Вор - Меган Уэйлин Тернер
Со звоном и топотом лошади были оседланы. Могучий солдат выдернул Софоса у меня из-под мышки, схватил его за локоть и за штаны и одним взмахом водрузил в седло. Кто-то взял за локоть меня, намереваясь проделать то же самое, но при первом же толчке я вывернулся и рухнул на колени.
– Стойте! Прекратите! – заорал Софос ломающимся голосом и попытался спешиться. Могучий солдат крепко прижал его ручищами и велел успокоиться.
Тот, кто держал меня за руку, всмотрелся в мое лицо и попросил принести одеяло. Оно оказалось теплым – лежало у костра. Меня завернули и, осторожно подняв, отдали на руки лейтенанту.
Когда лошади вошли в ворота, я увидел над головой грифонов, а потом, наверное, уснул. Мне снились каменные стены, уплывавшие назад с обеих сторон, и сквозь сон доносился топот копыт по камням. Наши пони шли вверх по расселине, промытой водами Арактуса еще до того, как он сменил русло.
Под утро мы добрались до дворца. Главный двор был залит светом фонарей, но почти все окна оставались темны. Солдаты спешились, двое помогли мне спуститься на землю. Потом началась суета, разговоры, никто не знал, что делать. Софос подошел и подставил плечо под мой здоровый бок. Рядом с нами встал волшебник. Все остальные сгрудились в стороне, словно опасались, что наши беды могут быть заразны.
Наконец двустворчатые двери распахнулись, и мы вошли в вестибюль. Грохот сапог по мраморному полу возвестил о нашем прибытии всем, кто ухитрился не услышать шума во дворе. На верхние площадки двух лестниц высыпали слуги и досужие зеваки. В малом тронном зале еще горели огни, и наш отряд направился туда. Зрители с лестниц потянулись вслед за нами, из темного вестибюля мы всей толпой набились в ярко освещенный тронный зал, и я почувствовал себя словно посреди бродячего цирка. Не хватало только танцующих медведей.
Сначала я разглядел только узоры из летящих горных ласточек под самым потолком. Но когда солдаты, шедшие впереди, стали по лестницам спускаться в зал, мне открылись стены, выкрашенные в темно-красный цвет. По обе стороны от трона улеглись золотые грифоны. Трон был пуст. Перед ним у камина сидели, разговаривая, несколько женщин, две играли в шахматы. Нам навстречу встала самая непривлекательная из них.
У нее были черные волосы, как у Аттолии, и платье из красного бархата, но на этом сходство заканчивалось. Королева Эддис стояла навытяжку, как солдат. Из-за оборок на плечах руки казались длинными, чуть ли не до колен. Нос был когда-то сломан и сросся неправильно; волосы, подстриженные коротко, по-мужски, курчавились так, что простая серебряная корона была еле видна.
Она заметила лейтенанта, который нас привел, и потребовала объяснений. Но вокруг так галдели, что он ее не расслышал и виновато пожал плечами.
Тогда она подняла руку и чуть-чуть шевельнула бровью. Толпа мигом притихла. Солдаты, окружавшие волшебника, Софоса и меня, торопливо разошлись в стороны. Увидев нас, королева опустила руку.
– Ох, – простонала она в сердцах, прекрасно все понимая. – Это ты, Эвгенидес.
Я опустил глаза на свои запыленные ноги. Я неимоверно устал и чувствовал себя легким, как облачко, которое может улететь от малейшего ветерка. Не было сил даже печалиться из-за того, что я опять смутил свою королеву и самую верную защитницу, устроив цирковое представление для всего эддисского двора. Никогда еще я не испытывал такого счастья, услышав собственное имя.
Волшебник, как я заметил, был ничуть не удивлен этим приветствием. Я даже слегка разозлился – уж больно хотелось посмотреть, как у него отвиснет челюсть. Но пришлось довольствоваться удивленным видом Софоса – он разинул рот так, что аж на душе потеплело, – и надеяться, что волшебнику известны не все мои секреты.
– Вниз по лестнице, – шепнул я Софосу на ухо и подтолкнул его. По обе стороны от нас люди расступались, опасаясь, как бы на них не обрушился королевский гнев. Им нечего было бояться. Много месяцев назад я исчез, не получив ее позволения, но и она, и кое-кто из министров наверняка догадывались, почему я так поступил. И теперь если она и злилась, то только потому, что все эти месяцы волновалась за меня.
Я запустил здоровую руку под косичку на затылке и стал развязывать спрятанный там шнурок – более короткий из тех двух, что дал мне Поль на берегу Арактуса. Одной рукой возиться с узлом было неудобно, и на шнурке остались пряди моих собственных темных волос.
Я покосился на волшебника и с восторгом увидел, как он наконец-то разинул рот.
– Ген, – прошептал он. – Ах ты змей.
Над протянутой ладонью королевы я держал Дар Гамиатеса. Я спрятал его в волосах после первой битвы в Оливковом море. С самого начала битвы, едва увидев нападающих всадников, я старался держаться поближе к волшебнику и, улучив момент, разрезал шнурок на его шее перочинным ножиком, утащенным в первый или второй день после освобождения из тюрьмы. В пылу схватки он ничего не почувствовал, а потом, как я и рассчитывал, решил, что шнурок был разрублен ударом меча и Дар упал в ручей.
Дар тихо покачивался на кожаной петельке. С виду – ничем не примечательный речной камень, но ни у кого из присутствующих не возникло и тени сомнений в его подлинности. Аккуратно выгравированные руны Гефестии качнулись сначала ко мне, потом прочь. Блеснул сапфир, скрытый под невзрачной оболочкой, и ярко-голубые резные буквы, казалось, воспарили в воздух.
У меня давно уже была заготовлена речь. Я сочинил ее, спускаясь с гор в Саунис, много раз репетировал в королевской тюрьме, но сейчас не мог вспомнить ни слова. И к тому же выбился из сил. На всем пути из аттолийской крепости к горным вершинам меня поддерживала только мысль о том, что я несу своей королеве Дар Гамиатеса. И стоило выпустить камень из рук, как в тот же миг обрушилась тьма, и я, не сказав ни слова, рухнул на пол.
* * *Спал я долго, и боги не тревожили меня видениями. Проснулся в своей кровати. Провел рукой по мягким простыням. Они были прекрасны, как всё, что продавалось в Саунисе, потому что лучшее в Саунисе полотно выделывалось в Эддисе. Изножье кровати было украшено резным пейзажем – высокие ели на фоне очертаний священных гор, а повернув голову, я увидел за окном эти священные горы во всей красе. Они высились повсюду, словно брали меня под свою защиту.
Мне вспомнился рассказ о том, как Гефестия сотворила горные долины для своего избранного народа. Интересно, правда ли это? Я видел богов собственными глазами, однако все равно сомневался в услышанных легендах. Правда ли, что боги
