Куда идем мы… - 4 - Вадим Юрьевич Нестеров
Королева по имени Света помрачнела и сделала несколько глотков из фляжки.
– Вот только парой толчков обойтись не получилось. Мне не толкаться – мне головы откусить пришлось нескольким десяткам людей. В том числе и тем, кого я с детства знала.
Она жестко посмотрела монаху прямо в глаза.
– А по-другому на этой трассе не бывает, миленький ты мой, – убежденно, хоть и немного грустно сказала она. – Здесь все только так и ездят. Я тебя не пугаю, нет. Я тебя ввожу в курс дела. Можешь считать этот разговор инструктажем по технике безопасности. Тебе в этом жить и по-другому уже не будет. Между тобой и мучительной смертью стою только я, всегда это помни, муженек.
– Офигенные перспективы, – честно сказал впечатленный Четвертый. – Жить в банке с паучихами, пусть и за спиной у самой крупной.
– Хамите, парниша? – изогнула бровь королева. – Это мне вместо спасибо за честный рассказ? Нормальные перспективы. Других у тебя все равно нет, и не надейся. Думаешь, я не понимаю, что твой Псих попытается завтра тебя отбить во время передачи Святости?
Она, мило улыбнувшись, посмотрела на Четвертого. Тот ошарашенно молчал.
– Родной мой, ну я ведь тоже не вчера на свет родилась. Я не дам ему ни одного шанса. Поверь, Кошка – великолепный профессионал, но важнее всего то, что она профессионал с огромным опытом. У Психа завтра не будет даже теоретической возможности тебя отбить, и – самое главное – Кошка сделает так, что Псих эту бесперспективность непременно увидит и осознает. А он, как и Кошка – профи, мне даже жаль, что его нельзя у нас оставить. Знаешь, в чем было главное достоинство его плана?
Четвертый, который сейчас пребывал в состоянии эмоционального нокаута, безучастно сказал:
– Не знаю. Я же не ездил на санках.
– Ты – нет, – очень мило улыбнулась королева по имени Света. – А вот Псих на них катался, когда не то что тебя – меня еще на свете не было. Я не скажу, что он был хорошим спортсменом, судя по тому, что про него рассказывают, у него всегда была офигенная техника, но нулевое самообладание. Но после отсидки он, похоже, сильно изменился. По крайней мере, стал гораздо осторожнее. Так или иначе, а второе дно в план он заложил.
– Какое второе дно? – не удержался от вопроса Четвертый.
– Которое под первым, – еще обворожительнее улыбнулась королева. – Он собирается тебя освободить, как-то вырубив нас всех. Как-не знаю, это не прогнозируемо, судя по рассказам, у него слишком много редких и уникальных умений. Другое дело, что охрану можно выстроить так, чтобы перекрыть все, даже самые теоретические возможности. Он это поймет, он не дурак. И тогда что?
– Не знаю, – честно признался монах.
– Тогда Псих начнет реализовывать план «Б», разумеется, – пожала плечами королева. – Как ты думаешь, что для Психа дороже – ты или ваша миссия?
Четвертый пожал плечами:
– Психа очень трудно предсказать, но я искренне надеюсь, что миссия.
– Я тоже надеюсь, что миссия, – на сей раз улыбкой королевы можно было плавить базальт. – Когда он поймет, что выиграть не получится, он выберет вариант «разойтись, минимизировав потери». То есть все будет так, как вы мне обещали – четверо демонов уйдут выполнять миссию, после того, как ты скинешь Святость на этого вашего…
– Тота, – механически подсказал Четвертый, чувствуя себя выжженным этой убийственной логикой чуть более чем полностью.
– … после того, как ты скинешь Святость на этого вашего Тота, – повторила королева. – И это на самом деле хорошо.
– Что же тут хорошего? – не удержался монах, которому очень хотелось плакать от безысходности.
– Хорошо то, что у всех остаются шансы, – очень серьезно объяснила королева. – У твоих демонов, несмотря на все потери, остаются шансы все-таки завершить миссию. Да, они едва не вписались в елку на склоне и их изрядно ободрало ветками, но они останутся на ходу, пусть и не в полном составе. Я получу то, что мне позволит продолжать мой заезд – тебя. Всем хорошо. Все пусть не довольны, но живы.
Она внезапно встала со своего кресла и села рядом с Четвертым на лавку. Села совсем рядом, касаясь юношу своим жарким бедром. От нее очень приятно пахло молоком и медом.
– Пойми, милый, – совсем тихо сказала она, глядя своему избраннику прямо в глаза. – Политика – это искусство договариваться, умение уступать. Если политик не умеет срезать с бедра кусок своей кожи, чтобы сохранить оставшийся кожный покров – это говно, а не политик. Главное умение политика – это умение смирять свои хотелки. Как только кто-то начинает быковать и требовать «Все или ничего! Мы в своем праве! Никаких уступок врагам!» – это всегда заканчивается одинаково. Большой кровью. Можно быкануть раз, другой, даже третий иногда прокатывает, но потом все равно кто-то приходит и учит тебя тезису «политика – это искусство возможного». С оплатой за репетиторство в виде аннексий и контрибуций. Сейчас контрибуцией стал ты, я тебя аннексирую. Это обидно, несправедливо, но это – в рамках правил игры. И чем скорее ты эти правила усвоишь, тем больше у тебя шансов выжить. Я действительно не желаю тебе зла и искренне хочу предупредить. Ты мне понравился, муженек.
Она поцеловала Четвертого в лоб, встала и направилась к двери. На полпути остановилась, повернулась и сказала.
– Уже поздно. Слуги отведут тебя в твою комнату. До завтра, милый, постарайся заснуть, утром рано вставать.
– Ты так и не сказала, зачем я тебе понадобился! – немного обиженно ответил Четвертый.
Королева хмыкнула.
– Действительно. Так и не сказала. Ай-ай-ай.
И пошла к выходу.
– И все-таки! – крикнул ей в спину Четвертый.
Королева вздохнула и вернулась.
– Давай договоримся раз и навсегда – не пытайся на меня давить. Я очень плохо прогибаюсь, а вот твои акции в моих глазах падают. А ты ведь помнишь, что между тобой и смертью стою только я?
Четвертый молча
