Ковен отверженных - Айви Эшер
Смеюсь над собственной шуткой, но мой смех тонет в очередном злобном рычании моего пустого недовольного желудка. Айдин усмехается и качает головой.
– У них тут ни хрена съестного, так что мы сходим купить тебе что-нибудь, Бандитка.
Он не оставляет мне времени заказать что-то конкретное, и они с Эврином тут же выныривают за дверь, исчезая в коридоре.
– Что ж, как бы мне ни нравилась наша почти голая куча мала, мне стало лучше и теперь я хочу убраться отсюда к чертовой матери, – объявляю я.
Пытаюсь выбраться из кокона моих Избранных, а их тела сотрясаются от смеха и одобрительного мычания. Вален и Райкер первыми сползают с кровати. Я стягиваю с себя футболку Сабина и возвращаю ему. Вален передает мне лифчик и футболку, и параллельно с тем, как я надеваю сначала одно, потом другое, остальные поднимаются с кровати и облачаются в собственные вещи. Застегиваю джинсы и быстро оглядываю себя. Я ничем не отличаюсь от себя прежней. На мне нет никаких новых рун, и если не считать того, что меня немного пошатывает от голода, чувствую я себя как обычно.
Осмотрев комнату, я понимаю, что это не то место, которое мне выделили. Не знаю, кому именно принадлежат эти теплые пыльно-рыжие стены, фактурные ковры и расставленная по большому пространству мебель. Замечаю тесно забитые книжные полки и чувствую соблазн ознакомиться с роскошной коллекцией, но от этой идеи меня отвлекает поцелуй в шею. Я заглядываю в теплые ореховые глаза Валена и отвечаю на его нежную улыбку своей.
– Ты чертовски нас испугала. – Он подкрепляет свои слова поцелуем в губы. – Я так рад, что ты в порядке. Что все мы в порядке, – говорит он и вновь прижимается ко мне губами.
– Держу вас в тонусе. Чтобы не слишком расслаблялись, а то решите еще, что дальше все пойдет как по маслу, – шучу я.
Вален усмехается.
– Это правда. С тобой происходит самая безумная чертовщина. – Он целует меня в кончик носа.
– Да. И мне охренеть как это нравится! – восклицает Нокс, вырывая меня из объятий Валена и оставляя на моих губах быстрый звучный поцелуй. Я смеюсь, и он подмигивает.
– А теперь давай-ка вытащим тебя из этого гребаного дома и приведем туда, где ты и должна быть, – объявляет Бастьен, после чего тоже чмокает меня в губы.
Ладно, похоже, теперь мы официально целуемся друг перед другом. Буду знать.
Ребята потихоньку начинают выходить из комнаты в коридор. Я иду между ними: они снова включили тот самый защитный режим, который я впервые увидела в ночь моего прочтения. Их расстановка согревает мое сердце так же, как и впервые, когда я осознала, что это значит, и во все последующие разы.
Мы проходим в гостиную. Сидевшие в креслах и на диванах Энох, Нэш, Каллан и Бэкет вскакивают.
– Ты в порядке? – спрашивает Нэш и делает шаг вперед, словно бы он сможет успокоиться, только увидев все своими глазами.
Парни плотнее меня обступают, и это не остается незамеченным.
– Я не причиню ей вреда, – оправдывается Нэш, и остальные члены его ковена в знак поддержки становятся рядом с ним.
Мои ребята ничего не говорят, изо всех сил изображая из себя Секретную службу.
– Ты в порядке? – спрашивает Каллан, повторяя вопрос, оставшийся без ответа.
– Скоро буду…
– Винна, нам нужно поговорить, – вмешивается Энох, делая шаг вперед.
Бастьен и Вален, стоящие передо мной, придвигаются друг к другу, загораживая меня от Эноха.
– Да вашу мать, парни, заканчивайте! Мы не сделаем ей ничего плохого, так что хорош относиться к нам как к угрозе! – кричит на ребят Бэкет.
– Винна, что там случилось? Почему ты так вылетела из дома моего отца, что тебя так расстроило?
Вопрос Эноха пресекает нарастающую между двумя группами кастеров стычку на корню.
Я щиплю Валена и Бастьена за задницы, чтобы организовать себе проход. Понимаю, что ребята защищают свое, но не хочу разговаривать с Энохом и остальными так, будто они – просто бесплотные голоса, плавающие в эфире. Я должна видеть их лица во время разговора.
Мои глаза встречаются с глазами Эноха.
– Что тебе говорил обо мне твой отец? – спрашиваю я, сдерживая эмоции и сохраняя бесстрастное выражение лица.
Его брови чуть опускаются в замешательстве.
– Ничего.
Мой взгляд становится скептическим.
– Что ж, думаю, если мы собираемся и дальше друг другу врать, то разговор можно закончить.
Пытаюсь гордо уйти, но так как меня окружают большие мускулистые тела, единственное, что у меня получается, – переступать с ноги на ногу, пока парни не улавливают намек и не начинают шагать в сторону двери. Нам нужно будет серьезно поработать над синхронностью передвижений.
– Ты могущественна. Возможно, ты самый могущественный Страж с момента Отречения – так мои предки называли время, когда Стражи отделились от кастеров и исчезли, – признается Энох, и я тут же разворачиваюсь.
Язык его тела выражает смирение, но глаза полны мольбы.
– Как давно ты это знаешь? – спрашиваю я.
Каллан и Бэкет тут же поворачиваются к Эноху, интересуясь, о чем он вообще говорит.
Я не упускаю из виду тот факт, что Нэш, в отличие от остальных членов своего ковена, растерянным не выглядит.
– Ну… я начал догадываться, когда мы впервые встретились на пляже, и убедился в этом, когда ты подняла Харриса за шею и швырнула наземь. Мои предки из поколения в поколение передавали друг другу сказания о древних магах. Ребенком я считал это не более чем сказками на ночь. Но когда я увидел твои отметины и то, на что ты способна, столь любимые в детстве сказки стали реальностью.
Объяснение Эноха удивляет меня не так сильно, как могло бы до угрозы его отца. Я так и решила, что его семья видела и общалась с представителями моего рода относительно недавно – знания о них были еще достаточно свежи. А точнее, предания о еще одной расе магов были не столь древними, как казалось чтецам.
– Нет, серьезно, о чем ты, черт возьми, говоришь? – снова спрашивает Каллан; не получив незамедлительного ответа, он переводит взгляд с Эноха на меня.
– Я не кастер, – говорю я. – Как выяснилось, я – представитель другой расы магов, Стражей. Отсюда – мои способности, и отсюда же – почему за мной охотятся ламии.
Каллан пристально смотрит на меня. Его аквамариновые глаза пробегают по каждому сантиметру моего лица. Думаю, он пытается понять, не издеваюсь ли я над ним. Затем он снова поворачивается к Эноху.
– Все это время ты знал об этом и не сказал нам ни слова? – голос Каллана преисполнен обиды и бурлит от гнева.
Энох вздыхает и устало проводит рукой по лицу.
– Отец запретил мне говорить.
– Мы твой ковен, мать твою! – кричит на него Бэкет. – Хочешь сказать, что не
