Гений Медицины. Том 4 - Игорь Алмазов
Доехал до города как раз под окончание рабочего дня. Идти в клинику не было смысла, так что сразу созвонился с Чеховым, и мы отправились в здание учёного совета.
— Когда продолжим наши тренировки? — поинтересовался Чехов по дороге.
— Давай в пятницу к тебе приду, после работы, — ответил я. — Как раз обсудим накопившиеся темы, и проведём новое обучение.
Завтрашний вечер я уже обещал Насте. И отменять это запланированное дело точно не собирался.
— Идёт, — легко кивнул Антон. — Интересно, много ли они нам предложат финансирования?
Мы дошли до здания учёного совета, и возле входа меня поймал незнакомый мужчина.
— Простите, это не вы ли случайно Константин Боткин? — спросил он.
— Я, — не стал отрицать очевидного. — А вы кто?
— Раскольников Эдуард Георгиевич, — представился он. — Я представитель одного частного научного центра. У меня к вам есть деловое предложение.
Сколько же он тут стоял, чтобы озвучить своё деловое предложение? Хотя, думаю он встретил меня случайно. Я видел, как он выходил из здания учёного совета.
Значит, ему просто повезло.
— И что за предложение? — поинтересовался я.
— Давайте пройдём в кафе неподалёку, и я всё расскажу вам, — предложил Раскольников.
— Мне некогда, — спокойно отказался я. — Говорите прямо здесь, мы очень спешим.
Эдуард Георгиевич несколько растерялся, он явно не был готов к такому отказу. Но деваться было некуда, пришлось соглашаться на мои условия.
— В общем, до нас дошли слухи о вашем методе… магического лечения ВИЧ-инфекции, — проговорил он. — И мы хотели предложить выкупить у вас эту идею.
Очень интересно, как же до них вообще дошли эти слухи. Про мой метод знает не так уж и много человек.
Впрочем… Слухи уже могли успеть распространиться. Суть метода не знает никто, но сам факт излечения от ВИЧ-инфекции возможно уже узнали многие. От той же Фетисовой, например.
— И что же означает «выкупить идею»? — приподнял я бровь.
Я уже понял, чего он хочет, но решил услышать это от него напрямую.
— Вы пишете научную статью, где подробно расписываете суть метода, но не публикуете её, а отдаёте нам, — ответил Раскольников. — И отказываетесь от прав на этот метод. За это мы вам обещаем очень неплохую сумму.
А не связан ли этот Раскольников с центром, где лечилась Фетисова? Есть у меня такие подозрения.
Я планировал и с ними потом разобраться, когда чуть разгребу другие дела. А тут один из их сотрудников сам вышел на меня.
Решили подзаработать на моей идее. Очень удобно в итоге драть с людей огромные суммы денег за моё лечение. Но я не для этого придумывал свой метод.
Моя цель — чтобы лечение стало доступно другим. А не чтобы какая-то частная организация продавала мой метод.
— Нет, — произнёс я. — Я отказываюсь от вашего предложения.
— Но погодите, я ведь даже не сказал самое главное, — Эдуард Георгиевич поспешил назвать сумму. Она была равна примерно годовому заработку нашего главврача в клинике.
— Кость, — дёрнул меня за руку Чехов. Я не обратил на это никакого внимания.
— Я же уже сказал, нет, — повторил я. — Так и передайте своему начальству. Я собираюсь опубликовать статью, как и планировал. А теперь нам пора идти, всего доброго.
Оставив растерянного Раскольникова позади, мы с Чеховым отправились в здание.
— Кость, — повторил Антон. — Такие деньги… Ты хорошо подумал?
— Мы с тобой собираемся заняться всем этим не ради денег, — холодно ответил я. — Если у тебя другой взгляд на это — то скажи сразу. И я отменю наше сотрудничество.
Большие деньги могут соблазнить кого угодно. Но я бы хотел, чтобы Чехов в итоге сделал правильный выбор.
— Нет, я с тобой согласен, — поспешил сказать он. — Не знаю, что на меня нашло. Ты прав, важнее, чтобы метод был доступным.
Мы добрались до кабинета Брусилова и вошли внутрь. Он уже ждал нас.
— Поздравляю, господа! — с порога воскликнул он. — Ваш проект одобрен учёным советом. Вы принимаетесь на работу по найму, и вам будет выделяться финансирование!
Сумма, которую назвал он, разумеется, была гораздо меньше предлагаемой Раскольниковым. Но для меня это было неважно.
— Первая статья про лечение ВИЧ-инфекции должна выйти в течение двух недель, — добавил он. — Сроки — это часть вашей работы.
— Благодарю, — улыбнулся я. — Рад, что проект одобрили.
Мы пустились в обсуждение деталей. Договорились, что Чехов будет появляться почти каждый день, я же заезжать по вечерам по необходимости. Все материалы буду передавать Чехову, а он уже систематизировать, обрабатывать и писать статьи.
Для работы ему даже выделили небольшой кабинет, чему он очень обрадовался. Ранее он работал из дома.
— Я должен вам сказать… — после обсуждения всех деталей начал было Брусилов. Но его прервал резко зашедший в кабинет мужчина с узкой треугольной бородкой, и маленькими злыми глазами за толстыми очками.
— Андрей Михайлович, мне только что доложили, что совет постановил уменьшить моё финансирование⁈ — неприятным голосом взвизгнул он.
«Фу. Даже я не так пищу» — решил прокомментировать это Клочок.
— Владимир Александрович, мы уже давно уведомляли вас об этом, — спокойно ответил Брусилов. — За три месяца у вас совершенно не было никаких сдвигов, работ или открытий…
— А я учёный, а не гонщик, — заявил тот. — И что, вы урезаете мне финансирование из-за какого-то молокососа, который только-только закончил учиться? Якобы он совершил супер открытие?
— Следите за языком, — поморщился Брусилов. — Он стоит прямо перед вами.
Я никак не прокомментировал его слова, потому что его злость казалась мне чем-то забавным. Банальная зависть скрывалась за ней.
— Так это вы, — обратил на меня взгляд Владимир Александрович. — Учтите, я это так не оставлю. Я добьюсь того, что ваши работы признают недействительными. В научном обществе вы никто, и будете никем! Всё!
Он резко развернулся и вышел из кабинета.
Мда, весело тут…
— Не обращайте внимания, — вздохнул Брусилов. — Я понимаю, это неприятно… Но в научном обществе хватает людей, которые вечно недовольны решениями совета.
— Всё в порядке, — заверил я. — Мне на подобные высказывания всё равно.
— Что ж, рад приветствовать вас в команде, — улыбнулся Андрей Михайлович.
Нам выдали пропуска, мы подписали некоторые бумаги, и на этом посещение было закончено.
— Отметим где-нибудь? — предложил Чехов, когда мы вышли на улицу. — Всё-таки важное событие?
— Я не против, — кивнул я.
Мы отлично посидели в одном из ресторанов. Заодно я отдал Антону все материалы, чтобы он уже с завтрашнего дня начинал работу. После чего мы разошлись по
