Флейм Корвин - Смертный ангел (СИ)
Когда закончили со скромным ужином, степняки сбились в круг. Уседененный ветеран ханских походов расчехлил длинный струнный инструмент и запел протяжную сагу о древних богатурах.
Владслав не учил степняцкой речи да и не чтил благовением прошлое кочевников, поэтому отодвинулся в сторонку и, усевшись поудобнее на выпуклой кочке, взялся за чистку песком кривой сабли, дареной ему в улусе Гизита.
— Принц истинный воин, — одобрительно сказал Гизит.
— Спасибо за доброе слово, — откликнулся Владслав. — Паче от хорошего человека.
Багарец не лукавил. Гизит не был хрестоматийным степняком из герцогских хроник: немытым, грубым, тупым и алчным до крови. С хитрецой то да, но как без нее хану крохотного улуса?
— Слыхал я, — заговорил Владслав, — что ордынцы непревзойденные мастера по вязанию узлов. Да такие, что за пояс любого морехода заткнут.
— Верно.
— Научи чему-нибудь.
Гизит пожал плечами:
— Почему бы и нет. Скоро вернусь.
Хан порылся в седельной сумке и выудил оттуда веревку из кобылиного волоса, тонкую и необычайно прочную. Такие дорого ценились на торжищах Срединноморья, и являлись излюбленным средством воров и наемных убийц.
Гизит запалил факел, воткнув его рядом, так как солнце скрылось за кромкой горизонта.
— Вытяни руки, — попросил он. — Первое, что покажу — это вязание Змеи. У нас это знают даже дети, их никто сему не учит, сами выведывают, но принц не родился в улусе.
Владслав внимательно наблюдал за ловкими движениями коротких пальцев, старательно фиксируя в памяти пояснения. Когда ворсистая веревка накрепко связала кисти, вроде уяснил, но повторить не лишне будет.
Гизит открыл рот, дабы что-то сказать, но не успел. Сдавленный стон, раздавшийся из окончательно сгустившейся мглы, предвещал небольшому лагерю крупные неприятности.
— Это дозорный! — воскликнул Гизит. Из ножен вылетел добротный оттоманский ятаган. — К оружию!
Звуки спущенной тетивы и свист стрел нарушили ночной покой. Гизит обладал поистине звериной реакцией. Хан упал вниз за долю секунды до того, как две дюжины стрел ворвались в освещенное пространство. Его воинам повезло меньше, заслушавшиеся акына степняки оказались превосходной мишенью в свете костров. Почти все стрелы попали в цель. За удар сердца Гизит потерял половину отряда.
Улюлюкая, на стоянку кинулись десятки человек. По круглым щитам и изогнутым клинкам Владслав принял их за степняков.
Связанный принц оказался невольным очевидцем непродолжительного, но свирепого боя. Люди Гизита, не опомнившиеся от негаданной атаки, к тому же уступавшие числом, не выстояли. Минуло пять минут, а от отряда сопровождавшего принца остались одни воспоминания. Все убиты, нет ни раненых, ни пленных. Хвала богам, что хоть Гизит изловчился вырваться из кольца нападавших неизвестцев и, запрыгнув на коня, ускакал в ночь. Вдогонку ему пустили стрелы, но безлунная чернота скрыла, достигли ли они беглеца. Никто из атаковавших лагерь не рискнул отправиться по темноте выяснять участь побегца.
Леденящий страх подступил к Владславу. Уж не прихвостни Кзаркхмета выследили его?
— Эй! — на принца наткнулись.
Несколько десятков человек, тяжело сопя после боя, обступили багарца. Владслав по-прежнему терялся в догадках, кто они. Их было не разглядеть: костры затоптаны, а небо затянуто тучами.
— Огня и поживей!
Потрясенный Владслав помянул богов. Услышать здесь росмальский говор!
Трепещущий свет смоляных факелов озарил усатую и бородатую братию в грубых домотканых кафтанах; кое на ком были стеганые куртки, защищавшие от скользящих ударов; кольчуги принц приметил вовсе у троих. На головах громоздились недорогие меховые шапки. Сабли недобро покачивались для багарца. Щиты, круглые, небольшие по размеру, удобны для конного боя.
Казаки!
— Собака! Таиться вздумал! — заверещал жилистый старик.
— Стоять! — властный окрик остановил острие копья в волоске от лица Владслава.
— Почто атаман? — заворчали казаки. — Це ж степняцкая гадина.
— Не шуми, браточе! Гляньте на ендовы руки и ноги, — бас атамана внушал уважение. — Связаны они.
— Откель взялся? — спросил атаман, когда пара дюжих парней высвободила от пут.
Владслав замешкался, не зная, что сказать. Ясней ясного, казаки отнесутся к багарцу не лучше, чем к степняку. Паче к наследному принцу.
— Меня зовут Злотарь, — пришло на ум имя старого учителя, — из служивых дворян Арского воеводства.
— Эка ж в какую даль тебя занесло, — блеснул крепкими зубами из-под черных усов атаман.
Казаки принялись бурно обсуждать освобождение пленника.
— Потешились и хватит, — велел атаман. — Подрывайся робяты за дело. И Злотарь к нам присоединится. Верно ведь?
— Приму за честь.
— Вот и ладно. Мы еще два дня по Борисфену на стругах пойдем, они тут рядом припрятаны, а там перетащим их волоком до За и сызнова водой. Там три дня от силы, и мы в самом сердце Вольницы.
Казаки, разбившись по пять-шесть человек, разбрелись по захваченной стоянке, деловито обирая убитых.
Растирая затекшие руки — Гизит связал на совесть — Владслав разглядывал нежданно свалившихся на него казаков. Радоваться ему или нет? С одной стороны, он не угодил в сети Кзаркхмета, но, с другой, разве не Гизит со своими степняками обещался довести до графа Тошека. Как теперь добраться до верной ему шляхты? Ведь до казацких земель багарцы не дошли и вряд ли будут там в скорости.
Неутешительный получается для Владслава расклад. Что он будет делать в отряде казаков, что ему искать в их земле? А если казаки решат присоединиться к росмальскому войску. Что багарскому принцу делать в войске царевны Рогнеды. Что?
Вдруг мысли Владслава смешались. А может… Но эту идею еще стоило обдумать.
* * *Длинная, вытянутая боевая галера величаво вошла в Берегиньский пролив. За ней взмахивали веслами Стриж и Финист. Замыкали небольшой караван две другие ладьи. Росмальские купцы и охранявшая их галера, что бросили якоря в Свартальфахейме незадолго до прибытия Искателя, незамедлительно присоединились к Стрижу и Финисту на обратном пути. От талисмана Лле зависело слишком многое, и никакие пираты не должны были помешать доставить его в Коростень.
Руслан стоял на носу галеры в подаренных Рутом гномьих доспехах дорогой отделки. Поверх стального нагрудника лежала массивная золотая цепь с внушительным рубином — талисман Лле.
В тот день, когда поднялся по лестнице, наткнулся на вылитую из серебра дверь. За ней обнаружилась круглая комнатка завешанная красным бархатом. На полу покоились латы, прекрасно сохранившиеся за века. Это и было сокровище Башни.
