Маг Ураганов - Сергей Александрович Плотников
Доктор Романова чуть поморщилась.
— Вы вырезали сердце сами?
— Вырвал. Да. Оно было повреждено, но сразу регенерировало.
— Против воли донора?
…Интересное уточнение, конечно. Но после знакомства с Аркадием, пожалуй, ожидаемое.
— Он был очень плохим. Эталонный мерзавец.
Леонида напряженно уточнила.
— То есть он еще дышал при этом? Или сначала умер?
— Еще дышал.
Мне показалось, или она обрадовалась моему ответу?1
— Когда это случилось?
— Примерно в одиннадцать тридцать, плюс-минус пара минут. Когда я в следующий раз посмотрел на часы, было одиннадцать сорок пять.
— Опишите мне его. Как выглядел, рост, вес, хотя бы примерно.
Я напряг память и описал.
— Хорошо, — сказала она. — То есть ничего хорошего, но вы меня поняли. Тогда я осмотрю хотя бы само сердце. А потом дам пациенту мое профессиональное заключение. Василий Васильевич, могу я вас попросить проводить Кирилла к Весёлову? Ему действительно нужно услышать это все из первых уст. Он сейчас в палате три-тридцать пять палате, в нашем корпусе.
— Разумеется, — церемонно кивнул Командор, который снова изображал, что его здесь нет, на протяжении всего нашего разговора. Вот это действительно профессионал высшей пробы.
* * *
Впервые я увидел в этом госпитале настоящую больничную палату — а то уж начал было сомневаться, что они тут вообще есть! Вполне себе стандартную, узкую, одноместную, с кроватью-каталкой и кучей оборудования. Все оно работало, попискивало, что-то показывало. Я машинально поискал глазами знакомый мне по фильмам монитор сердечного ритма, не нашел. То ли он в этом мире выглядел по-другому, то ли… Ах да! Что мерить, если сердца в принципе нет?
Судя по одежде старшего аналитика, точнее, ее отсутствию до пояса, и убранным под шапку волосам, его и в самом деле успели подготовить к операции. В остальном же он выглядел как обычно, разве только без рубашки чрезмерная худоба еще сильнее бросалась в глаза. Еще не узник Освенцима, но уже на полпути туда. А вот что было новым, так это то, что я видел магию в нем! Точнее, еле видел. Аркадий светился слабо-слабо, в оптическом диапазоне да при электрическом свете я бы вообще ничего не разобрал. Кровеносные сосуды еле намечались, и то, похоже, только артерии, а вен и вовсе было не разобрать. Ну и там, где у Кесаря имелся яркий пульсирующий клубок, у Аркадия едва просматривалось какое-то призрачное скопление нитей, без удерживающего их центра. Впервые я видел воочию, что он действительно бессердечный.
— Рад вас видеть, господа, — сказал он своим обычным тоном. — Хотя предпочел бы встретиться уже после успешной операции… Но, как мне сказали, Кирилл так срочно выбрался сюда именно чтобы повысить шансы на успех?
— Не только, — хмуро произнес я. Потом оглянулся на Командора, опять на Аркадия… Эх, не хотелось выгонять мужика после всего, что он сделал, но еще меньше хотелось сразу же делать существование Теней и мой нынешний статус полноценного мага достоянием спецслужб!
И выйдет ли он, если я попрошу?
Аркадий пришел мне на помощь.
— Василий Васильевич, насколько я знаю, в этой палате нет жучков?
— Вы правы, Аркадий.
— Но вы, разумеется, обязаны сообщить обо всем, что здесь услышите, вашему начальству.
— … Поэтому я подожду снаружи, — кивнул Командор. И добавил прежним невозмутимым тоном: — Моя присяга в том числе обязывает меня подслушивать под дверью, так что, Кирилл, говорите потише.
После чего он вышел, так что мы остались в маленькой комнате одни.
Не зная, шутил Командор насчет подслушивания или нет, я на всякий случай понизил голос.
— Тебе какие-нибудь отчеты уже доставили? О том, в каком виде я к Командору явился и все такое.
— Не перед трансплантацией, — сухо заметил Аркадий, коснувшись замотанной бинтами груди. — Сегодня Леонида Георгиевна очень ревностно оберегает меня от лишнего стресса и, должен сказать, у меня не было желания с ней спорить. Однако, судя по твоему внешнему виду, тебе очень даже есть, что рассказать.
А, ну да. Аркадий же видит магию, так что для него очевидно: я больше не имею связи с предметом-компаньоном. То есть самое главное он уже понял, просто по привычке сдерживается.
— Тогда я даже не знаю, с чего начать, — вздохнул я. — Я продумывал дорогой, как рассказать покороче, но доктор Романова меня сбила. Короче, я принес тебе сердце Тени.
— Хорошее начало, — одобрил Аркадий. — Сказочно, интригующе. Кто такая Тень?
— Такой. Такие… Это… Короче, я узнал, что у Проклятья есть служба безопасности. Или модераторы, как их назвала Марина — я имею в виду, Песню Моря. Короче, я полетел сегодня ее разыскать, как мы договаривались…
В итоге я плюнул на попытки как-то обработать или обобщить информацию, а также изложить сразу свои выводы, а просто передал, как все было. Разговор и драку с Тенью пересказал чуть ли не по секундам, все остальное, наоборот, попытался ужать. Еще очень подробно описал сердце и как я допер, что это идеальный трансплант для Аркадия.
Тот слушал очень внимательно, откинувшись на подушку.
— Рад, что мои уроки пошли настолько тебе на пользу, — только и прокомментировал он с легкой иронией в голосе. — Ну и мне, видимо, тоже.
Наконец я закончил на том, как мы прибыли сюда, в госпиталь. Посмотрел на часы и демонстративно озвучил:
— Три часа десять минут. Еще около часа должно железно оставаться. Я надеюсь, что больше, потому что сердце было еще очень ярким от магии, когда я видел его в последний раз. Так что должно продержаться дольше безмагического. Но лучше не рисковать.
— Да уж, — кивнул Аркадий, — если учитывать, что стандартная операция по пересадке сердца как раз и занимает часа четыре.
— Ни хрена себе, — удивился я. — И тебя собирались прямо в новогоднюю ночь резать?
— Я надеялся все же уговорить Леониду Георгиевну отложить до завтра, — Аркадий чуть поморщился, — или даже до послезавтра. Но количество лейкоцитов в крови росло быстрее, чем мы рассчитывали. Ладно, — он сделал сделал очередной свой не слишком понятный плавный жест. Подозреваю, в более стандартном исполнении это был бы резкий удар ладонью по горизонтальной поверхности. — Это все дело прошлого. Если ты прав — а я думаю, что ты прав, Кирилл, —
