Украденный наследник - Холли Блэк
– Договорились, – легко соглашается Оук. – Но это не имеет значения, потому что мне никогда не быть королем.
Чертополоховая ведьма таинственно улыбается, и по моей коже бегут мурашки. В следующее мгновение она жестом просит Оука следовать за ней.
Я наблюдаю за тем, как они уходят. Копытца Оука увязают в грязи. Он протягивает ведьме руку на случай, если понадобится ее поддержать. Но помощь ей не нужна: она семенит по поляне с величайшим проворством.
Я беру еще один пончик, не глядя в сторону Тирнана. Знаю, что он все еще в ярости из-за побега Гиацинта, а сейчас он зол и на Оука тоже. Не хочу давать ему лишний повод накинуться на меня с ругательствами.
Мы сидим в тишине. Наблюдаю, как похожее на крокодила существо снова всплывает на поверхность. Оно больше, чем мне казалось раньше. Судя по всему, оно следовало за нами, а теперь смотрит на меня единственным зеленым, как водоросли, глазом. Интересно, ожидало ли оно, что мы заблудимся среди болот? И что бы с нами случилось, если бы мы действительно там потерялись?
Проходит несколько долгих минут, прежде чем они оба возвращаются. Ведьма держит в руке сучковатый ивовый прут, размахивая им в такт своим шагам. Оук выглядит несчастным и встревоженным.
– Сердце Меллит находится в таком месте, где леди Ноури вряд ли удастся его отыскать, – сообщает он, подойдя к нам достаточно близко, чтобы мы его услышали. – Мы тоже не станем напрасно тратить время на то, что не сможем получить. А теперь нам пора.
– Ты же не собирался отдавать ей сердце, правда? – спрашиваю я.
Он избегает моего взгляда.
– Мне нужно лишь одно: чтобы леди Ноури не заполучила его. Ничего больше.
– Но… – начинает Тирнан.
Оук прерывает его пристальным взглядом.
В сообщении, о котором говорил Гиацинт, леди Ноури наверняка требовала сердце Меллит в обмен на Мадока. Если Оук хотя бы на секунду задумывался о том, чтобы согласиться на ее условия, то у меня есть все причины радоваться, что артефакт находится вне пределов его досягаемости. Но нельзя забывать, что, как бы Оук ни хотел победить леди Ноури, у нее есть чем его шантажировать. В решающий момент он может принять ее сторону, а не мою.
На краю болота нас поджидает хоб в совином обличье, сидящий на корнях мангрового дерева, толстых и длинных, как веревки. Неподалеку виднеется поляна, поросшая крестовником, цветы которого желты, как оградительная лента.
Оук поворачивается ко мне с мрачным и решительным видом.
– Дальше ты с нами не идешь, Рэн.
Он ведь это не серьезно. Он дрался на поединке и победил огра, только чтобы оставить меня при себе.
Тирнан переводит взгляд на принца. Судя по его виду, он удивлен не меньше меня.
– Но я нужна вам. – Мне и самой стыдно от того, как жалобно звучит мой голос.
Оук качает головой.
– Брать тебя с собой слишком рискованно. Я не собираюсь устилать нашу дорогу на север трупами, каждый день сражаясь на поединках.
– Но ведь только она может отдавать приказы леди Ноури, – скрепя сердце произносит Тирнан. – Без нее весь наш поход становится бессмысленным.
– Она нам не нужна! – кричит Оук. Я в первый раз вижу, как он теряет контроль над своими эмоциями. – Не хочу, чтобы она оставалась с нами.
Его слова ранят. От мысли о том, что он не способен лгать, мне становится еще больнее.
– Пожалуйста. – Я обхватываю себя руками. – Я не собиралась убегать с Гиацинтом. Этот поход важен для меня так же, как и для вас.
Оук тяжело вздыхает, и я вдруг замечаю, что он выглядит еще более изможденным, чем я. Синяк под его глазом потемнел и уже начал желтеть по краям, распространяясь на веко.
– Надеюсь, ты не станешь и дальше помогать нам так же, как при Дворе Бабочек, – говорит принц, откидывая с лица прядь волос.
– Я помогала пленникам, – напоминаю ему. – Пусть это и доставило тебе неудобства.
Несколько долгих секунд мы молча смотрим друг на друга. Мое сердце колотится так, будто я только что остановилась после сумасшедшего бега.
– Отсюда мы направимся прямиком на север, – сообщает он, отворачиваясь. – Неподалеку от человеческого города Портленд в штате Мэн находится рынок фейри. Мне доводилось его посещать; он расположен недалеко от островов Эльфхейма. Там Тирнан купит лодку, а мы достанем все необходимое для того, чтобы пересечь море и отправиться в земли леди Ноури.
Тирнан кивает.
– Это хорошее место для начала пути. Если кто-то следит за нами, он потеряет наш след среди толпы.
– Вот и хорошо, – произносит Оук. – Добравшись до Сырого рынка, мы решим судьбу Рэн.
– Но… – начинаю я.
– Путь займет четыре дня, – продолжает он. – Будем продвигаться на север вдоль побережья. Нам предстоит пересечь территорию Двора Термитов, Двора Цикад и полудюжины других Дворов. У тебя будет достаточно времени, чтобы убедить меня, что я совершаю ошибку.
Оук подходит к зарослям крестовника, срывает стебель и превращает его в тощего зверя с кружевной гривой. Повторив свои действия еще раз, он жестом предлагает нам сесть на коней.
– Мы доберемся до цели гораздо быстрее, если будем перемещаться по воздуху.
– Ненавижу этих существ, – жалуется Тирнан, забрасывая ногу на спину одного из них.
Хоб в обличье совы садится на руку принцу, и тот что-то шепчет ему. Хоб улетает прочь – видимо, по какому-то тайному поручению.
Я забираюсь на скакуна из крестовника позади Оука и обхватываю его талию руками. Мне стыдно из-за того, с какой легкостью он хотел от меня отказаться, но еще я испытываю гнев. Пусть Оук и искусен в бою, пусть Тирнан верен и надежен, пусть они оба очень умны, но их все-таки двое. Принц должен понять, что взять меня с собой – разумное решение.
Как только мы поднимаемся в воздух, я осознаю, что кони из крестовника нервируют меня не меньше, чем Тирнана. Они похожи на живых существ, и хотя не являются иллюзией, но не такие, какими кажутся. Когда перестанут быть нужны, снова станут стебельками крестовника и упадут на землю. В них не останется воспоминаний о случившемся, и они не будут ничем отличаться от любой другой сорванной травинки. Они полуживые существа – как и те, которых создала леди Ноури.
Я стараюсь не сжимать Оука слишком крепко. Несмотря на то что мы путешествуем верхом на очень странном скакуне, я чувствую восторг от полета. В темном, усеянном звездами небе отражаются огни смертного мира, который проносится
