Тени заезжего балагана - Дарья Кочерова
Проклятая метка на предплечье вдруг заныла с новой силой, и на сей раз к невыносимому зуду примешалась боль – да такая глубокая, словно проклятие стремилось добраться до самых костей.
Уми охнула и прижала ноющую руку к груди. На лице Ямады тут же отразилось беспокойство: он придержал её за плечо, словно боялся, что она лишится чувств.
– Метка снова беспокоит вас?
Не успела Уми кивнуть, как руки её коснулось медное навершие посоха. Боль тут же стала заметно слабее. Дзиэн всё ещё сидел под деревом, но медный посох в руках сжимал крепко.
– Злая сила оставила на тебе свою печать, – проговорил он, с трудом поднимаясь на ноги. – Избавиться от неё будет непросто.
Дзиэн подошёл ближе и провёл раскрытой ладонью прямо над проклятой меткой, скрытой под рукавом. По телу Уми пробежал неприятный холодок, и она поёжилась.
– Что вы можете сказать об этом проклятии, каннуси? – спросил Ямада. Руку с плеча Уми он так и не убрал, и тепло его ладони, которое чувствовалось даже сквозь ткань рубахи, отчего-то вселяло спокойствие.
– На крови оно завязано и только кровью смоется, – последовал загадочный ответ. Но Ямада, похоже, понял, что имел в виду старик, потому как лицо его побледнело.
Но не успела Уми узнать, что же имел в виду каннуси, как со стороны домика священника раздались чьи-то торопливые шаги. Вскоре из-за угла сгоревшего храма показался человек. В свете фонарика, который он нёс перед собой на бамбуковой палке, на его фуражке блеснула маленькая фигурка дракона.
Уми обмерла. Это был не просто полицейский: на их фуражках никаких знаков отличия не было. Эмблему дракона носили лишь те, кто действовал по приказу самого императора.
Приближавшийся к ним человек был из тайной полиции.
– Вы трое! – резко окликнул он их. – За мной. И чтобы без глупостей. Вас желает допросить сам господин Ооно, заместитель главы тайной полиции.
Глава 10. Рюити
Нобору дожидался его в том самом тупиковом проулке у набережной, который они присмотрели ещё до захода солнца. Невысокий и щуплый, Нобору всю свою сознательную жизнь был домушником и потому мог даже в незнакомом квартале быстро разобраться, что к чему, и тут же найти подходящее укрытие, где никто не обратит на тебя внимания – особенно полиция. Наблюдательный, ловкий и незаметный – лучшего помощника для вылазок, о которых никто не должен узнать, было не сыскать. Несколько лет назад Рюити выкупил Нобору из тюрьмы, где тот дожидался смертной казни за ограбление усадьбы знатного чиновника, и об этой услуге вор не забыл.
Вот и теперь Нобору не подвёл: он ждал Рюити в условленном месте с тюком запасной одежды под мышкой. Рюити как чувствовал, что вторая его вылазка не пройдёт так же гладко, как то было со святилищем Речного Покоя, и потому постарался предусмотреть всё, что можно.
Но он и подумать не мог, что каннуси откажется с ним разговаривать. Стоило старику заслышать о Глазе Дракона, как он словно воды в рот набрал. Рюити досадовал, что ему не хватило времени, чтобы расспросить каннуси как следует. Старик явно что-то знал.
За годы работы в балагане Рюити научился распознавать, когда человек нагло лгал ему в лицо, а когда что-то недоговаривал. Выдать его могла любая мелочь: чуть опустившиеся уголки губ, трепетание ноздрей, едва заметная дрожь в пальцах… Во время разговора Рюити не сводил со старика взгляда и потому видел, что тот постоянно отводил глаза, будто что-то тщательно старался скрыть.
Ещё этот мальчишка, который так некстати подвернулся под руку! Рюити не собирался трогать послушников, но мальчишка просто не оставил ему выбора. К тому же он наверняка успел рассмотреть его лицо, когда платок вдруг сполз так некстати…
Если мальчишку будут допрашивать полицейские, он может рассказать куда больше, чем им следовало знать. Нельзя этого допустить.
– Нобору, – услышав своё имя, помощник тут же вытянулся в струнку. – Отправляйся в святилище Поющих Сверчков и разузнай, что стало с мальчишкой, которого я ранил. Если он уже умер – прекрасно, а если нет, то нужно помочь ему поскорее отправиться к почтенным предкам.
Другого выхода из сложившейся ситуации Рюити попросту не видел. Да, мальчишка, скорее всего, ослеп от удара цепью, но на его память и способность говорить это никак не должно было повлиять. А Рюити не намеревался ставить всё дело под удар из-за чужой глупости. Соперников нужно выбирать с умом и не позволять жажде мести ослепить тебя ни на миг. Иначе всем, что ты получишь в итоге, станет смерть. Твоя.
Нобору кивнул и тихо скрылся в конце проулка. Ещё одной чертой, которая Рюити нравилась в его помощнике, была немногословность. Нобору страшно заикался и стеснялся этого, и потому говорить начинал только в самом крайнем случае. Рюити это качество было только на руку. Он не любил, когда ему задавали слишком много вопросов.
Оставшись в одиночестве, Рюити задумался, как поступить дальше. Наблюдение за Уми Хаяси, которое весь день вёл Нобору, не дало особых результатов. С какой стороны ни глянь, девчонка была самой обычной: разве что и впрямь могла видеть духов. Прежде чем отправиться в святилище Поющих Сверчков, Рюити ненадолго присоединился к своему помощнику и убедился в этом собственными глазами. Никакой колдовской силы, даже самого маленького отголоска, он в девчонке так и не почувствовал. Значит, ей помогал кто-то ещё, и поисками этого колдуна следовало заняться в самое ближайшее время. У Рюити даже созрел небольшой план, как можно выманить этого человека…
Но что-то во всей этой истории с Косым Эйкити и пропавшей иредзуми всё же не давало Рюити покоя. В рассказе Эйкити не фигурировало каких-то третьих лиц, а управляющий игорным домом, который стал свидетелем произошедшего, не был колдуном. Рюити точно знал это, потому что уже встречался с Ёсио Моритой лицом к лицу, когда балаган только прибыл в город.
Рюити чувствовал, что упускает из виду нечто очень важное, и его это раздражало едва ли не так же сильно, как и очередная неудача в поисках Глаза Дракона.
В святилище Поющих Сверчков не оказалось ни одной подсказки, которая помогла бы пролить свет на загадочные строки про Владыку Сэйрю. Рюити уже представлял, как разгневается госпожа Тё, и отчего-то от этой мысли его охватило мрачное веселье. Пускай только попробует заявить, что недовольна его работой. В следующий раз пускай сама скачет на очередном пепелище, выискивая
