Пропавший легион. Император для легиона - Гарри Тертлдав
– Не ты один так подумал, – с чувством сказал Марк. Ему даже в голову не приходило, что после всего случившегося они могли все еще находиться в пределах Рима. Но догадки разведчика навели его на одну мысль.
Он приказал солдатам разбить лагерь возле пруда, который нашел Блезус, зная, что привычная, сотни раз уже проделанная работа – это лучшее в столь необычной ситуации.
Марк подумал и о том, как трудно будет ему объяснить, что произошло с легионом. Что он скажет представителям римской власти в этом районе? Он почти слышал голос скептика-проконсула: «Купол света, говоришь? Так, так. Ну а теперь скажи-ка мне, сколько ты заплатил за этот переход?» Земляные рвы вырастали на глазах, очерчивая границы правильного квадрата. В середине его легионеры ровными рядами ставили палатки, на восемь человек каждая. Кроме того, была подготовлена площадка и для врача Горгидаса.
А тот уже ощупывал наконечник стрелы, торчавший из раны солдата. Раненый легионер кусал губы, чтобы не закричать от боли, и перевел дыхание, когда Горгидас извлек обломок из раны.
Гай Филипп, закончив дела по установке лагеря, подошел к Скавру.
– Ты правильно придумал, – сказал он. – Работа отвлечет их от мрачных мыслей.
Это было правдой, но лишь отчасти. Марк и Горгидас были людьми умными и образованными, Гай Филипп – крепким, закаленным воином, который мог выдержать любое испытание. Но большинство легионеров были молодыми парнями с крестьянских полей и небольших городов, и они не могли найти себе опоры ни в опыте, ни в образовании. Странное явление, чудо, которое забросило их в никуда, было чем-то чересчур непонятным для обыкновенного человека.
Натягивая палатки на колья, римляне шепотом переговаривались. Некоторые вспоминали старинный оберег – скрещенные пальцы, отгоняющие злую силу, другие ощупывали свои амулеты. И все чаще и чаще поглядывали они на Виридовикса. Постепенно шепот их становился угрожающим и злобным. Руки сами тянулись к мечам и копьям.
Лицо Виридовикса помрачнело. Он вынул свой меч из ножен. Конечно, галл понимал, что он один не выстоит против римлян. Но легионеры, похоже, хотели чего-то большего, чем простой расправы. Группа солдат подошла к Скавру. Во главе ее держался пехотинец по имени Луциллий. Он сказал:
– Командир, что, если мы перережем этому кельту горло? Может, это отведет от нас гнев богов?
Солдаты закивали в знак согласия. Трибун бросил взгляд на галла, который стоял по-прежнему бесстрашный. Если бы сейчас лицо кельта дрогнуло, Марк, возможно, и разрешил бы солдатам убить его. Но Виридовикс, несомненно, заслуживал лучшего, чем быть принесенным в жертву богам. Марк так и сказал:
– Он мог бы просто дождаться, пока его воины не перебьют всех нас. Но вместо этого он решил сразиться со мной. И боги поступили с ним так же, как с нами. Возможно, у них были на то свои причины.
Некоторые легионеры согласились с ним, но многих такое объяснение не удовлетворило. Луциллий сказал:
– Командир, может быть, боги отправили галла сюда только для того, чтобы мы принесли его в жертву. Они рассердятся на нас, если мы этого не сделаем.
Но чем больше Марк слушал его, тем больше ему была ненавистна сама мысль о человеческом жертвоприношении. Будучи стоиком, он не мог поверить, что подобное может принести добро. Он считал, что эти суеверия устарели. Даже во время похода Ганнибала и карфагенских войн римляне не вспоминали об этом обычае, а ведь с тех пор прошло сто пятьдесят лет. Правда, в древности они приносили в жертву стариков. Однако уже столетия жители Рима бросали в Тибр вместо людей кукол, сделанных из воска.
– Вот! – произнес Марк громко.
Виридовикс и легионеры внимательно наблюдали за ним: галл – напряженно, солдаты – выжидательно. Марк вспомнил, как страшил его галльский плен, и продолжал:
– Нам не пристало превращаться в диких варваров, с которыми мы воюем.
Эти слова никому не пришлись по душе. Виридовикс сердито фыркнул, а Луциллий запротестовал.
– Богам нужна жертва!
– Они получат ее, – заверил его трибун. – Вместо кельта мы принесем в жертву его изображение, как это делают жрецы. Боги принимают такие жертвы – примут и эту. Где бы мы сейчас ни находились, галл нужен нам, чтобы воевать вместе с нами, а не против нас.
Луциллий все еще пытался спорить, но аргументы Марка взяли верх, и он сдался. А когда трибун послал его собирать холстину и воск для куклы, Луциллий понял, что ему доверили важное дело.
– Я благодарен тебе, – сказал Виридовикс.
– Он сделал это не ради тебя, – буркнул Гай Филипп. Старший центурион стоял рядом с Марком, готовый помочь ему, если возникнут затруднения. – Он сделал это ради того, чтобы сохранить дисциплину среди солдат.
Это было не совсем так, но Марк решил не спорить, чтобы не подрывать авторитет Гая Филиппа. Какая разница, что подумает галл о своем спасении, важен результат.
Виридовикс сверху вниз глянул на коренастого плотного центуриона.
– Ну а что бы решил ты, будь твоя воля? Изрубил бы меня в куски и бросил собакам? Собаки получили бы больше мяса, если бы ты решил подраться со мной.
Скавр ожидал, что Гай Филипп взорвется, но тот захохотал, откинув голову:
– Хорошо сказано, ты, дикий медведь!
– Медведь?! – Виридовикс выругался по-галльски, но невольно усмехнулся и сам.
– Ну, так что же? – спросил его Марк. – Собираешься ли ты присоединиться к нам, по крайней мере до того, пока мы не найдем дороги к дому. Клянусь богами, ведь ты прирожденный воин.
– Стыдно мне: римлянин предлагает мне дружбу, и я соглашаюсь. Но лес – неприветливое место для одинокого галла, а вы, римляне, все же настоящие мужчины. Хотя и дураки.
Гай Филипп фыркнул.
– Дураки, – повторил Виридовикс. – Неужели вы шагу не можете ступить без команды? Когда-нибудь ты попробуешь приказывать мне – и запомнишь этот день навсегда. Вы ходите строем, разбиваете лагерь по приказу, воюете по сигналу. Скажи мне, может быть, вы и воздух портите только в строю и по команде?
И этот выпад центурион встретил молча.
«Чем больше они ругаются, тем быстрее привыкнут друг к другу», – подумал Марк. Он хлопнул ладонью по щеке. Комар, недовольно звеня, улетел.
К трибуну торопливо подбежал Луциллий, в руках которого были сучья и воск, перевязанные белой материей. Эта «кукла» не очень-то похожа на человека, но Скавр решил замечания не делать. Если такого подобия человеческой жертвы было достаточно для Луциллия, то трибуну не стоит ничего добавлять.
– Что нам делать с этим, командир? – спросил разведчик. – Бросить в воду, как делают римские жрецы на Сибликиановом мосту?
Марк задумчиво поскреб подбородок. Затем отрицательно качнул головой.
– Я наблюдал за цветом светящегося
