Первый закон: Кровь и железо. Прежде чем их повесят. Последний довод королей - Джо Аберкромби
Глаза ее наполнились слезами. Фрейлина кинулась к ней, шурша юбками, упала на колени, нежно погладила руку. Тереза накрыла ее пальцы своей ладонью. Королевская компаньонка с откровенной ненавистью поглядела на Глокту.
– Убирайтесь! Подите вон, калека, и никогда больше не возвращайтесь! Вы расстроили ее величество!
– У меня это хорошо получается, – пробормотал Глокта. – Поэтому меня все так ненавидят… – Он задержал взгляд на сомкнутых руках женщин. В этом что-то было…
«Защита, утешение, увещевание. Ласковое прикосновение подруги, доверенной наперсницы, почти сестры. Здесь что-то большее. Слишком теплое, нежное… Словно… А!»
– Вас не интересуют мужчины, ведь так?
Женщины одновременно взглянули на него, Шалере отдернула руку.
– Что вы имеете в виду? – визгливо, в панике вскрикнула Тереза.
– Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.
«И это сильно упрощает мою задачу».
Он повернулся к дверям.
– Эй, кто-нибудь!
Два громадных практика ввалились в королевский покой.
«И все моментально изменилось. Поразительно, как присутствие двух громил придает пикантность напряженному разговору. Игры нашего разума воистину непостижимы. Этому меня научили в императорских тюрьмах, а мой новый хозяин заставил меня закрепить пройденный материал».
– Вы не посмеете! – взвизгнула Тереза, в ужасе глядя на громил в масках. – Не смейте ко мне прикасаться!
– К счастью, мне кажется, этого и не потребуется. Но все возможно… – Он махнул рукой в сторону фрейлины. – Взять ее!
Два здоровенных практика в черном резво двинулись по толстому ковру. Один аккуратно убрал с пути резное кресло.
– Не смейте! – Королева вскочила, схватила Шалере за руку. – Нет!
– Да! – возразил Глокта.
Женщины попятились, поддерживая друг друга. Тереза закрыла графиню своим телом, оскалила зубы. Практики неумолимо приближались.
«Они так пекутся друг о друге, даже трогательно. Я бы даже посочувствовал, но сочувствия не осталось ни капли».
– Взять ее! Но с королевой аккуратнее. Чтобы и следа не осталось, я вас попрошу.
– Я вас на плаху отправлю! Мой отец… мой отец…
– Ваш отец возвращается в Талин, и вряд ли он пойдет на нас войной из-за вашей подруги детства. Вас купили, ваше величество. За вас уплачено сполна. Герцог Орсо не показался мне человеком, нарушающим условия сделки.
В дальнем конце комнаты двое мужчин и две женщины топтались словно в неуклюжем танце. Один из практиков выдернул графиню из рук королевы и насильно поставил на колени, потом заломил ей руки за спину и защелкнул на запястьях тяжелые кандалы. Тереза визжала, лягалась, царапалась и колотила второго практика, но с тем же успехом она могла биться о ствол дерева. Громила не сдвинулся с места, глаза под маской оставались невозмутимы.
Глокта поймал себя на том, что с трудом сдерживает ухмылку, глядя на эту безобразную сцену.
«Да, пусть я отвратительный калека, однако же, несмотря на постоянную боль, мне до сих пор доставляет удовольствие унижать красавиц. Правда, теперь я добиваюсь этого не льстивыми словами и уговорами, а угрозами и грубой силой. Но все равно… Это радует, как и прежде».
Один из практиков надел мешок на голову Шалере и поволок свою жертву к дверям. Ее крики перешли в сдавленные рыдания. Второй не двигался с места, удерживая королеву в углу, а после отошел к дверям. По пути он подхватил отставленное в сторону кресло и осторожно опустил его точно на прежнее место.
– Будь ты проклят, мерзкий калека! – завизжала Тереза, сжав кулаки.
Практики вывели графиню из королевских покоев и захлопнули дверь. Глокта и королева остались вдвоем.
– Ублюдок! Если ты посмеешь к ней пальцем прикоснуться…
– До этого дело вряд ли дойдет. Все средства для ее освобождения – в ваших руках.
– Что я должна делать? – спросила королева, с усилием сглотнув.
– Раздвигать ноги. – В роскошной обстановке королевских покоев вульгарные слова прозвучали зловеще. – И рожать детей. Графиня проведет в темнице семь суток. Никто ее не тронет. Если к концу недели выяснится, что вы не пожелали каждую ночь провести в королевской опочивальне, ублажая его величество, я познакомлю графиню со своими практиками. Бедняги, у них так мало развлечений. Пожалуй, каждому хватит и десяти минут, но в Допросном доме их так много, что вашей подруге детства придется работать днем и ночью.
По лицу Терезы пробежала судорога страха.
«Понятная реакция. Это низко даже по моим меркам».
– И если я сделаю, как вы говорите…
– То графиня окажется в полной безопасности. Когда вы забеременеете, вам ее вернут. И все будет как прежде. Итак, как только вы обеспечите двух мальчиков-наследников и двух девочек, которых можно будет выдать замуж, мы с вами сможем забыть друг о друге, а король найдет развлечения на стороне.
– Но ведь на это уйдут годы!
– Если вы хорошенько его оседлаете, то вполне можно уложиться в три или четыре года. И вы всем сильно упростите жизнь, если хотя бы попробуете притвориться, что все это вам доставляет удовольствие.
– Притвориться?
– Чем лучше будете притворяться, что вам нравится, тем быстрее все закончится. Любая портовая шлюха отрабатывает свои медяки, визжа в экстазе наслаждения. Неужто вы не сможете изобразить восторг ради короля Союза? Вы оскорбляете мои патриотические чувства. О! – закатив глаза, он издал издевательский стон. – А-а! Да! Еще! Быстрее! Не останавливайся!
Он презрительно скривил губы.
– Видите? Даже я на это способен, а с вашим опытом лжи, никаких затруднений возникнуть не должно.
Королева испуганно озиралась, словно ища выход.
«А выхода-то и нет. Благородный архилектор Глокта, защитник Союза, душа закрытого совета, образец рыцарской учтивости и галантности, демонстрирует свои непревзойденные способности в области политики и дипломатии».
Он почувствовал, как что-то дрогнуло у него внутри при виде сокрушительного отчаяния Терезы.
«Чувство вины? Или несварение желудка? Впрочем, неважно. Свой урок я усвоил. Жалость мне неведома».
Он шагнул вперед, подволакивая ногу.
– Ваше величество, надеюсь, вам понятны последствия неповиновения?
Она молча кивнула, утерла слезы и гордо вздернула подбородок.
– Я сделаю все, как вы сказали. Но умоляю вас, не троньте ее… пожалуйста…
«Пожалуйста, пожалуйста. Ваше преосвященство, примите мои поздравления».
– Я дал вам слово. С графиней будут обращаться наилучшим образом. – Он осторожно облизнул ноющие десны. – А вы таким же образом будете обращаться с супругом.
Джезаль сидел в темноте у камина, смотрел на огонь и раздумывал об упущенных возможностях. Мысли были горькие. Из всех возможных путей он выбрал этот и остался в одиночестве.
Скрипнула дверца, ведущая в опочивальню королевы. Он не запирал ее на засов, хотя не надеялся, что Тереза когда-нибудь захочет ею воспользоваться. Что он на этот раз натворил? Как нарушил этикет?
