Город на границе снов: Оковы прошлого - Марк Геннадьевич Кузьмин
— А, значит тут все же не совсем безлюдно, — покачиваю головой и тоже приступаю к завтраку. Болтушка свою порцию слопала быстро и уже насыпала добавки.
К еде присоединился и Торо, с удовольствием навернув пару тарелок.
Блюдо вышло неплохим. Не настоящий омурайсу, конечно, но последний я и вовсе только на ютубе видел. Там как-то так по-хитрому яйца жарят, что я никогда так не сумею, плюс нормальный соус, плюс кусочки курицы… Но и такой рис «с куриным вкусом» и жаренным яйцом сверху тоже неплох.
— Мог бы пиццу заказать, — пожала она плечами.
— Телефон был только у тебя, и ты унесла его с собой. Предлагаешь мне вломиться в твою комнату и начать искать мобильник?
На этот вопрос Эри ничего не сказала. Лишь пожала плечами и продолжила есть.
Некоторое время за столом царила тишина, и лишь звуки ложек по тарелкам разбавляли атмосферу.
— Итак, какие у нас сегодня планы?
— Поедим и поедем в участок. Нужно отчитаться, — ответила она. — Потом нам расскажут, что и как.
— Церковь сильно на нас за такое обидеться?
— Нет. Это была самодеятельность одного идиота, потому к нам претензий быть не должно. Однако мы говорим о фракциях города, а это политика и придется в нее играть.
— А какие вообще фракции в Найзельберге имеются? Ты обещала рассказать.
— Да тут ничего сильно сложного. Есть Мэрия и производные от нее — Неспящие, Больница и НИИ. Волонтеры, технически, тоже с нами, только они более независимые. На бумагах, а на деле частичное финансирование идет также от Мэрии. Вроде как причина в том, что с них и начались Неспящие и мы делаем одно дело, но, как я слышала, есть еще некие причины.
— Тут ясно.
— Далее, сами секты, а точнее Церковь Благоденствия. Раньше сект в городе было пруд пруди и не продохнуться, разной степени маргинальности. И наши отделы в прямом смысле вырезали всех, кто отказывался сотрудничать. Однако в городе, где каждый сноходец может назваться «посланником господа» и начать собирать вокруг себя слепо верующих — решить проблему невозможно. И тут к нам на помощь пришла одна из сект — Церковь Благоденствия. По сути, типичная христианская церковь, просто с несколькими условностями, но именно они взяли на себя цель истреблять «конкурентов». Ну и благотворительностью они активно занимаются. Тут долго рассказывать.
— Могу понять, — хмыкнул я.
— Третьей фракцией считается, уже знакомая нам, Гильдия Проходимцев. По сути — это просто кучка преступников, нелегалов и контрабандистов при поддержке организованной преступности, что старается вести свою деятельность тут. Мы с ними порой сталкиваемся и боремся, но лидер, которого они зовут просто «Гил» обладает некой уникальной и крайне опасной силой, что обеспечивает прикрытие для бандитов. Стоит напасть на их след, как они просто пропадают и скрываются очень хорошо. Могли бы, давно выдавили, но пока их главный так силен, можем лишь реагировать на проблемы.
Да уж.
И в остальном мире с бандитами не просто справится, а когда они еще и всякими опасными сверхсилами владеют — это вдвойне сложно.
— Четвертые… давай о них потом. Тут лучше на примерах делать, а их у меня сейчас под рукой нет. На днях появится возможность и будет подробная лекция. А еще лучше поспрашивай Надесико, она тебе кучу всякого выдаст обо всем.
— Ладно, — пожимаю плечами. — Тогда последний вопрос. Как вообще работает твоя сила? Я тут смотрю на весь твой балаган, — посмотрел я снова на высунувшийся пулемет. — Этот «Карлсон» меня раздражает.
— Какой еще Карлсон? — нахмурилась моя напарница.
— Тот, что живет под крышей. Сидит и на мушке меня держит.
— Не надо его так называть!
— А как мне его называть?
— Я еще не придумала!
— Тогда будет Карлсон.
Обозначенный «Карлсон» начал утвердительно кивать.
— Не надо придумывать моим милашкам имена, — зашипела она. — Я их сама называю.
— Тогда называй. Ну, так что насчет сил?
— Да ничего особенного в моем «Игрушечном доме» нет. Я просто могу одушевлять любой предмет, какой захочу и тот будет живым.
— А оживлять может что угодно?
— Технически — да, фактически, я оживляю только то, что может ожить.
Видя мое не понимание, та пояснила:
— Вот ложка, — подняла она свою. — Я могу вселить в нее свою силу, и та будет жить, но у ложки не отрастет ног и ходить она не сможет. Потому смысла в существе, что может только лежать просто нет. Это как взять себе домой кошку без конечностей. Жить с ней можно, но тебе всегда будет жалко, что она может лишь беспомощно валяться.
— Ты так к ним и относишься, я смотрю, как к домашним любимцам.
— Они и есть мои любимцы, — фыркнула Эри. — Каждый предмет, что я оживляю — это мой милый и любимый питомец.
За её спиной зашумел мотоцикл, квадрокоптер поднялся в воздух, мечи-змеи зашипели, а паучок начал танцевать, вместе с пулеметом.
— Я оживляю только то, что может двигаться или стараюсь возможность движения этому придать, — она кивает на несколько станков и столы с инструментами.
Да, оно и видно. Тот же пулемет имеет небольшую платформу с колесиками и рельсами под крышей дома. Видать она очень хороший техник, раз может подобное провернуть.
— Легче всего оживить механическую структуру, что и так способна двигаться. Стрелы, что сами наводятся на врага побольшей части сверхъестественным способом, несколько сложнее. С электроникой же вообще головная боль, приходится танцевать с бубном и звать Нохинду на помощь… Впрочем, если электронная часть лишь дополняет механическую, особых проблем не возникает.
Она показала на дрона, что летал по воздуху. Он сам включался и управлял своими пропеллерами.
— Но и мне не обязательно оживлять предмет, чтобы им управлять. Тот же арбалет я могу заставить возводиться просто усилием воли. Ну и укреплять предметы.
Сразу вспомнилось, как Эри при нашем первом разговоре заставила мою одежду затвердеть, сковывая меня.
— А что насчет твоих трюков с телекинезом?
На это она указала на Торо, что спокойно поднял ложку и вертел ей в руках.
— Частичная материализация! — осенило меня. — Материализует только кончики когтей или кожу на ладонях? Теперь ясно кто кидался в меня мячиками на тренировках.
Пушистый зверь только грустно вздохнул, явно испытывая неловкость от подобного. Ну, как я уже
