Элора Гуд не желала мести. В этом Бетти была уверена.
Уверена она была и в том, что кто-то зовет ее по имени. Элора пыталась что-то ей сказать, Бетти видела, как у нее шевелятся губы, но свет уже затухал, и озеро стремительно чернело. Бетти вынырнула, судорожно заглатывая ртом воздух и молотя руками.
– Хватайся! – крикнул кто-то. – Бетти! Держись!
Флисс.
Сестра плашмя лежала на льду и здоровой рукой протягивала Бетти трость. Из последних сил Бетти рванулась и попыталась ухватиться. Промахнулась и попробовала снова. В голове шелестели чьи-то слова. Вернее, одно слово: прощаю.
Кто это сказал? Элора?
Прощаю.
Бетти наконец схватилась за трость, и Флисс, кряхтя от натуги, потащила сестру из воды. Теплые руки приняли ее сверху. Холодные руки подтолкнули снизу. Бетти выбралась из озера и упала на лед. Вокруг мелькали огни, слышались громкие голоса, суетились люди.
– Троих вытащили! Одну подстрелили, другая до сих пор в воде – та гадалка, – услышала Бетти. Финн Шарки выкрикивал: – Еще у одной сломана рука. Руперта Снида пока не нашли… Погодите, кто это там, у Слез Элоры?
Задыхаясь и дрожа, Бетти перекатилась на бок. Она посмотрела в карие глаза Флисс – сестра глядела с облегчением и любовью. Чьи-то сильные руки обхватили Бетти, подняли, унесли со льда, завернули в одеяла. Неподалеку прозвенел голосок Чарли:
– Это сестры! Мои сестры!
Потом Бетти увидела бабушку. Ее встревоженное морщинистое лицо освещал фонарь. Она все еще была одета в костюм Мрачного Жнеца – Смерти.
Но Бетти была жива, жива, жива.
Она закрыла глаза и зарылась в теплые одеяла. Сразу после этого раздался легкий «чпок» – из уха вытекла теплая струйка озерной воды. Наконец-то оно прочистилось, и Бетти снова могла слышать без помех. Как же это чудесно! И как чудесно, что где-то рядом весело лает собака.
После люди дивились тому, как резко в тот вечер прекратилась вьюга – так же резко, как и началась. К тому времени, как поисковый отряд добрался до озера, небо было чистым, полным звезд, в воздухе ни снежинки. Снег не шел в Глухомани вплоть до следующей зимы, да и тогда долину только едва припорошило.
Судачили и про исчезновение леди Фортуны, единственной, кого в тот вечер не спасли из озера. Говорили, что пропавший хрустальный шар свел ее с ума. Ради него она решилась на похищение и готова была на убийство. Одни утверждали, будто замечали под водой ее призрак, с черными волосами, вздымающимися слово парус. Другие заявляли, что она бродит по коридорам Поместья Эхо и бормочет себе под нос что-то про разбойника, который много лет назад похитил шар, разбойника, чья личность навсегда осталась тайной.
Со временем две истории слились воедино и легенда Глухомани преобразилась. В Поместье уже не появлялся призрак горничной, в морозные ночи на Стылом холме не раздавался стук копыт, и утонувшую девушку в озере больше никто не видел. Шептались теперь о призрачной гадалке. А вот хрустальный шар так и не нашли. Только те, кто пережил ту ночь, знали правду.
Бал-маскарад тогда прервался – впервые за свою почти пятидесятилетнюю историю. Вызвали врача, разожгли камины и укутали бесчисленными одеялами трех человек, спасенных из ледяной воды Дрожь-озера, и четвертую девушку – со сломанной рукой. На первом этаже Поместья в пустующей комнате обустроили что-то вроде больничной палаты, с четырьмя кроватями и несколькими креслами.
Бетти то просыпалась, то проваливалась в сон, и длилось это долгие часы. Ей грезились девушки с золотыми волосами и злые предсказательницы, и иногда сквозь сон пробивались беспокойные разговоры бабушки с Клариссой и настойчивые вопросы Чарли.
– Ну почему она до сих пор не проснулась? Когда уже? Когда?
Наконец пробудившись, Бетти увидела, что в комнате царит полумрак. Светилась всего одна лампа, и плясал огонь в камине. Она пошевелила пальцами ног. К счастью, все оказались на месте. Кто-то держал ее за руку – бабушка, уснувшая в кресле у изголовья кровати. Чарли тоже дремала, прикорнув у нее на коленях. На постели рядом посапывала Флисс, с закрытыми глазами и широко открытым ртом. Рука, вся в синяках, висела на перевязи.
А прямо напротив себя Бетти увидела темные глаза, широко распахнутые и горящие. Сглотнув, она посмотрела в лицо разбойнику из Глухомани.
– Вы бросились нам на выручку, – тихо сказала миссис Чемберс. Нога у нее была туго забинтована и покоилась на низком столике. – Я благодарна тебе и твоим сестрам. Вы пытались помочь нам. Даже когда узнали. Кто я такая и… что сделала.
Бетти молча кивнула. Отрицать не было смысла.
– Да, – хрипло проговорила она. – Я все слышала. Кто вы – или кем были. Но теперь вы уже другой человек.
– Другой. – Миссис Чемберс оглянулась на Сонни, спящего рядом с ней. – Да… совсем другой.
– Была еще причина, – призналась Бетти. – Мы увидели Элору в окне комнаты девять, а раньше слышали… что это предвещает смерть любимого человека. Мы уже подозревали, что Элора и есть Утопленница, и подумали, что если разгадаем тайну, то разрушим проклятие и…
